События гражданской войны 1928 - 1929 гг. в Афганистане, связанные с борьбой за кабульский престол после отречения Амануллы-хана, сразу же привлекли к себе внимание. Во многих отечественных и зарубежных работах предпринимались попытки схематично осветить ход вооруженной борьбы в Афганистане в указанный период¹ . В связи с рассекречиванием в 90-х гг. ряда фондов отечественных архивов у российских востоковедов появилась возможность более детально и непредвзято исследовать сложную "мозаику" политической истории ряда стран Центральной Азии. В данной статье автор, используя архивные материалы, сконцентрировал внимание на наиболее значимых моментах вооруженной борьбы пуштунских лидеров против Бачаи Сакао и участии в ней приграничных племен Афганистана и "полосы независимых племен" Британской Индии*.

Ю. ТИХОНОВ, Кандидат исторических наук (Липецк)

В 1919 - 1928 гг. в Афганистане правил эмир Аманулла-хан. В этот период была одержана победа Афганистана в 3-й англо-афганской войне (1919 г.), и в том же году провозглашена независимость Афганистана. В 1919 г. установлены дипломатические отношения с Советской Россией, в 1921 г. заключен советско-афганский Договор о дружбе. При Аманулле-хане были осуществлены реформы по преодолению феодальной отсталости, развитию капиталистических отношений, расширению светского образования. Реформы вызвали противодействие феодальных и клерикальных сил, пользовавшихся поддержкой англо-индийского правительства. В конце 1928 г. в Афганистане начался антиправительственный мятеж, который возглавил Бачаи Сакао ("сын водоноса").

В ночь с 13 на 14 января 1929 г. эмир Аманулла-хан, осознав неизбежность взятия Кабула силами мятежников во главе с Бачаи Сакао, отрекся от престола в пользу своего старшего брата Инаятуллы-хана и с небольшой группой приближенных выехал в Кандагар. Отречение Амануллы было ошибкой, о которой он вскоре пожалел.

АНТИПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ МЯТЕЖ

Слабовольный Инаятулла не мог спасти династию и стабилизировать ситуацию в стране. Бегство эмира-реформатора из Кабула окончательно внесло сумятицу в проправительственные силы в Афганистане и ускорило взятие Кабула Бачаи Сакао.

Инаятулла-хан, став эмиром, сразу же попытался начать переговоры с Бачаи Сакао, чтобы любыми средствами замедлить вступление его главных сил в Кабул. Эта затея полностью провалилась: лидер мятежников, располагая 16 тыс. хорошо вооруженных воинов, не собирался идти на какие-либо компромиссы. Он твердо решил стать новым правителем Афганистана.

15 января 1929 г. силы Бачаи Сакао захватили стратегические пункты Кабула. Инаятулла-хан с верными ему войсками укрылся в Арке - древней резиденции афганских эмиров. В Арке хранились большие запасы вооружения, продовольствия и государственная казна, которую Аманулла-хан оставил своему брату. Гарнизон крепости доходил до 5 тыс. человек. Эта цитадель могла выдержать длительную осаду, но слабовольный Инаятулла-хан решил капитулировать. 17 января 1929 г. он отрекся от престола и был вывезен со своей семьей английскими самолетами в Пешавар. 18 января 1929 г. Бачаи Сакао без боя занял Арк и объявил себя новым афганским эмиром Хабибуллой-ханом.

Впервые за всю историю Афганистана его правителем стал не пуштун, а таджик. Было ясно, что пуштунские племена Южного Афганистана и их сородичи в Британской Индии не смирятся с этим. Поэтому Бачаи Сакао сразу же стал готовиться к отражению атаки пуштунских племен.

Первое время деятельность нового эмира была удачной. Благодаря значительному количеству оружия и денег, оставленных Амануллой-ханом в Кабуле, он смог начать активный подкуп вождей пуштунских племен, чтобы переманить их на свою сторону² . Эта тактика позволила ему легко расправиться со своим первым конкурентом на кабульский престол Али Ахмад-ханом.

Этот генерал пользовался большим влиянием среди приграничных пуштунских племен по обе стороны "линии Дюран-

* "Полоса независимых племен" Британской Индии - горные районы вдоль индо-афганской границы, на которые власть английских колониальных властей не распространялась.

стр. 66

да"*. Он имел поддержку местного мусульманского духовенства и располагал, по сведениям советской военной разведки, 4-тысячной регулярной армией с горной артиллерией. Племена Восточной провинции с готовностью откликнулись на призыв Али Ахмад-хана организовать поход на афганскую столицу, чтобы свергнуть узурпатора с престола. Племена шинвари, хугияни, моманды, сафи и ряд гильзайских родов, проживавших к юго-востоку от Кабула, 20 января 1929 г. на джирге в Джагдалаке признали Али Ахмад-хана эмиром Афганистана³ . Тогда же было принято решение немедленно начать наступление против Бачаи Сакао.

Вначале наступление Али Ахмад-хана развивалось успешно. В феврале 1929 г. его силы в ожидании подхода подкреплений от момандов остановились всего в 10 - 15 км от Кабула. Однако через два дня войска Бачаи Сакао смогли нанести поражение наступавшим отрядам шинвари, после чего отряды племен, поддержавшие Али Ахмад-хана, временно потеряли свою боеспособность.

Однако судьба Али Ахмад-хана решилась не в открытом бою, а, как это уже не раз бывало в истории Афганистана, в результате предательства. Один из самых влиятельных вождей племени хугияни Кейс-хан тайно прибыл в Кабул. Кейс-хан оценил голову Али Ахмад-хана в 17 тыс. рупий. Бачаи Сакао согласился с этим условием и, кроме этого, пообещал назначить вождя хугияни на высокий пост в своей армии, если он схватит Али Ахмад-хана и доставит его к нему в кандалах.

Кейс-хану не удалось выполнить свое обещание, так как Али Ахмад-хан бежал, но в результате предательства хугияни, а затем и шинвари, не только племенные формирования, но и регулярные части перешли на сторону Бачаи Сакао, который приказал встретить их с оркестром и зачислить в состав своей армии.

Разгром частей Али Ахмад-хана на подступах к Кабулу стал прологом трагедии Джелалабада. В ночь на 10 февраля 1929 г. шинвари взорвали склад боеприпасов в этом городе, что вызвало панику среди населения. Воспользовавшись этим, они захватили и разграбили Джелалабад. В течение кровавой ночи вся личная охрана Али Ахмад-хана (300 воинов из племени тури) была вырезана, погибло 800 жителей, а центр города был превращен в руины⁴ .

Самому Али Ахмад-хану вновь удалось спастись. Он бежал в Британскую Индию, откуда вскоре через Белуджистан вернулся в Афганистан и в Кандагаре примкнул к Аманулле-хану, который в тот момент готовил новый поход на Кабул, чтобы вернуть себе утраченную власть.

События начала февраля 1929 г., связанные с неудачной попыткой Али Ахмад-хана захватить афганский престол, еще раз доказали, что без поддержки пуштунских племен удержать власть в Афганистане (или успешно бороться за нее) невозможно.

ПАДЕНИЕ КАНДАГАРА РЕШИЛО СУДЬБУ АМАНУЛЛЫ-ХАНА

После провозглашения Бачаи Сакао эмиром Хабибуллой-ханом 19 января 1929 г. Аманулла-хан в Кандагаре объявил, что считает акт о своем отречении недействительным. Вскоре в Афганистане началась война между узурпатором, захватившим трон в Кабуле, и прежним эмиром, ранее передавшим власть своему брату. В связи с этими обстоятельствами юридический статус обоих "эмиров" был весьма спорным, и только победа в гражданской войне могла определить, кто из них будет править в Афганистане. Оба противника готовились к решающей схватке, главную роль в которой вновь предстояло сыграть пуштунским племенам Южного Афганистана и Британской Индии.

Находясь в Кандагаре, Аманулла-хан, при всей сложности его положения, был в большей безопасности от Бачаи Сакао, чем во время своего пребывания в Кабуле. Любое продвижение войск "эмира" Хабибуллы в глубь зоны племен было крайне рискованной операцией, так как пуштуны всегда с оружием в руках встречали незваных пришельцев. Кроме этого, большая часть гильзаев - потенциальных союзников Бачаи Сакао - еще не вернулась из Индии в Афганистан. Аманулле надо было спешить, чтобы начать наступление на Кабул до их возвращения.

Для формирования племенной армии экс-эмир развернул широкую пропаганду среди приграничных племен по обе стороны "линии Дюранда". В многочисленных воззваниях к пуштунам он доказывал свою преданность исламу и шариату. Аманулла-хан гарантировал также всем афганцам окончательное прекращение всех реформ в стране.

Длительное время, несмотря на все призывы Амануллы выступить против Бачаи Сакао, племена Южного Афганистана и

* В 1893 г. Англия под угрозой войны навязала Афганистану договор, согласно которому восточно-афганские племена пуштунов были разделены лондонским эмиссаром Дюрандом на две части: одна осталась в составе Афганистана, другая была включена в состав Британской Индии. Искусственное разделение территории пуштунских племен стало впоследствии причиной возникновения "проблемы Пуштунистана".

стр. 67

"независимой" полосы Британской Индии не спешили посылать своих воинов ему на помощь. Положение резко изменилось к лучшему, когда Аманулла-хан прошел испытание, предложенное ему местной знатью и духовенством. 29 февраля он после общей молитвы взял в руки плащ Пророка и перенес его в одну из мечетей Кандагара. Этим он доказал населению, что Аллаху угодно "его царствование" и победа будет на его стороне.

Известие о столь значимом для фанатичных пуштунов событии вскоре стало известно всем местным племенам. На волне религиозного порыва в Кандагар стали стекаться добровольцы. Через три недели численность племенного ополчения превысила 12 тыс. человек, из которых лишь 7 тыс. были вооружены. Кроме этого, из Фараха прибыл конный полк (1300 всадников) при 4-х орудиях. Таким образом, у Амануллы скопилось достаточное количество войск, чтобы начать наступление на Кабул.

Огневая мощь армии Амануллы-хана была бы гораздо больше, если бы Великобритания передала ему закупленное ранее вооружение, ожидавшее отправки в Афганистан в порту Карачи. Недостаток вооружения в Кандагаре попытались хотя бы частично возместить покупкой винтовок, которые изготовлялись кустарным способом в "независимой" полосе Британской Индии. Небольшое их количество было доставлено в распоряжение Амануллы⁵ .

Эпизод с задержкой афганского вооружения в Британской Индии в начале 1929 г. продемонстрировал мусульманам Северо-западной пограничной провинции (СЗПП)*, что английское правительство, несмотря на свои заявления о нейтралитете, тайно пытается помешать Аманулле вернуться к власти. В связи с этим в Индии прошли массовые митинги в его поддержку. В начале февраля 1929 г. в Пешаваре состоялся грандиозный митинг, в котором приняли участие не только мусульмане, но индусы и сикхи. Тревожным сигналом для британских властей было участие в этом митинге представителей племен "независимой" полосы, которые приняли резолюцию о признании Амануллы единственным законным правителем Афганистана.

В Лахоре и других индийских городах также прошли митинги, и был организован "День Амануллы". Многочисленные демонстрации проходили под лозунгами "В Кандагар", "На помощь Аманулле", "Афганистан для Амануллы - Аманулла для Афганистана", "Свобода Афганистана есть ключ к освобождению Азии"⁶ . Одним словом, индийские мусульмане продемонстрировали свои симпатии к Аманулле и потребовали от Англии невмешательства в афганские дела.

Британские власти в Индии не рискнули проигнорировать эти выступления своих подданных. Великобритания даже передала экс-эмиру часть закупленного им за рубежом имущества: несколько пушек и грузовиков, а также 6 немецких автобусов⁷ . Кроме этого, в Кандагар было доставлено значительное количество бензина, что позволило Аманулле активно использовать автотранспорт для снабжения своих войск.

Аманулла надеялся пополнить свои запасы советским оружием. В начале февраля 1929 г. в Кандагар прилетел советский дипломат В. Соловьев, который должен был выяснить обстановку в ставке Амануллы-хана. После возвращения представитель НКИД рекомендовал своему руководству оказать экс-эмиру ограниченную помощь вооружением и советниками для укрепления его военных сил. Кроме этого, Соловьев рекомендовал предоставить Аманулле несколько советских самолетов с летчиками на случай эвакуации последнего из Афганистана⁸ . 20 марта Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение осуществить поставки оружия в Кандагар⁹ . Однако этот план так и не был реализован. Таким образом, Аманулла-хан в схватке с Бачаи Сакао мог рассчитывать лишь на собственные силы и поддержку своих сторонников в Афганистане.

В феврале-марте 1929 г. Кабул, где находилась армия Бачаи Сакао, оказался в кольце восстаний, поднятых амануллистами. Еще до выступления главных сил Амануллы-хана из Кандагара войска "эмира" Хабибуллы понесли большие потери в боях к югу от Кабула. Племена вардаков и их союзники сковали главные силы "эмира" Хабибуллы. На первом этапе этих боев племенам из Логара, Гардеза и Газни сопутствовал успех: от Кабула их отделяло лишь 12 км. Кроме этого, с востока к афганской столице приблизились отряды момандов, обещавших свою помощь Аманулле.

Проявив качества талантливого полководца, Бачаи Сакао смог, используя тяжелую артиллерию и авиацию, стабилизировать ситуацию. Эта победа досталась ему дорогой ценой: более 4 тыс. его войск сражались против вардаков, 5 тыс. - против племен логара. Часть своих формирований "эмир" Хабибулла был вынужден отправить в северные районы Афганистана. В итоге, в кабульском гарнизоне осталось всего 2 тыс. человек. В середине марта 1929 г. Бачаи Сакао оказался фактически в той же ситуации, что и Аманулла накануне отречения: главные силы его армии "увязли" в Южном Афганистане, а в самом Кабуле росло недовольство правящим режимом.

* СЗПП расположена на северо-западе Пакистана, граничит с Афганистаном. Площадь - 74,5 тыс. кв. км, население -11061 тыс. чел. Около 85% жителей провинции - пуштуны. СЗПП была выделена из провинции Пенджаб Британской Индии в 1901 г., в 1947 г. она стала частью Пакистана. Административный центр провинции г. Пешавар.

стр. 68

В этой ситуации Аманулла-хан имел шансы на победу, но он упустил время. В штабе Среднеазиатского военного округа (CABО) считали, что он начал наступление на Кабул, "прозевав складывающуюся в его пользу обстановку в кабульском районе"¹⁰ .

26 марта 1929 г. войска Амануллы, наконец-то, выступили из Кандагара и довольно быстро продвинулись вперед по газнийской дороге. Наступление на Кабул велось двумя колоннами. Не встречая никакого сопротивления на своем пути, 9 апреля они вступили в г. Мукур, где в их ряды влились 2,5 тыс. хазарейцев, вооруженных собственными винтовками. Местные пуштунские племена с почетом приняли Амануллу и обещали ему помощь в борьбе против Бачаи Сакао. 15 апреля армия бывшего эмира подошла к г. Газни.

Аманулла-хан планировал взять город с ходу, но этот замысел провалился. Небольшой гарнизон газнийской цитадели сохранил верность "эмиру" Хаби-булле и отбил все атаки. Однако положение осажденных было крайне тяжелым. Уже 22 апреля господствующие над городом высоты заняли амануллисты¹¹ . Деблокировать город с севера силы Бачаи Сакао не смогли, так как вардаки окружили его отряды в горах. Таким образом, экс-эмир мог рассчитывать на победу под Газни.

Однако события под Газни стремительно развивались не в пользу Амануллы-хана. В тылу его армии началось восстание местных пуштунских племен, ранее ему лояльных. По сведениям советской военной разведки, вооруженные выступления гильзаев начались из-за грабежа местного населения войсками экс-эмира. В одной из справок штаба САВО указывалось: "Грабежами занимались как солдаты и офицеры регулярной армии (Амануллы. - Ю. Т. ), так и солдаты, и вожди добровольческих отрядов. В племенных же отрядах, руководимых ханами, дело обстояло еще проще: на грабежах наживался, обогащался весь род и, в первую очередь, его вождь"¹² . Довольно типичная ситуация для всех внутренних смут в истории Афганистана усугублялась многовековой враждой между пуштунскими племенами гильзаев и дуррани.

Вначале гильзаи (до 2 тыс. воинов) своими ударами нарушили снабжение войск Амануллы, который значительную часть своих сил был вынужден бросить на охрану тыла. Увязнув в столкновениях с повстанцами, армия бывшего эмира потеряла способность к наступлению на Кабул. Ее боевой дух (и без того невысокий) стал стремительно падать.

В апреле 1929 г. силы гильзаев, действовавших против Амануллы, еще более увеличились, так как из Британской Индии вернулось могущественное племя сулейман-хель. Оно крайне враждебно относилось к Аманулле-хану. Агрессивность сулейман-хель против бывшего эмира была умело использована видным представителем мусульманского духовенства Фазль Омаром (Шер Ага), который вернулся с этим племенем из Индии, куда его ранее выдворил из Афганистана Аманулла-хан.

Клан Моджадиди, к которому принадлежал этот богослов, пользовался огромным влиянием в Афганистане. Все его члены были яростными противниками прозападных реформ. По этой причине в 1928 г. Аманулла-хан арестовал многих родственников Шер Аги, включая его брата Фазль Рахима (Хазрата Шур Базара) - главного духовного лидера Кабула¹³ . В итоге, Шер Ага и его брат сделали все от них зависящее, чтобы отомстить "эмиру-гяуру".

Шер Ага стал готовить мощный удар гильзайских племен по армии своего злейшего врага. По его призыву в селении Банди-Даулат собралась джирга гильзайских племен. На ней Аманулле был вынесен окончательный приговор: со ссылками на исламские традиции он, фактически, был признан самозванцем. Муллы во главе с Шер Агой вынесли решение: "Бачаи Сакао захватил столицу и трон Исламского королевства Афганистан; в настоящий момент он является правителем (страны. - Ю. Т. ), и вооруженная борьба против него будет незаконной в глазах Аллаха"¹⁴ . После такого вердикта Аманулла лишился последних союзников среди гильзаев и был обречен на поражение под г. Газни, оказавшись "между двух огней": частями Бачаи Сакао и гильзайскими воинскими формированиями в тылу.

21 апреля 1929 г. в Кабул прибыли старейшины сулейман-хель, которые дали клятву верности "эмиру" Хабибулле-хану. Приобретение столь могущественного союзника было крупным военно-политическим успехом Бачаи Сакао. Зная из письма Шер Аги о предстоящем мощном восстании гильзаев против Амануллы-хана, Бачаи Сакао решил начать наступление на Газни сразу же после удара сулейман-хель по войскам экс-эмира. Вскоре это племя получило из Кабула помощь оружием и перешло к активным боевым действиям.

Отряды сулейман-хель стали концентрироваться для решающего удара в районе селения Нани (24 км южнее Газни). Одновременно они планомерно разрушали коммуникации в тылу войск Амануллы-хана, чтобы лишить его помощи из Кандагара. Так, пуштуны сулейман-хель взорвали мост близ Газни и перекопали дорогу Кандагар - Газни во многих местах. А 23 апреля 1929 г. более 3 тыс. их воинов атаковали позиции амануллистов под Газни. Одновременно против армии Амануллы начал наступление Пур Диль-хан, командующий войсками Бачаи Сакао. В ходе 4-х дней ожесточенных боев значительная часть армии Амануллы была разбита. От полного поражения ее спасло мужество хазарейцев, которые не позволили гильзаям замкнуть кольцо окружения¹⁵ .

Потерпев сокрушительное поражение, Аманулла-хан не собирался сразу же капитулировать. Он пошел ва-банк: сам с меньшей частью своих войск (1,5 тыс. человек) отступил в направлении Кандагара, а наиболее боеспособную и многочисленную группировку своих войск отправил по горной дороге в район Вардака для внезапного удара по Кабулу. Видимо, Аманулла надеялся продержаться в Кандагаре до взятия Кабула его сторонниками из Мазари-Шарифа и Хазараджата. У него также оставалась надежда на помощь СССР. Однако и на этот раз замыслам Амануллы-хана не суждено было сбыться.

30 апреля 1929 г., отступая под напором отрядов сулейман-хель, деморализованные части амануллистов достигли г. Муку-ра. Аманулла-хан сразу же потребовал подкреплений и денег из Кандагара, но ничего не получил. 15 мая в Калате он попытался в последний раз вое-

стр. 69

становить боеспособность своих войск, чтобы остановить наступление сил Бачаи Сакао, но так и не смог ничего сделать. В этой ситуации ночью 23 мая он вместе со своей семьей пересек границу Индии и прибыл в г. Кветту. 4 июня 1929 г. войска Бачаи Сакао без боя заняли г. Кандагар. Таким образом, попытка Амануллы-хана вернуть афганский престол потерпела крах.

Бачаи Сакао мог торжествовать, а советской стороне надо было смириться с реальным положением вещей в Афганистане. Бегство Амануллы делало бессмысленным дальнейшее нахождение в Мазари-Шарифе советских войск и формирований Наби-хана Чархи - сторонника Амануллы. К концу мая 1929 г. эти части были выведены назад в СССР*. Сделано это было крайне неохотно. Сожаление по этому поводу проскользнуло даже в одной из разведсводок штаба CAB О от 6 июня 1929 г. В ней говорилось: "Окруженный восставшими племенами, Аманулла, потеряв веру в успех своего дела, бежал в Индию, несмотря на то, что политическая, а местами и военная обстановка в Северном Афганистане складывалась для него достаточно благоприятно"¹⁶ .

Победа над Амануллой значительно укрепила позиции Бачаи Сакао. В связи с этим в одной из сводок советской военной разведки указывалось: "Власть Баче-и-Сакао (так в документе. - Ю. Т. ) укрепилась в ряде городов Афганистана и является наиболее значительной и, пожалуй, основной силой на ближайший период времени"¹⁷ . Правда, в том же документе отмечалось, что борьба за власть в Афганистане еще далеко не закончена, так как "эмиру" Хаби-булле предстоит подчинить приграничные племена.

В БОРЬБУ ЗА ПРЕСТОЛ ВСТУПАЕТ НАДИР-ХАН

Приграничные пуштунские племена, несмотря на все сложности, начали объединяться вокруг героя третьей англо-афганской войны и бывшего военного министра Надир-хана, который к моменту свержения Амануллы-хана проживал во Франции, так как не пожелал служить эмиру-реформатору. Известный генерал, будучи консервативным племенным лидером, не одобрял своего монарха за излишнюю поспешность при проведении прозападных преобразований в Афганистане.

События 1928 г. вынудили Надир-хана срочно выехать из Европы на родину, чтобы самостоятельно вступить в борьбу за власть. До прибытия в Афганистан ему приходилось действовать крайне осторожно, так как популярность Амануллы-хана за рубежом, особенно в Индии, была очень велика, поэтому Надиру нельзя было преждевременно раскрывать своих планов.

Одной из веских причин, заставивших афганского лидера прибегнуть к дипломатическим уловкам, была острая нехватка средств для начала борьбы против Бачаи Сакао. В Европе и Индии деньги Надир мог получить лишь от амануллистов, которые видели в нем спасителя Афганистана и своего эмира. Обращение к сторонникам Амануллы-хана за финансовой помощью позволило Надиру собрать часть необходимой суммы.

В день своего отплытия из Франции в Индию Надир-хан сделал заявление для прессы: "Я не считаю себя вправе вмешиваться в этот вопрос (о престоле. - Ю. Т. ) более, чем любой афганец. У меня нет также ни малейшего желания занимать престол, и я не намерен принимать в этом направлении никаких мер. Что же касается вопроса о правлении его величества Амануллы-хана, то его решение зависит от воли народа Афганистана"¹⁸ . Последняя фраза уже тогда свидетельствовала, что Надир-хан начал собственную рискованную борьбу за власть в Афганистане. Видимо, не случайно, что свое интервью новый претендент дал на борту парохода, который в тот же день должен был отплыть из Марселя...

23 мая 1929 г. Надир-хан с братьями прибыл в неофициальную столицу зоны пуштунских племен г. Пешавар, где он, оценив обстановку, заявил о своей открытой поддержке Амануллы-хана. Так, делегации вождей приграничных племен, посетивших его, афганский генерал заявил, что "он приложит все силы, чтобы свергнуть Бачаи Сакао и вернуть трон Аманулле-хану"¹⁹ . В своей верности свергнутому эмиру Надир-хан заверил и ведущего политического лидера пуштунских националистов СЗПП Абдул Гаффар-хана, во время беседы с которым он сказал: "Все, что я делаю, - ради Амануллы-хана". Даже прибыв в Хост в начале марта 1929 г., Надир, по донесениям британских агентов, публично высказывался в пользу экс-эмира, хотя тайно вел среди вождей пуштунских племен пропаганду против Амануллы.

Таким образом, Надир-хан всеми силами стремился не оттолкнуть от себя пуштунов СЗПП и многочисленных сторонников экс-эмира в самом Афганистане. Расчет был простой: Надир предвидел, что Аманулла-хан потерпит крах, поэтому хотел, чтобы большая часть амануллистов после бегства (или гибели) своего лидера стали его союзниками в борьбе против Бачаи Сакао. Без выражения своей солидарности с Амануллой невозможно было также получить помощь от горцев "полосы независимых племен".

Однако оказать ее без "нейтралитета" британских властей "английские" приграничные

* Бачаи Сакао, став эмиром, оказывал поддержку окопавшимся в Афганистане лидерам басмачей, бежавшим туда после поражения в советской Средней Азии. Басмачи, получив поддержку Бачаи Сакао, планировали вторжение в советскую Среднюю Азию. Учитывая это обстоятельство, СССР решил предпринять превентивные военные меры. 18 апреля 1929 г. советский военный отряд вошел в Афганистан и занял несколько северных провинций.

стр. 70

племена не могли. Надир-хан это прекрасно понимал, так как на его глазах англичане не дали патанам прийти на помощь Аманулле. В связи с этим генерал должен был договориться с Великобританией о снятии запрета на участие пуштунов Британской Индии в событиях в Афганистане. Надиру удалось достигнуть желанной цели ценой обещания англичанам, что, в случае своей победы и восшествия на кабульский престол, он будет тесно сотрудничать с Англией. В будущем это, фактически, означало, как минимум, отказ афганского правительства от поддержки антибританского повстанческого движения в зоне пуштунских племен.

Тайная договоренность с Англией была для Надир-хана вынужденным и неизбежным шагом. Этот факт признавали даже советские дипломаты. Так, 5 сентября 1929 г. советник полпредства СССР в Кабуле Э. Рикс докладывал в НКИД: "Надир-хан за последнее время должен был сближаться с англичанами, ибо другого выхода у него не могло быть. Без прямой или косвенной помощи Англии Надиру трудно рассчитывать на успешное доведение своего дела до конца. Если прямой помощи со стороны англичан не имеется, то косвенная, в виде пропуска пожертвований из Индии и пропуска племенных войск из "независимой" полосы, во всяком случае, имеется налицо. Поэтому первое время до полной ликвидации последствий гражданской войны и укрепления своего положения внутри Афганистана Надир будет вести англофильскую политику и идти на поводу у Англии. Судьба афганских (пуштунских. - Ю. Т. ) племен в это время будет играть для Надира второстепенную роль"²⁰ .

Причины заинтересованности Надира в обеспечении дружественного "нейтралитета" Великобритании были очевидны. Мотивы английского правительства, поддержавшего его, были многоплановыми. В начале 1929 г. в Лондоне с возрастающей тревогой следили за подготовкой Амануллы-хана к походу на Кабул и захватом советскими войсками Мазари-Шарифа. Англичане также осознавали, что пуштуны не смирятся с эмиром-таджиком и, рано или поздно, свергнут Бачаи Сакао. Удержать патанов* Индии от активного участия в этой назревавшей схватке было невозможно, что прекрасно понимали британские дипломаты, чиновники и военные.

Кроме этого, Англия не могла не опасаться, что приграничные пуштунские племена, захватив богатые военные трофеи в Афганистане, попытаются выйти из-под контроля как Англии, так и центрального кабульского правительства. Великобритании необходимо было ликвидировать хаос в Афганистане, приведя к власти консервативного общепризнанного пуштунского лидера. Лучшей кандидатуры на эту роль, чем Надир-хан, было не найти.

6 марта 1929 г. Надир-хан с тремя братьями прибыл в провинцию Хост. К этому моменту крепость, осажденная местными племенами, была накануне сдачи. Приезд героя третьей англоафганской войны был с радостью встречен населением Хоста, и боевые действия прекратились. Эта крепость на некоторое время стала штаб-квартирой Надира.

В плане захвата Кабула, разработанном им, главная роль отводилась племенам Вазиристана**, которые должны были не только разбить главные силы Бачаи Сакао, но и нейтрализовать раскол в пуштунских племенах Южного Афганистана. По данным советской военной разведки, численность воинских формирований племен вазиров и масудов в 1929 г. достигала 90 тыс. (до 60 тыс. - вазиры; около 30 тыс. - масуды) хорошо вооруженных воинов²¹ . Однако у этого замысла был один серьезный недостаток: до окончания сельскохозяйственных работ (до осени) нельзя было рассчитывать на большой приток патанов из Вазиристана в Афганистан.

До подхода отрядов племен "независимой" полосы Надир-хан надеялся создать коалицию пуштунских племен Южного Афганистана. Ее ядро должны были составить племена, сражавшиеся вместе с генералом в третьей англо-афганской войне. Так, Надир для формирования своей армии отправился в племя джадран, сохранивших преданность своему бывшему командиру²² . Кроме этого, джадраны имели традиционно тесные связи с вазирами и масудами Британской Индии.

Своего брата Махмуд-хана, обладавшего способностями как полководца, так и дипломата, Надир отправил в племя джад-жи, единственное из всех афганских приграничных племен, целиком перешедшее на его сторону. Благодаря верности джаджи под контролем претендента на кабульский престол оказались лучшие вьючные дороги из Индии в Афганистан²³ . Этим Надир еще более укрепил свои позиции в районе Хоста.

Эту же задачу преследовал приезд к одному из самых влиятельных и многочисленных пуштунских племен Южной провинции - мангалам еще одного родного брата Надира - Шах Вали-хана, который успешно выпол-

* Патан - этноним, которым в северной части Индостана называют пуштунов.

** Вазиристан - историко-географичес-кая область на северо-западе Пакистана. Основное население - пуштунское племя вазиров.

стр. 71

нил свою миссию. Таким образом, Надир-хан, хорошо знавший обстановку в зоне пуштунских племен, с первых своих шагов на афганской земле привлек на свою сторону самые могущественные племена Южной провинции Афганистана и Вазиристана, а также обеспечил себе надежную связь с Индией.

Посильный вклад в будущую победу своего старшего брата внес и Хашим-хан, который выехал из Хоста в Восточную провинцию. Скорее всего, Надир-хан прекрасно понимал, что ситуация в этой провинции крайне сложна, так как многие пуштунские племена и роды были подкуплены Бачаи Сакао. Кроме этого, Хашим-хан был хорошим администратором и дипломатом, но не полководцем. В связи с этим логично предположить, что в его задачу входило лишь нейтрализовать сторонников Бачаи Сакао в районе Джалалабада и, по возможности, отвлечь на себя хотя бы малую часть сил "эмира" Хабибуллы-хана. В итоге, так оно и получилось: с огромным трудом Хашиму удалось сформировать военные отряды в Восточной провинции, но, потерпев дважды поражение, он вынужден был в сентябре 1929 г. отступить в Индию, где был интернирован английскими властями и вернулся на родину лишь после победы своего брата²⁴ .

В марте 1929 г. Надир-хан бросил открытый вызов Бачаи Сакао, направив ему ультиматум, в котором говорилось, что пуштуны не оставят ему власть, а возведут на афганский престол "человека, пользующегося среди них влиянием"²⁵ . В случае согласия на эти условия, Надир-хан обещал Бачаи Сакао сделать его заместителем этого "человека". В ответ генерал получил от "эмира" Хабибуллы короткий и предельно четкий ответ: "До тех пор, пока я жив, трон, завоеванный мною мечом и находящийся в моих сильных руках, я не оставлю". Пламя гражданской войны в Афганистане разгоралось с новой силой.

Следует особо отметить, что Надир-хан в своем послании не назвал никакого конкретного имени. Это объяснялось тем, что борьбу за власть еще продолжал Аманулла-хан, у которого для этого было достаточно войск. До его окончательного поражения Надир-хан предпочитал быть "над схваткой", наблюдая, как его конкуренты ослабляют друг друга.

Надир прекрасно понимал опасность для себя "гильзайского капкана": путь на Кабул ему преграждали ахмадзаи из этого племенного союза, а с тыла в любой момент могли ударить воинские части сулейман-хель и союзных им племен, возвратившихся из Индии. В этой ситуации он решил вести войну на измор, любыми обещаниями привлекая на свою сторону новых союзников среди приграничных пуштунских племен Южного Афганистана. Для их сплочения он использовал лозунг "Афганистан должен быть афганским (пуштунским. - Ю. Т. )"²⁶ .

27 марта 1929 г. началось первое наступление Надир-хана на Кабул. Момент для начала боевых действий против Бачаи Сакао он выбрал удачно: главные его силы были брошены против Амануллы-хана. В конце апреля 1929 г. без боя Надир-хан взял г. Гардез и увеличил численность своих отрядов до 4 - 5 тыс. воинов. Вскоре один из его братьев занял стратегически важный проход на перевале Аль-тимур, а отряд, лично возглавляемый Надиром, достиг земель ахмадзаев в долине Чарх (Джерх). Однако успешно начавшееся наступление провалилось, так как ахмадзаи разбили передовой отряд Надира, который немедленно отдал приказ об отступлении к Гардезу. А угроза удара сулейман-хель с тыла, тем более, заставила Надир-хана временно отказаться от наступления²⁷ .

В этой ситуации Надир-хан приложил все усилия, чтобы духовный лидер гильзаев Шер Ага перешел на его сторону. Несмотря на все трудности, Надир смог к середине мая достичь соглашения с ним. Этим претендент на афганский трон обезопасил тыл своих войск для дальнейшей борьбы за Кабул. Уже 15 мая его отряды вновь вошли в Логарскую долину, население которой восстало против "эмира" Хабибуллы.

18 мая 1929 г., когда войска сулейман-хель продолжали преследовать Амануллу, Шер Ага провозгласил Надир-хана новым эмиром Афганистана и призвал пуштунские племена поддержать его.

С мая по сентябрь 1929 г. шли ожесточенные бои между лагерями Надир-хана и Бачаи Сакао, которые не приносили победы ни тому, ни другому. Однако позиции Надир-хана крепли по мере увеличения его сторонников за счет пуштунских племен.

В то же время положение Бачаи Сакао ухудшалось. К осени 1929 г. он был вынужден израсходовать все запасы вооружения в Кабуле, казна была пуста, а его армия понесла большие потери, ее численность и боеспособность резко упали. Режим "эмира" Хабибуллы из-за грабежей, поборов и жестокости стал ненавистен не только большей части пуштунов, но и народам Северного Афганистана. Одним словом, перед решающей битвой за Кабул кабульское правительство не располагало достаточными ресурсами и популярностью у народа (у тех же жителей афганской столицы), чтобы противостоять все возраставшему натиску пуштунских племен.

Надир-хан был прекрасно осведомлен о ситуации в стане врага и ждал лишь удобного времени для нового наступления на Кабул. В середине сентября 1929 г. долгожданный момент наступил: в Афганистан стали прибывать патаны из "независимой" полосы Британской Индии. В ставку Надира пришло 3,5 тыс. вазиров и масудов, а в Кандагарскую провинцию к своим соплеменникам откочевали "британские" ачакзаи. Вероятнее всего, эти племена скоор-

стр. 72

динировали свои действия задолго до перехода "линии Дюранда". В связи с этим логично предположить, что Надир-хан и его сторонники среди этих племен действовали по единому плану.

Приход соплеменников из Индии послужил для племен Кандагарской провинции сигналом к общему восстанию против Бачаи Сакао. Объединенные силы ачакзаев и нурзаев захватили крепость Кала-и-Джадид, гарнизон которой перешел на их сторону. Войска Бачаи Сакао попытались разбить восставших близ Кандагара, но вынуждены были спешно отступить, так как части, набранные из местных пуштунов, их предали. Вскоре восстание стало всеобщим. К нему примкнули даже гильзайские племена. Административный центр провинции г. Кандагар, в котором также началось восстание жителей против "северян", был взят ополчением местных пуштунских племен (более 12 тыс. воинов). Первая попытка Бачаи Сакао оказать помощь обреченному гарнизону из Газни и Мукура потерпела крах. Тогда он отправил еще 3 тыс. войск для деблокады кандагарского гарнизона, чем еще больше ослабил оборону Кабула. Долгожданный момент для наступления сил Надира на Кабул настал.

25 сентября 1929 г. около 14 тыс. воинов приграничных пуштунских племен, действуя по заранее разработанному плану, вступили в решающее сражение против войск "эмира" Хабибуллы. Разумеется, главной целью являлось взятие хорошо укрепленного Кабула.

6 октября отряды, верные Надир-хану, начали штурм стратегически важной горы Шир-Дарваза. Она была ключевым пунктом обороны Кабула. В ночь на 8 октября они овладели горой Шир-Дарваза: оборона Кабула была прорвана, и в город вошли отряды Надир-хана. Утром 8 октября 1929 г. Бачаи Сакао отдал приказ своим войскам покинуть афганскую столицу. А сам со своими гвардейцами (400 человек) остался оборонять Арк. 12 октября ему ночью удалось с боем вырваться из осажденной крепости, которая капитулировала на следующий день²⁸ .

Следует сказать, что вопреки всем грозным приказам Надир-хана афганская столица подверглась разграблению пуштунскими племенами. Только советское полпредство и иранское посольство они тронуть не решились²⁹ . Сработал вековой обычай горцев: захваченный населенный пункт - награда для победителей.

15 октября 1929 г. в Кабул прибыл Надир-хан, которого вожди приграничных пуштунских племен в тот же день избрали афганским королем (падишахом) Надир-шахом.

Однако после этого события гражданская война в Афганистане еще не окончилась. В районе Чарикара Бачаи Сакао начал собирать остатки своей армии, чтобы продолжить сопротивление Надиру. За несколько дней ему удалось собрать 5 тыс. человек.

С такими силами Бачаи Сакао все еще оставался опасным врагом для нового падишаха.

Чтобы уничтожить его, Надир-шах потребовал от жителей Кухистана и Кухдамана выдать Бачаи Сакао. В противном случае новый афганский правитель "угрожал полным разграблением и уничтожением" населению этих районов³⁰ . В итоге Бачаи Сакао был выдан Надиру и вместе со своими сторонниками повешен 1 ноября 1929 г. в Кабуле. В ожесточенной гражданской войне 1928 - 1929 гг. в Афганистане была поставлена кровавая точка.

* * *

В событиях этих лет пуштуны ярко продемонстрировали свои сильные и слабые стороны. Однако в очередной раз они доказали, что в 20-х - 30-х гг. XX в. приграничные племена по "линии Дюранда" являлись определяющим фактором в судьбе Афганистана. Их победа в гражданской войне, на наш взгляд, во многом была предопределена, так как военная мощь пуштунских племен в то время превосходила возможности афганских правительственных войск. Особенно это ярко проявлялось, когда "афганские" и "британские" пуштуны объединяли свои силы. Участие вазиров и масудов во взятии Кабула стало ярким тому примером. Военный талант и большой политический опыт Надир-хана и его соратников лишь ускорили неизбежное поражение Бачаи Сакао.

----------

¹ Из отечественных исследований по истории Афганистана, опубликованных в нашей стране в последние годы, следует, в первую очередь, отметить следующие монографии: Панин СБ. Советская Россия и Афганистан. 1919 - 1929. М., 1998; Коргун ВТ. История Афганистана. М., 2004.

² Докладная записка поверенного в делах Э. Рикса заместителю наркома иностранных дел СССР Л. Карахану от 5.09.1929 г. //Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Личный архив советского посла Л. Старка. 1930. Оп. 13. П. 4. Д. 5. Л. 286.

³ Stewart R.T. Fire in Afghanistan. 1914 - 1929. New York, 1973, p. 495.

⁴ Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 25895. Оп.1. Д. 897. Л. 14; Stewart R.T. Op. cit., p. 499.

⁵ Ibidem, p. 505 - 507.

⁶ Телеграмма ТАСС из Кабула от 8.02.1929 г. //Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 62. Оп. 2. Д. 1807. Л. 26 - 27.

⁷ РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 897. Л. 14 (об).

⁸ Бойко В. С. Советско-афганская военная экспедиция в Афганистан 1929 года //Азия и Африка сегодня. 2001, N 7, с. 32.

⁹ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 7. Л. 53.

¹⁰ РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 897. Л. 15 (об).

¹¹ Губар М. Афганистан на пути истории. М., 1987, с. 193.

¹² РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 897. Л. 16 (об).

¹³ Poullada B.P. Reform and Rebellion in Afghanistan. 1919 - 1929. L., 1973, p. 126 - 129.

¹⁴ Цит. по: Stewart R.T. Op. cit., p. 557.

¹⁵ РГВА. Ф. 25895. On. 1. Д. 897. Л. 15 (об).

¹⁶ Там же, л. 126.

¹⁷ РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 1806. Л. 127.

¹⁸ Цит. по: Шах Вали. Мои воспоминания. М., 1960, с. 49.

¹⁹ Файз Мухаммад. Книга упоминаний о мятеже. М., 1988, с. 267.

²⁰ АВП РФ. Личный архив Л. Старка. 1929. Оп. 13. П. 4. Д. 5. Л. 288.

²¹ Архив Службы внешней разведки. Д. 1225 "Кабаиль" (Афганские племена). Л. 27.

²² Докладная записка советского посольства в Кабуле "Краткий обзор по афганским (внутренним) племенам Южного Афганистана, не включая дуррани" от 15.01.1930 г. //АВП РФ. Личный архив Л. Старка. 1930. Оп. 14. П. 4. Д. 1. Л. 12.

²³ Там же. Л. 11; Gregorian V. The Emergence of Modern Afghanistan. Stanford, 1969, p. 284.

²⁴ Справка "О членах афганского правительства и лицах, занимающих высшие правительственные должности в Афганистане на 31 мая 1931 года" //АВП РФ. Личный архив Старка. 1931. Оп. 15. П. 5. Д. 1. Л. 87.

²⁵ Файз Мухаммад. Указ. соч., с. 63.

²⁶ РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 1805. Л. 146.

²⁷ РГВА. Ф. 25895. Оп. 1. Д. 897. Л. 21 (об).

²⁸ Коргун ВТ. Указ. соч., с. 215.

²⁹ Панин СБ. Указ. соч., с. 212.

³⁰ РГАСПИ. Ф. 62. Оп. 2. Д. 1805. Л. 165.

Постоянный адрес данной публикации: