29 июня 2005 г. в Институте востоковедения РАН состоялась научная конференция "Россия, СНГ, мусульманский мир и проблемы терроризма", организованная Отделом комплексных проблем международных отношений института.

В конференции принимали участие научные работники, дипломаты и преподаватели высших учебных заведений.

На конференции был обсужден широкий круг актуальных проблем, связанных с политикой России и других стран СНГ в Азии и Африке, с политическими, экономическими и другими процессами, происходящими в мусульманском мире, а также с задачами борьбы против международного терроризма.

Открывая конференцию, А. М. Хазанов (ИВ РАН), в частности, сказал: "Цель нашей конференции - обсудить сложный комплекс взаимосвязанных проблем, включающий в себя политику России в регионах традиционного распространения ислама, политику мусульманских государств, успехи и поражения в борьбе с международным терроризмом. Имеется в виду обсудить четыре взаимосвязанных уровня отношений: отношения центра с внутренними российскими исламскими регионами, политику по отношению к ближнему исламскому зарубежью (бывшие советские республики), политику по отношению к дальнему исламскому зарубежью и политику в отношении международного терроризма. При выработке российской внешней политики необходим учет взаимного воздействия сил всех четырех уровней друг на друга, а также процессов, происходящих во внутренних российских исламских регионах, в ближнем и дальнем исламском зарубежье. Я вижу задачу нашей конференции во всестороннем анализе всех этих процессов и влияния исламского фактора на отношения России с мусульманским миром".

В. И. Гусаров (Ин-т Африки РАН) в докладе "Роль стран Востока в формировании северокавказского синдрома в 1990-х - начале 2000-х гг." проанализировал две монографии генерал-полковника Г. Н. Трошева, бывшего до 2003 г. командующим войсками Северо-Кавказского военного округа ("Моя война". М., 2001 и "Чеченский рецидив". М., 2003). По словам В. И. Гусарова, от других публикаций эти книги отличаются объективностью и достоверностью, построены на основе первоисточников, оригинальных исходных документов и являются, по сути, двухтомной энциклопедией истории новейшего северокавказского конфликта. Разумеется, в двухтомнике изложено авторское видение описываемых событий и явлений.

В. И. Гусаров подробно остановился на роли тех стран Востока в разжигании конфликта на Северном Кавказе, представители которых так или иначе участвовали или участвуют в нем. Первоосновой этого участия является финансирование незаконных вооруженных формирований саудовскими организациями "Хаят уль-Игаса" и "Исламский конгресс", афганским движением "Талибан" и др.

По словам В. И. Гусарова, другой формой участия внешних сил в формировании северокавказского синдрома стало непосредственное участие в НВФ и боевых действиях против федеральных войск наемников - граждан многих зарубежных государств, в первую очередь восточных. Зная об уголовной ответственности за наемничество, прописанной в международном и российском законодательстве, наемники-исламисты зачастую прикрываются лозунгами о "всемирном джихаде", помощи "братьям-мусульманам", борющимся за "независимость Ичкерии" и т.д. По мнению В. И. Гусарова, многие государства оказались не в состоянии контролировать те свои общественные, религиозные, финансовые и другие организации, которые сознательно встали на путь нарушения международного и российского законодательства, на путь поддержки международного терроризма.

В. А. Ушаков (ИВ РАН) в докладе "Иран: поддержка террора или борьба с ним?" предпринял попытку выяснить истинное (а не официальное) отношение Тегерана к международному терроризму. На основе анализа широкого круга источников В. А. Ушаков пришел к выводу, что с конца 1970-х гг. Иран является центром терроризма, направленного против многих стран Европы, Америки и Азии. Уже в начале 1980-х гг. Хомейни выдвинул концепцию "экспорта

стр. 164

исламской революции" сначала в страны Залива, а затем и дальше. В 1980-е гг. под покровительством Хомейни террористы активизировали свою деятельность во Франции и в ряде других западных стран, а также в Ливане, где "Хезболлах" взорвала в апреле 1982 г. посольство США в Бейруте. В 1992 - 1994 гг. при помощи иранских террористов были взорваны посольство Израиля и израильский культурный центр в Буэнос-Айресе. По словам В. А. Ушакова, тесные связи с влиятельными лицами в Тегеране поддерживает Усама бен Ладен, который побывал там не менее трех раз.

В. П. Панкратьев (ИВ РАН) в докладе "Палестина: борьба за свободу или террор против насилия?" отметил, что палестинцы, прибегающие к терактам как средству достижения поставленной цели, используют, как правило, тактику самопожертвования. По мнению докладчика, эскалацию применения тактики самоубийств, наблюдаемую в борьбе с более сильным противником, нельзя считать совсем иррациональной. Террористические группировки действуют с точки зрения их логики вполне рационально, так как их регулярные диверсии достигают важных политических целей. Их самопожертвование стало частью общественного сознания, глубоко укоренившись в убеждении в полезности и успешности их сознательного выбора. Стратегически терроризм преследует цель вынудить более сильного оппонента почти на фундаментальные политические изменения.

По словам В. П. Панкратьева, терроризм принес палестинцам не только дурную славу, но и определенные политические победы. ГА ООН признала неотъемлемые политические права палестинского народа. Нежелание Израиля нести материальные потери вынудило израильское руководство, возглавляемое Партией труда, отступить перед терроризмом. Трудно дать исчерпывающую характеристику терроризма, ибо существует устойчивый разрыв между целями, интересами и достигнутыми результатами террористических групп. Очевидно лишь то, что терроризм является продуктом конфликта интересов между слабым и сильным оппонентами. Проигрывая в открытом противостоянии, первый прибегает к неконвенциональным методам борьбы в "невидимой войне" против второго. Однако с точки зрения здравого смысла, считает докладчик, терроризм представляет собой иррациональную политику, если рассматривать проблему в долгосрочной перспективе. Терроризм ставит целью вызвать страх, чтобы он, в свою очередь, способствовал достижению того, чего добивается террорист. При этом террорист всегда вызывает нежелательную реакцию. Вместо того, чтобы вынудить оппонента пойти на политические уступки, он делает свои требования незаконными, вызывает растущее сопротивление и укрепляет решимость наказать террористов. Борьба между Израилем и палестинцами наглядно иллюстрирует это.

С. И. Чернявский (МИД РФ) в докладе "Геополитические изменения в Центральной Азии: выводы для России" высказал мнение о том, что внутриполитическая напряженность в Центральной Азии (ЦА) вызвана не только внутренними, но и внешними факторами. К внутренним факторам он отнес монополизацию власти узким кругом лиц и ее семейно-клановый характер. По словам докладчика, имел место рост недовольных среди элит - политической, утратившей возможность влиять на государственные решения, а также деловой, столкнувшейся с угрозой захвата принадлежащих им предприятий господствующими олигархическими кланами. Среди внешних факторов С. И. Чернявский называет заинтересованность крупнейших ТНК в разработке местных сырьевых богатств и прямое вмешательство в дела региона США, Евросоюза, Китая и Турции. Непосредственное присутствие американцев в регионе играет не только военную, но и идеологическую роль. С началом операции в Афганистане и созданием американских баз в ЦА возросло информационное воздействие на население региона. Так, радио "Свобода" ("Свободная Европа") значительно увеличило объем вещания на азербайджанском, казахском, киргизском, таджикском, туркменском и узбекском языках, а также на фарси.

По мнению С. И. Чернявского, серьезные геополитические изменения в ЦА, значительное ослабление российских позиций в регионе настоятельно требуют серьезной корректировки проводимого Российской Федерацией внешнеполитического курса, внесения в него новых элементов. В этой связи докладчик высказал ряд рекомендаций.

А. М. Хазанов в докладе "Третья мировая война: поле боя - весь мир" высказал мнение, что войну с международным терроризмом можно считать "третьей мировой войной". Первую мировую войну, как отметил докладчик, можно назвать окопной. Вторая мировая война, хотя и охватила огромные территории, все-таки имела четко ограниченные границы поля боя. Ны-

стр. 165

нешняя война с международным терроризмом имеет ту особенность, что в ней нет ни фронта, ни тыла, а полем боя является весь мир.

А. М. Хазанов предложил для обсуждения участникам конференции свою концепцию, которая, по его мнению, объясняет, почему политизация ислама и его активное вторжение в мировую политику начались только в 70-е гг. прошлого века. А. М. Хазанов считает, что до этого социальный протест масс в мусульманских странах находил выход через два клапана: светский национализм (борьба за освобождение колоний) и социалистические идеи. К 1970-м гг. колонии добились освобождения, а марксизм и его идеологические ответвления оказались скомпрометированными. В этих условиях социальный протест масс в мусульманском мире нашел для своего выхода новый клапан - политический ислам. Началось активное вторжение ислама в мировую политику.

Д. Нечитайло (ИВ РАН) в докладе "Положение мусульман в некоторых регионах Северного Кавказа" проанализировал отношения властей и мусульманских организаций в Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии и Ингушетии. По его словам, после Беслана в Северной Осетии начались гонения на мусульман, которые составляют в республике примерно 30% населения. Преследуют те исламские организации, которые не подчиняются регулированию со стороны республиканских властей.

В Кабардино-Балкарии мощная антиваххабистская пропаганда, организованная республиканскими властными структурами через средства массовой информации, сформировала у большинства населения крайне негативное отношение к молодым мусульманам, которые теперь составляют большую часть прихожан в мечетях, молятся в положенное время, носят бороду. Они постепенно оказываются в общественной изоляции. Сталкиваясь с проявлениями антиваххабистской пропаганды, они получают основания для политического противостояния российской власти в лице республиканских административных органов. Для властей же в Кавказских регионах любой отход от традиционного духовенства автоматически означает принадлежность к "ваххабизму".

В отличие от Кабардино-Балкарии и Северной Осетии, в Ингушетии правительство проводит более взвешенную политику в отношении исламской оппозиции. Оно делает ставку на Духовное управление мусульман Ингушетии (ДУМИ). По мнению Д. Нечитайло, Ингушетия имеет некоторые особенности. Здесь более традиционное общество, сильнее влияние старшего поколения. Родственники молодых людей, которые стали последователями "ваххабистской" идеологии, не хотят, чтобы их тейп был опозорен, и самостоятельно приводят их в Духовное управление для разъяснительной работы. Нельзя также сбрасывать со счетов то, что в Ингушетии сильно влияние суфийских братств Накшбандия и Кадирийя.

Д. Нечитайло пришел к выводу, что на Северном Кавказе постепенно формируется альтернатива радикальному исламистскому движению. Формируется прослойка молодых образованных исламских интеллектуалов, которые анализируют опыт деятельности радикалов, накопленный в 1990-х гг. Они ищут возможности для легальной просветительской, общественной, в перспективе и политической деятельности в рамках существующего светского государства.

Ф. Р. Рамазанова (ИВ РАН) в докладе "Государство и ислам в Дагестане" предприняла попытку выявить причины нынешней драматической религиозно-политической ситуации в Дагестане. По ее словам, этническая пестрота этого горного края - одна из самых высоких в мире. Вся история Дагестана представляет борьбу народов за недопущение тотального господства над собой другого народа. Но самый примечательный факт состоит в том, что и исламское пространство Дагестана, в отличие от других республик Северного Кавказа, никогда не было однородным. В религиозной культуре Дагестана на протяжении последних веков устойчиво доминировали три типа религиозного восприятия: суфизм (мистико-аскетическое учение в исламе, призывающее к смирению и уходу от мирской суеты), школы шафиитских законников и салафийя (фундаментализм). Наиболее сильными позициями в Дагестане до сегодняшнего дня обладает суфизм.

В отношениях между государством и суфийским (тарикатским) исламом, который является официально признанным, есть элементы неопределенности. Власти официально признают Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД) и сотрудничают с ним, но при этом поддерживают неплохие отношения и с оппозиционными религиозными лидерами. Именно поэтому в Дагестане не удалось в отличие от других регионов преодолеть разобщенность ислама

стр. 166

и достичь его реальной централизации под эгидой ДУМД. По мнению Ф. Р. Рамазановой, отсутствие диалога между властью и радикальными и умеренными исламистами объясняется несколькими причинами. С одной стороны, к диалогу не готовы сами исламисты, которые испытывают недоверие к власти и опасение, что диалог будет использован как способ нейтрализовать исламское движение, расколоть и ослабить его связь с массами. С другой стороны, государство тоже не готово к такому диалогу.

Р. М. Зиганьшин (ИВ РАН) в докладе "Глобальная игра "в четыре руки"" отметил, что у Запада сейчас три основные "головные боли" - мусульманский мир, Китай и Россия, при этом мусульманский мир поставлен на первое место. У мусульманского мира в силу его традиций и культурных ценностей, имеющих тысячелетнюю историю, культурная и экономическая экспансия Запада вызывает аллергию в наиболее острой форме. Это выражается в виде терроризма как крайнего случая противостояния. Не исключается здесь и война в ее классическом понимании, что видно на примере Ирака. Покушаясь на культурные ценности мусульманского мира, на его традиции, пытаясь навязать им "ценности демократии", Запад стремится вызвать симпатии у простых людей и заигрывать с их элитами. Он ведет тонкую игру, в которой кроме мусульманского мира присутствуют еще Китай и Россия. С ними у США внешне нет того острого антагонизма, какой есть с мусульманским миром. Поэтому здесь речь идет уже о среднесрочной и долгосрочной перспективе.

В целом конференция, затронув широкий круг вопросов, связанных с политикой России и с проблемами терроризма, внесла определенный вклад в осмысление тех процессов, которые происходят в настоящее время на международной арене, в особенности в регионах традиционного распространения ислама.

Постоянный адрес данной публикации: