Происшедшие на юге Киргизии летом 1999 года события, заставили вновь заговорить об усилении "исламского фактора" в Центральноазиатском регионе. Миф о стабильности, в который так хотели верить в Ташкенте, был разрушен. Однако наблюдатели давно предполагали, что усиление движения "Талибан" в соседнем Афганистане, а также переход гражданской войны в Таджикистане в латентную фазу так или иначе отразятся на всем пространстве постсоветской Средней Азии. Первое время информационная блокада казалась столь плотной, что было невозможно составить адекватную картину происходящего. Но постепенно стали вырисовываться составляющие этой новой политической ситуации. Стало очевидно, что тяжелые социально-экономические условия, сложившиеся во всех новых независимых государствах региона, создают почву для восприятия радикальных идей, в том числе и исходящих от мусульманских экстремистов. Таким образом, можно говорить об иллюзорности границ между конфликтами в Афганистане или Таджикистане, а также о появлении новых очагов напряженности, спровоцированных недальновидностью новых политических элит.

Есть все основания полагать, что Центральноазиатский регион вместе с Кавказом втягивается в орбиту мусульманского экстремизма. Впрочем, активизация последнего характерна и для других районов нашей планеты. Однако опасность исламского фактора для государств Центральной Азии отягощена тем, что они еще находятся в стадии формирования своего политического лица, а отсутствие гражданского общества и его атрибутов - независимых политических партий, легальной оппозиции и т.д. - создает предпосылки для формирования религиозных оппозиционных движений.

ХРОНИКА БАТКЕНТСКИХ СОБЫТИЙ

Впервые вооруженные боевики на территории Баткентского района

стр. 15

Ошской области были обнаружены 31 июля 1999 года. Судя по всему, они проникли на территорию Киргизии из Таджикистана со стороны Гарма. Переброска в район нескольких спезподразделений киргизской армии успеха не принесла. 6 августа была сделана попытка начать переговоры с боевиками в селе Зардалы, но боевики, согласившись для вида на переговоры, захватили в плен всю группу парламентеров во главе с акимом Баткентского района. В качестве условия освобождения заложников они потребовали выкуп в размере 50 тысяч долларов (по другим данным, эта сумма составила 200 тысяч) и продукты питания. Власти согласились с требованиями бандитов, но одновременно не отказались от намерения их уничтожить.

По сведениям, полученным от местного населения, общавшегося с боевиками, в отряде было много узбеков, которые утверждали, что не собираются задерживаться на территории Киргизии и их целью является проход в Узбекистан. В этих условиях киргизские власти начали координировать свои действия с узбекскими военными. Однако бомбовые удары узбекской авиации по предполагаемым местам скопления боевиков, нанесенные с большой высоты, оказались неточными. Из-за ошибки разведслужб под воздушный налет попали местные жители, а отряд боевиков передислоцировался в более удобное место, тем более, что горный рельеф служит надежным укрытием,

Власти Киргизии попытались еще раз взять под контроль Бат-кентский район, направив туда сотни солдат и офицеров спецназа, министерства обороны, внутренних войск и сотрудников министерства национальной безопасности. В их присутствии население, ранее бежавшее от боевиков, стало возвращаться в свои села. Но 23 августа, спустя несколько часов после выхода объединенной группы правительственных войск из села Зардалы, боевики вновь вошли в него. На этот раз их численность возросла благодаря прорвавшейся с Памира группе "моджахедов" в составе 150-200 человек. Два дня спустя стало известно о захвате новых заложников, в том числе четырех японских геологов и их переводчика, а также командующего внутренними войсками Киргизии генерала А. Шамкеева и сопровождавшего его подполковника местной милиции.

В середине сентября более сотни боевиков атаковали позиции подразделений правительственных войск в районе населенного пункта Сырт. Оставив после себя убитых и раненых (всего 15 человек), боевики, прикрывшись местными жителями, как "живым щитом", ушли из района. Правительственные войска преследовали их до границы Таджикистана, за которой начинается территория Джиргаталского района. Естественно, что в таких условиях было логично ожидать участия подразделений таджикской армии в ликвидации бандформирования. Однако Джиргаталский район находится в руках тех таджикских оппозиционеров, которые не подчинились решению руководства Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) о роспуске и разоружении вооруженных формирований. Впоследствии стало известно, что именно отсюда боевики, находившиеся на территории Киргизии, получали помощь и подкрепление. Они также отправляли в больницы Джиргаталского района (и даже в Душанбе!) своих раненых.

18 октября боевики освободили генерала Шамкеева, а спустя некоторое время свободу получили и японские геологи. Их освобождению предшествовали переговоры как с представителями Объединенной таджикской оппозиции, так и с руководством афганского движения "Талибан", стоящего за спиной боевиков. Однако события в Баткентском районе свидетельствуют о том, что ситуация может повториться, если немедленно не принять меры по обустройству границ между Таджикистаном и Киргизией, между Киргизией и Узбекистаном. Кроме того, по мнению специалистов, возникшая ситуация является результатом взаимодействия ряда обострившихся проблем, затрагивающих весь регион Центральной Азии. И это - в первую очередь, нерешенность межнационального конфликта в Таджикистане и его социально- экономические последствия, усиление режима

"Талибан" в соседнем Афганистане, заинтересованность талибов, а также поддерживаемых ими исламских боевиков внутри Центральноазиатского региона в сохранении и расширении контроля над наркопутями из Афганистана в Россию и Европу. Новой составляющей конфликтной ситуации стал выход на сцену вооруженной узбекской оппозиции, которая после февральских событий в Ташкенте и ареста ряда ее приверженцев ушла в подполье, а часть наиболее экстремистски настроенных членов скрылась на территории соседнего Таджикистана, в районах, контролируемых ОТО.

До недавнего времени узбекские СМИ тщательно избегали публикации материалов об узбекской оппозции, однако после событий февраля 1999 года, когда в Ташкенте имели место несколько террористических актов, власти были вынуждены признать факт ее существования. Кстати, представитель Верховного комиссара ООН по делам беженцев в Таджикистане в начале 1999 года сообщал, что в Гармской группе районов Таджикистана находится около 1500 боевиков, покинувших Узбекистан по политическим мотивам и не желающих возвращаться на родину, опасаясь репрессий. Оппозиционеры же утверждают, что тюрьмы Узбекистана переполнены теми, кто безвинно подвергся судебному преследованию за преступления, якобы совершенные на религиозной почве.

УЗБЕКСКОЕ КРЫЛО ТАДЖИКСКОЙ ОППОЗИЦИИ

О том, что нападения на села Баткентского района совершил отряд узбекских оппозиционеров во главе с Намангани, стало известно из заявления лидера Объединенной таджикской оппозиции Саида Абдулло Нури. Согласно его заявлению, сделанному в августе 1999 года, основная часть вооруженных формирований ОТО интегрировалась в армию Таджикистана. Однако не все полевые командиры ОТО подчинились приказу руководства. В частности, Дж. Намангани, который, по словам С.А. Нури, ушел из Узбекистана вместе со своим отрядом. Но узбекские альпинисты, ко-

стр. 16

торые девять дней находились в плену у террористов, опровергли заявление С.А. Нури, утверждая, что Намангани держал их на базах, расположенных в Джиргаталском районе, то есть, на востоке Таджикистана, на территории, соседней с Киргизией.

На наш взгляд, заявление С.А. Нури было продиктовано стремлением избежать обвинений в поддержке узбекской оппозиции, тем более, что накануне президентских и парламентских выборов власть и оппозиция сделали друг другу навстречу важные и позитивные шаги. На время выборов президент Таджикистана и оппозиция старались избегать вопросов относительно "непримиримых". К тому же интеграция вооруженных формирований ОТО в правительственную армию отнюдь не означает, что бывшие боевики сменили свои взгляды и превратились в добропорядочных граждан республики. Практически, речь идет о переходе к методам партизанской войны, особенно в северной части Таджикистана, где оппозиции удается сохранить свое влияние, опираясь на традиционные клановые и семейные связи. Пользуясь этим, многие боевики днем маскируются под обычных граждан, а ночью участвуют в партизанских операциях. Такая тактика позволяет им укрывать свои силы до того момента, когда возникнут условия для победы оппозиции. Именно это крыло таджикской оппозиции получает постоянную подпитку из-за рубежа и имеет тесные связи с афганским движением "Талибан".

Саид Абдулло Нури неоднократно делал заявления, пытаясь отмежеваться от действий боевиков. Он сам предъявлял ультиматум Намангани, требуя либо сдать оружие, либо покинуть территорию Таджикистана. Часть наблюдателей расценила эти заявления как неискренние, считая, что они носят "предвыборный" характер, ибо Нури хотел создать себе образ миротворца. Так или иначе, но узбекское крыло боевиков ОТО оказалось "не у дел" в предвыборном пространстве Таджикистана. Уйти в соседний Афганистан в этих условиях означало уйти со сцены вообще. Поэтому прорыв в труднодоступные горные районы соседней Киргизии, где боевики могли бы дождаться своего часа, был, как кажется, логичным выходом из сложившегося положения.

Надо отметить, что не только Намангани отверг согласительный протокол о роспуске и разоружении незаконных вооруженных формирований, подписанный 17 июня 1999 года правительством Таджикистана и Объединенной таджикской оппозицией. Под командованием боевых командиров Мулло Умара, Джунайдулло, "Шейха", "Шаха" и некоторых других отряды боевиков были переброшены в наиболее безопасные, с точки зрения оппозиции, регионы (населенные пункты Тавильдара, Саридашт, Таджикобад, Джиргатал, Хоит) с целью сохранения этих бандформирований для дальнейшей деятельности в регионе.

В период Баткентских событий стало известно, что по налаженным каналам со складов в Хоите, Чусале и из других мест боевики на юге Киргизии получают оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты и теплую одежду. В частности, в начале сентября 1999 года для бандгруппы под командованием Ильханбека с территории Таджикистана была доставлена партия боеприпасов. Боевики ОТО имеют группу проводников, которые обеспечивают безопасность караванов и их перехода через таджикско- киргизскую границу. Естественно, что по каналам ОТО узбекские отряды осуществляют связь с афганскими талибами, а также узбекскими эмигрантами, находящимися в оппозиции к нынешнему правительству.

Характерно, что на фоне событий на Кавказе уже никто не сомне-

стр. 17

вается в поддержке мусульманских экстремистов, действующих на территории центральноазиатских государств, со стороны Афганистана. Более того, пеленг радиосообщений доказывает связь и координацию действий между отрядами Намангани, представителями ОТО и "Талибан". В частности, 24 августа боевики, засевшие в селе Зардалы на юге Киргизии, связались со своим центром в районе Хоита (в Таджикистане). В состоявшемся разговоре особое внимание привлекает следующее: "Пленные должны быть оставлены до последнего момента, потому что их присутствие в наших рядах заставляет "неверных" воздерживаться от бомбардировок. Этот высокопоставленный человек (имеется в виду генерал внутренних войск А. Шамкеев) и японцы чрезвычайно важны для нас".

Более того, правоохранительные органы Узбекистана обнародовали даже сведения о том, что руководитель узбекского крыла ОТО Д. Намангани докладывал о результатах операции М. Зиееву (по кличке "Джага"), который еще недавно был командующим силами ОТО, а осенью 1999 года занимал пост министра по чрезвычайным ситуациям в правительстве Рахмонова. Одновременно боевики осуществляли связь с Кабулом и Кандагаром. Есть информация и о наличии курьерской связи, которая осуществлялась для отправки сугубо конфиденциальной информации.

Киргизское информационное агентство "Хабар" сообщило, что после одной из операций по уничтожению незаконных бандформирований был обнаружен архив отряда, в котором находились учебники, предназначенные для организации террористических акций, а также списки полученного вооружения и инструкции по их использованию, конспекты по ведению боев в горной местности, включая разработки (явно пакистанского происхождения) тактических операций. Брошенные боевиками специальные средства связи подтверждают, что операции планировались и осуществлялись из штаба, находящегося за пределами центральноазиатского региона.

КТО СТОИТ ВО ГЛАВЕ УЗБЕКСКИХ ОТРЯДОВ

После событий в Баткентском районе стало известно о некоторых наиболее одиозных фигурах, стоящих во главе боевиков. Кстати, в составе их отрядов, кроме выходцев из Узбекистана, есть представители Таджикистана, а также афганцы и арабы. Эту информацию подтвердили и жители захваченных летом 1999 года киргизских сел.

Предводителем узбекских оппозиционеров называют Джумабая Ахмаджоновича Ходжиева по прозвищу "Намангани", уроженца кишлака Ходжа Наманганского района. В свое время он был призван в армию и в составе бригады воздушно-десантных войск воевал в Афганистане. Там же, в Намангане, проживали еще двое из самых известных узбекских оппозиционеров Абдулвали Юлдашев, сменивший позднее свое имя на Абдулазиз, и Тахир Юлдашев, руководитель организации "Джихад", которая, по данным узбекских разведслужб, была создана для свержения нынешнего президента Узбекистана Ислама Каримова.

Наманган, расположенный в Ферганской долине, еще с 1987 года стал объектом пристального внимания зарубежных исламских эмиссаров. Именно здесь имели место попытки создать партию исламистского толка. В 1992 году здесь была создана военизированная группировка "Товба" (от арабского названия девятой суры Корана "Тауба" - покаяние). А. Юлдашев и Т. Юлдашев были среди ее первых членов. Через некоторое время к ним присоединился и демобилизовавшийся из рядов ВДВ Джумабай Ходжиев. С самого начала члены "Товбы" оказались замешанными в уголовных преступлениях. Начавшиеся аресты заставили А. Юлдашева и Д. Ходжиева уйти в Таджикистан, где они нашли убежище в отрядах ОТО.

Джумабай Ходжиев сразу же об-

стр. 18

ратил на себя внимание окружающих военной выучкой. Его даже направили в Афганистан, где он прошел спецподготовку в лагерях, расположенных в провинциях Кундуз и Тахар. Оттуда он вернулся ревностным мусульманином и беспощадным боевиком.

Тем временем оставшийся в Узбекистане Тахир Юлдашев занимался вербовкой будущих боевиков. Благодаря его посредничеству к 1997 году в учебных лагерях Афганистана прошли боевую подготовку свыше 300 человек из Киргизии, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана. В основном это была молодежь в возрасте до 28 лет, которая в силу ухудшения экономической ситуации потеряла возможность учиться или трудоустроиться.

Вернувшись из Афганистана, Джума Намангани (так теперь называют Ходжиева) создал свой лагерь на территории Каратегинской долины в Таджикистане. Его отряд пополнялся как за счет религиозных диссидентов из Узбекистана, так и за счет наемников из ряда мусульманских стран. В тот период Намангани воевал в составе ОТО против правительственных войск Таджикистана. Однако сегодня лидеры ОТО, пытаясь отмежеваться от своих узбекских "коллег", утверждают, что интересы Намангани, когда он воевал в составе ОТО, сводились к разбою и наркобизнесу. В частности, он помогал мятежному полковнику таджикской армии Худойбердыеву в его споре с официальным Душанбе (кстати, таджикские власти считают, что в настоящее время Худойбердыев скрывается на территории Узбекистана).

В это же время (с января 1997 года) питомцы Тахира и Абдулазиза Юлдашевых занимаются разбойной деятельностью, грабежами и убийствами на территории Узбекистана. После одной из операций, проведенной властями против бандитов, Абдулазиз Юлдашев вместе со своими боевиками вынужден был бежать в Таджикистан через Кадамжайский и Чон-Алайский районы Ошской области. В Джиргаталском районе Таджикистана они соединились с силами Намангани. Именно здесь и вызрела идея создания исламского анклава на территории Ферганской долины. План создания исламского государства в Центральной Азии - это как раз тот проект, под который можно получить деньги от зарубежных исламских экстремистски настроенных организаций. В этой связи выбор Ферганской долины определяется рядом факторов историко-географического и социально- экономического характера. Однако узбекские спецслужбы считают, как писали ташкентские газеты, что план создания мусульманского анклава в Ферганской долине является лишь промежуточным этапом, ибо главная цель террористов - государственный переворот в Узбекистане и установление исламского режима на всей его территории. При этом они указывают на еще одного покровителя узбекских боевиков -Мухаммада Салиха, узбекского миллионера, проживающего в Турции и оказывающего финансовую поддержку узбекским оппозиционерам. Знакомство между ним и Т. Юлдашевым состоялось еще весной 1977 года. В Ташкенте считают, что именно М. Салих вдохновляет узбекское крыло ОТО на подрывные действия внутри Узбекистана. Ему приписывают организацию и финансирование терактов, имевших место в феврале 1999 года в Ташкенте. Из Турции же (через Казахстан) в Ферганскую долину поставляется литература религиозного толка (хотя, на наш взгляд, это не означает, что она печатается на деньги М. Салиха). Однако достоверно известно, что именно через Турцию были установлены связи узбекских боевиков с чеченскими бандитами. А с помощью небезызвестного Хаттаба в Чечне был создан специальный тренировочный лагерь "Узбекский фронт", где выходцы из центральноазиатских государств проходили подготовку под руководством уже обстрелянных чеченских командиров.

Еще одним источником средств, подпитывающим узбекских боевиков, называют несколько бизнес-клубов и казино, созданных в Бишкеке и Душанбе, где, в отличие от Узбекистана, к увеселительным заведениям относятся более терпимо.

Есть также основания полагать, что узбекских исламистов не обошла и "благотворительность" главного спонсора исламского терроризма Усамы бен Ладена, который, по некоторым данным, выделяет на поддержку оппозиции в странах СНГ до 250 миллионов долларов ежегодно. По сообщениям иностранной печати, действия террористов в Центральной Азии поручено координировать одному из подручных бен Ладена иорданцу Абу Сухайбу аль-Ансорию. Кроме того, со стороны Афганистана узбекскими радикалами занимается Абу Джундал, по кличке "Шейх Абдуль Хусейн", которого также считают человеком бен Ладена.

После событий в Баткентском районе стало известно о деятельности Исламского движения Узбекистана (ИДУ), находящегося за пределами страны, скорее всего в Афганистане и Турции. Один из его лидеров Зубайр ибн Абдул Рахим (второй человек в ИДУ) даже сделал специальное заявление, в котором объяснил случившееся следующим образом: "Путем захвата заложников мир узнал о вооруженной оппозиции И. Каримову, за которым стоит Израиль". В качестве источника финансирования ИДУ он назвал "возможности старой узбекской эмиграции, в частности, капиталы потомков эмира Бухарского".

В начале сентября 1999 года бакинская газета "Зеркало" опубликовала полученный ею текст заявления организации "Исламское движение Узбекистана", адресованное властям Киргизии и подписанное председателем политического дивана ИДУ Зубайром ибн Абдул Рахимом. В нем сказано, что "эмир исламского движения Узбекистана и главнокомандующий силами моджахедов Мухаммад Тахир 13 джума-д-ул- аввал 1420 года хиджры по лунному календарю (25 августа 1999 года) объявил джихад ташкентскому режиму". Не скрывается и цель ИДУ: "восстановление исламского государства в Узбекистане, вызволение из каримовских застенков около 50 тысяч мусульман..." В заявлении также откровенно говорится о том, что ИДУ берется за оружие. Есть выпады и в адрес соседней Киргизии, власти которой обвиняются в том, что выдали Ташкенту узбеков, бежавших от репрессий на родине. Одновре-

стр. 19

менно моджахеды выдвинули требование к властям Киргизии "не препятствовать проходу узбекских борцов за веру в Узбекистан и не оказывать помощи ташкентскому режиму в его злодеяниях против мусульман".

В конце октября Зубайр ибн Абдул Рахим принял участие в телефонной пресс-конференции, организованной в Бишкеке депутатом киргизского парламента Т. Бакировым. Отвечая на вопрос о целях движения, он сказал, что "ИДУ намерено вести борьбу против официального Ташкента до тех пор, пока узбекское государство не будет жить по законам шариата".

Узбекские власти считают, что исламские экстремисты планировали крупномасштабную операцию по свержению* Ислама Кари-мова, но тогда, в феврале 1999 года, из-за просчетов заговорщиков пострадали мирные жители. По мнению властей, теракты в Ташкенте должны были послужить сигналом к началу операции по свержению существующего режима. В это же время банда Т. Юлда-шева должна была при поддержке "Талибан" войти в Узбекистан со стороны Термеза с целью оттянуть на себя часть узбекских вооруженных сил. После этого отряды Д. Намангани и А. Юлдашева при участии сил ОТО должны были пройти через Ферганскую долину в Баткентский и Чон-Алайский районы, находящиеся в непосредственной близости от Ташкента.

Февральские события в Ташкенте обозначили новую фазу борьбы с мусульманскими экстремистами в Узбекистане. Перед властями также встал вопрос - как совместить борьбу с радикальной мусульманской оппозицией с прокламированной еще при образовании независимого государства Узбекистан задачей восстановления исламских ценностей.

ИСЛАМ В УЗБЕКИСТАНЕ

В этой связи надо отметить, что как раз Узбекистан можно назвать наиболее исламизированным государством на постсоветском пространстве в Центральной Азии. Это определяется не только историческими предпосылками (в свое время на территории Узбекистана существовали мусульманские государства - Бухарский эмират, Кокандское и Хивинское ханства), а также стремлением властей опираться на национальную специфику, авторитарные традиции управления государством, существовавшие как до советской власти, так и в советский период. В Узбекистане, учитывая этническую чересполосицу, трудно строить платформу для консолидации общества, опираясь только на национальный принцип. В данном случае большее значение, чем национализм, может иметь ислам, который берет на себя интегрирующую роль, а высокая степень консерватизма, которую проявляет население Узбекистана, способствует сохранению религиозных и национальных традиций. Президент Узбекистана И. Каримов заявил, что 82 процента населения исповедуют ислам. По данным Государственного комитета по делам религии Узбекистана, на конец августа 1999 года в республике было зарегистрировано 1710 религиозных организаций, из них 1566 - мусульманских. В ведении Управления мусульман Узбекистана находится Высший институт ислама, насчитывающий 750 студентов. До недавнего времени сотни молодых узбеков могли получить высшее теологическое образование или учились в медресе за рубежом. Однако в последнее время их число сокращается. Вероятно, это вызвано общим для всего пространства СНГ разочарованием, связанным с тем, что выпускники, вернувшись на родину, становятся проводниками нормативного (суннитского) ислама в его классическом понимании. Они пытаются выступать против местных особенностей исламского культа, связанных с сохранением доисламских традиций (особенно среди недавних кочевников), а также суфийских орденов-тарикатов, распространенных как на Кавказе, так и в Средней Азии. Традиционное мусульманское духовенство называет выпускников зарубежных учебных заведений, а также мусульманских эмиссаров, действующих в мусульманских регионах СНГ, "ваххабитами" по аналогии с известным движением, зародившимся в XVIII веке на территории Аравии.

Руководствуясь стремлением ограничить деятельность "ваххабитов" на территории Узбекистана, президент страны издал в сентябре 1999 года указ о создании еще одного мусульманского теологического вуза, укомплектованного, в основном, местными преподавателями.

В Узбекистане, как и в других государствах Центральной Азии, в последние годы было построено множество мечетей. Однако власти держат под контролем их деятельность. А в последние годы строительство новых мечетей замедлилось. Недаром лидер ИДУ Тахир Фа-рук потребовал от властей построить 1000 новых мечетей и медресе.

Мусульманское духовенство Узбекистана в этих условиях, опасаясь конфликта между традиционным и радикальным исламом, заявило о своей поддержке правительства. Духовное управление мусульман Узбекистана сделало несколько заявлений, осуждающих "ваххабитские" идеи, а в середине сентября Совет улемов Управления мусульман Узбекистана принял обращение ко всем мусульманам страны, в котором говорилось: "Действия боевиков под флагом исламской религии противоречат ее канонам".

СМИ Узбекистана очень осторожно освещают ситуацию, стараясь не задеть религиозные чувства своих читателей. Так, газета "Народное слово" писала в начале сентября: "Действительно ли их действия направлены на создание исламского государства?.. Это сомнительно. Потому что создание государства - великое дело. Такую цель ставят и осуществляют великие люди вместе с народом..."

Как мы уже отмечали, до сих пор узбекские СМИ избегают упоминать об ИДУ. А события на юге Киргизии рассматриваются исключительно как производные от общей ситуации в Таджикистане, и как результат действий международной наркомафии. В частности, в интервью московской газете "Время МН" президент Узбекистана И. Каримов подчеркивал, что якобы отнюдь не Узбекистан являлся целью прорыва боевиков. Он пытался доказать, что эта версия нужна была властям Киргизии для того, чтобы не создавать нервозной атмосферы внутри страны.

стр. 20

Однако сам же Каримов признал, что Узбекистан также находится в сфере интересов террористов: "... бандиты не в августе перешли границу Киргизии, они уже два года спокойно курсируют из Таджикистана через Киргизию в Узбекистан. Отсюда все эти бандитские вылазки у нас, тонны взрывчатки, которые мы находили в Коканде, Андижане и Намангане..."

Как известно, о потенциальной опасности "исламского фактора" говорили и писали еще в советское время. И несмотря на это, власти оказались не готовы к появлению на политической авансцене радикального исламского течения. В новых независимых государствах Центральной Азии власти чаще всего заигрывают с исламом, стараются приручить религиозных деятелей. Однако характер суфийского ислама, имеющего распространение наряду с нормативным (суннитским) исламом в Центральноазиатском регионе, предполагает наличие большого числа неофициальных шейхов, пиров, обладающих авторитетом среди верующих. Они практически неподконтрольны властям. Отсюда происходит и второе название суфийского ислама - "народный". Надо отметить, что к правительству Киргизии у мусульманских экстремистов гораздо меньше претензий, хотя киргизский ислам (так же как и казахский) отнюдь нельзя отнести к "чистому исламу". Как раз среди бывших кочевников в большей мере распространен так называемый "народный ислам", впитавший в себя элементы доисламского культа. Впрочем, в южных районах (а это - часть Ферганской долины) благодаря спонсорам в последнее время построено более 1200 мечетей, что свидетельствует об определенной религиозной свободе в стране. Но общую политическую атмосферу внутри Киргизии, несмотря на наличие все тех же проблем, проистекающих из ухудшения социально-экономического положения, нельзя сопоставлять с ситуацией в Узбекистане. Общественное мнение как внутри Киргизии, так и за ее пределами, считает методы правления президента А. Акаева наиболее демократичными в Центральной Азии, что не мешает узбекистанскому лидеру упрекать своего киргизского коллегу в "либеральной болтовне". На наш взгляд, сказанное отнюдь не означает, что для Бишкека или Астаны угроза мусульманского экстремизма не актуальна, однако здесь власти стремятся не провоцировать его проявление.

Не секрет, что сложная политическая и экономическая обстановка на территории постсоветской Средней Азии отягощена коррупцией, казнокрадством и организованной преступностью, проникшей в органы власти. Однако попытки облечь народное недовольство в какие-то оппозиционные движения практически везде подавляются. Сторонников национальных и национально-демократических движений объявляют обычно и "исламскими фундаменталистами".

Следует признать, что само же появление исламской оппозиции в странах Центральноазиатского региона (и особенно в Узбекистане) было предопределено хотя бы тем, что режимы действовали авторитарно. Свою роль сыграла и неподготовленность населения воспринять прозападно- либеральные лозунги. Таким образом, выстоять в этих условиях смогла только исламская оппозиция, благо "исламское покрывало" стало гарантией помощи из-за рубежа. Действительно, мы уже наблюдали, как немногочисленная группа таджикских демократов "растворилась" в исламском движении.

Официальные власти (включая религиозные) оказались не в состоянии вести диалог с радикалами. Призыв вернуться к "чистому исламу" (основной лозунг "ваххабитов") они не сумели повернуть на борьбу с коррупцией и произволом кланово-этнических криминальных группировок. В результате ислам не стал союзником властей. Более того, пример Таджикистана показывает, что ислам стал идейным фактором мобилизации для борьбы с ними. Нет сомнений в том, что как раз в условиях жесткого авторитаризма узбекских властей возможности использования религии в политических целях возрастают.

Вместе с тем следует признать, что главным фактором сдерживания распространения радикального ислама в Узбекистане является жесткий режим И. Каримова. Хорошо отлаженным органам безопасности до сих пор удавалось гасить недовольство, проявляемое в различных слоях населения. Анализируя ситуацию, сложившуюся в Узбекистане, обозреватель бакинской газеты "Зеркало" Нурани пишет: "В полном соответствии с истиной, что любая власть имеет такую оппозицию, какую заслуживает, официальный Ташкент может столкнуться с такой ситуацией, когда религиозный экстремизм окажется единственной оппозиционной идеологией, в которой утонут и национализм, и пантюркизм, и многое другое..."

ПЕРСПЕКТИВЫ ДЛЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ РОССИИ

Один из выводов, который можно сделать, анализируя сложившуюся ситуацию, - это неготовность армий центральноазиатских государств к осуществлению своих функций. В советское время в Оше была дислоцирована специальная воинская часть - горновьючная бригада, подготовленная к боевым действиям в горах. И хотя она затем перешла "по наследству" к армии Киргизии, сегодня ее боеспособность вызывает сомнения. О слабой боевой подготовке армии говорит и факт пленения командующего внутренними войсками республики. По некоторым данным, генерал был пленен боевиками, так как, не имея собственных надежных средств связи, был вынужден обращаться к японским геологам, работавшим поблизости. Во время одного такого контакта он был захвачен в плен вместе с геологами.

Киргизское военное руководство чрезвычайно обеспокоено прорывом боевиков на территорию республики. На совещании в министерстве обороны особо отмечалось, что отказ от услуг российских пограничников, а также недостаточное финансирование вооруженных сил Киргизии стали причинами столь наглого проникновения бандитов в глубь страны. Высказывалось даже мнение, что это лишь первая акция, которая должна проверить боеготовность правоохранительных органов, а в будущем возможны и более массированные действия.

стр. 21

Руководствуясь договоренностями о взаимной защите и обороне, правительство соседнего Казахстана предоставило Киргизии военно- техническую помощь, средства связи, боеприпасы для артиллерии и авиации.

28 августа в Оше состоялась встреча министров иностранных дел, обороны, руководителей спецслужб национальной безопасности четырех центральноазиатских государств. После обмена мнениями и обсуждения плана совместных действий по ликвидации террористической группировки было решено создать объединенную оперативную группу из числа военных четырех государств при министерстве обороны Киргизии.

Уже в середине сентября большая часть границы была взята под усиленный контроль. Установлен жесткий режим передвижения в приграничной полосе. Киргизия провела мобилизацию военнослужащих запаса, имеющих военный опыт. Созданы отряды самообороны из воинов- "афганцев", которые контролируют крупные объекты Ошской области. Сформирован также отряд добровольцев из числа лесников, охотоведов, охотников. Помощь в нейтрализации боевиков предложило Движение казаков Киргизии: 200 семиреченских казаков заявили о своей готовности отправиться на юг республики.

В начале сентября 1999 года в Ташкент для консультаций приезжал министр обороны России И. Сергеев. То обстоятельство, что его визит состоялся в разгар новой кавказской кампании, свидетельствует о внимании России к событиям в Центральной Азии.

Визит имел большое значение для российско-узбекских связей прежде всего потому, что в мае 1999 года Ташкент заявил о выходе из режима Договора о коллективной безопасности. Напомню, что военное сотрудничество России и Киргизии также ослабло в связи с отказом Бишкека от услуг российских пограничников. В этой связи можно рассматривать сложившуюся в Баткентском районе ситуацию как результат этих действий. Поэтому визит И. Сергеева наблюдатели расценивали как первый шаг к восстановлению связей между военными ведомствами России и центральноазиатских государств, а возможно и расширению военного присутствия России в пограничных районах.

Во всяком случае есть основания полагать, что угроза мусульманского экстремизма должна подтолкнуть руководителей военных ведомств к координации действий. В частности, можно ожидать, что Киргизия присоединится к Договору о борьбе с терроризмом, заключенному в мае 1998 года между Россией, Узбекистаном и Таджикистаном. Таким образом, объективно возникают условия для усиления позиций России в центрально- азиатском регионе. Москва в значительной степени утратила рычаги экономического влияния, но нынешняя ситуация дает возможность реанимировать ее роль через военное присутствие. Однако очевидно, что на этот раз Россия будет более взвешенно подходить к предоставлению военной помощи или посылке своих войск, так как первоочередной задачей в настоящее время является подавление сепаратизма и исламского экстремизма на Северном Кавказе. Тем не менее, как пишет казахстанская газета "Панорама", "теперь российские военные могут "отыграть" многое из упущенного российскими политиками".

Существует, однако, мнение, что И. Каримов, который претендует на роль регионального лидера, вряд ли захочет вернуть российских военных в Центральную Азию. Тем более, что начиная с 1991 года, то есть за весь период независимого существования узбекского государства именно Россия рассматривается (не всегда безосновательно) в качестве виновника ухудшения экономического положения страны. В этой связи можно сделать предположение, что руководство Узбекистана попытается прибегнуть в какой-то форме к помощи НАТО. Напомню, что выступление президента Узбекистана И. Каримова на юбилейной сессии НАТО в апреле 1999 года содержало приглашение к сотрудничеству по обеспечению мира и безопасности, в борьбе против религиозного экстремизма, терроризма, контрабанды оружия и наркотиков.

Однако приглашение в регион американских военных может инспирировать еще большую активизацию мусульманских экстремистов, прежде всего, со стороны движения "Талибан". Ташкент не может не рассматривать такие последствия для обстановки в регионе. Известно, что еще несколько лет назад здесь делали ставку на дружеские отношения с афганским полевым командиром Дустумом, этническим узбеком. Однако последний не устоял под напором талибов и эмигрировал из Афганистана. Уз-

стр. 22

бекским властям не удалось установить хороших отношений и с талибами. Тогда-то им пришлось войти в блок с Таджикистаном и Россией, а также поддерживать дружбу с Масудом (лидером этнических таджиков в Афганистане). Тем не менее, Ташкент по-прежнему пытается заслужить дружеское расположение "Талибан": еще в августе 1998 года в столице Узбекистана прошла "Конференция друзей Афганистана", задачей которой, видимо, было продемонстрировать понимание Ташкентом афганских проблем и заслужить симпатии руководства "Талибан".

То, что Россия не останется в стороне от мероприятий по урегулированию ситуации в Центральной Азии, не вызывает сомнений. В ходе визита И. Сергеева в Ташкент российский министр обороны ответил согласием на просьбу помочь оружием и обмундированием. Киргизия также получила от России военно-техническую помощь в размере одного миллиона долларов.

Тем не менее, во всех центральноазиатских столицах понимают, что без координации совместных действий, организации специальных мероприятий против мусульманского экстремизма ситуация будет только ухудшаться. Уже в конце октября Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Россия провели командно-штабные учения "Южный щит со-дружества-99", целью которых было добиться согласованности в борьбе с транснациональным терроризмом.

Угроза новых вылазок вооруженных формирований исламистов, или как их часто называют "ваххабитов", на территории Киргизии и Узбекистана не снята. Это говорит о том, что регион еще долго будет находиться в состоянии напряженности. И пока исламисты не будут лишены своих баз, они будут оставаться главной угрозой. Наблюдатели в этой связи отмечают, что в таком случае события могут развиваться по дагестанскому сценарию.

Сопоставление событий на юге Киргизии и в Дагестане поднимает законный вопрос: не одна ли рука пишет кровавый сценарий? Уже сейчас можно найти параллели в происходящем в Центральной Азии и на Кавказе. Узбекские исламские радикалы бежали в Горный Таджикистан, где получили помощь от Объединенной таджикской оппозиции, дагестанские "ваххабиты" скрылись в Чечне, где также получили поддержку. В обоих случаях речь шла о накоплении сил для "джихада". Между кавказскими сепаратистами и исламскими радикалами Центральной Азии давно существует тесная кооперация. И те, и другие обучались в зарубежных мусульманских центрах. Совместное обучение шло также во вновь образованных медресе на территории СНГ, будь то Набережные Челны или Бухара. В одном из таких медресе в Намангане, который считается "столицей" узбекского ислама, обучался мусульманскому богословию известный чеченский боевик Салман Радуев. Впоследствии, по словам самого президента Узбекистана, 60 граждан его страны воевали в Дагестане на стороне сепаратистов.

Французский ученый, специалист по проблемам Центральной Азии Оливье Руа считает, что "между выступлениями исламистов в Дагестане и Киргизии нет структурных связей, нет совместного руководства, которое координировало бы эти действия. Но, тем не менее, лидеры и тех и других пользуются услугами тех, кто воевал в Афганистане и превратил радикальный ислам в свою идеологию". О. Руа подчеркивает, что "все они выступают за экспорт исламской революции. Они не разделяют национальных устремлений своих стран. Это люди без корней, с запутанными биографиями. Они представляют географическую и социологическую периферию ислама".

Добавим также, что те, кто воюет на Кавказе и в Центральной Азии, опираются на помощь и поддержку зарубежных центров радикального ислама в Афганистане, Пакистане и даже в Европе. Однако степень противодействия исламскому экстремизму зависит от степени демократизации общества новых независимых государств, готовности правящих элит создать условия для его консолидации, в том числе найти место и религиозному фактору для решения социально-экономических проблем, стоящих на этапе формирования гражданского общества.

ПОД ДАВЛЕНИЕМ США

Министерство иностранных дел Туркмении сообщило, что российские пограничники прекращают службу на ее территории. На днях МИД республики уведомил заинтересованные российские организации о том, что Ашхабад в одностороннем порядке прекращает действие бессрочного Договора о совместной охране государственной границы Туркменистана и о статусе пограничных войск РФ в Туркменистане. По оценкам политологов, за таким решением туркменского руководства стоят прежде всего США, увязывающие предоставление помощи не только официальному Ашхабаду, но и другим бывшим советским республикам с обязательным избавлением от любого российского присутствия.

НАРАЩИВАНИЕ НЕФТЕГАЗОВЫХ МОЩНОСТЕЙ

На Туркменбашинском нефтеперерабатывающем заводе - одном из тех ведущих предприятий Туркменистана, с успешной деятельностью которого связаны значительные надежды жителей республики на лучшее будущее, осуществляется реконструкция и строительство новых технологических установок нефтепереработки. На эти проекты привлечено сотни миллионов долларов иностранных инвестиций. В их реализации участвуют 10 зарубежных компаний, в том числе "Технип" (Франция), "Чиода" (Япония) и "Гамма" (Турция).

Туркмения в последние несколько лет постоянно наращивает темпы добычи "черного золота". Программой развития нефтегазового комплекса республики предусмотрено в 2000 году добыть восемь миллионов тонн нефти и не менее 36 миллиардов кубических метров газа.

Увеличение добычи углеводородного сырья предусматривается за счет реанимации и капитального ремонта скважин на крупнейших нефтяных месторождениях Котуртепе и Барсакельмес, которые расположены на западе страны, а также ввода новых мощностей на перспективных нефтеносных площадях.

Постоянный адрес данной публикации: