Ш. Х. КАДЫРОВ. ТУРКМЕН-НАМА. ИСТОРИКО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ АЛЬБОМ.

Упсала Москва: IFECAS, 2012. 339 с.

Ш. Х. КАДЫРОВ. ТУРКМЕН-НАМА. КТО ТАКИЕ ТУРКМЕНЫ. ИЗД. ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ.

Упсала-Москва: IFECAS, 2014. 453 с.

От описательной этнографии, по крайней мере в России, остаются рожки да ножки. И дело отнюдь не в том, что все народы мира уже исследованы и описаны, и не в том даже, что в нашей стране сужается интерес к науке, и особенно к ее гуманитарной части (это происходит повсеместно). Во всем мире сейчас научные исследования, если они не приносят ближайшей и максимальной выгоды, не имеют серьезного финансирования и находятся на грани вымирания. Многие авторы пишут о том, что наукой уже все открыто и надо "доводить продукт" до "конечного потребителя". Похоже, сейчас происходит парадигмальный сдвиг (Т. Кун), но связан он не с соотношением каких-либо теорий, а с изменением места науки в современном мире. Проще говоря, наука перестает быть модным занятием.

К счастью, автор рецензируемой книги пошел наперекор этой тенденции. Во-первых, потому что решил написать и издать "непопулярную" работу, которая не может принести немедленные дивиденды. Во-вторых, потому что захотел соединить под одной обложкой сухие теоретические изыскания и живой (пока еще живой!) этнографический материал.

Систематизированное изучение истории, культуры, быта туркмен ведется более века. За это время было издано немало этнографических работ, базирующихся на кропотливых многолетних полевых исследованиях. Десятилетиями проводились серьезные изыскания в области антропологии и этногенеза предков современных туркмен¹. Оставалось только ждать обобщающего это богатое наследие труда. Он вышел в свет в 2012 г. "Туркмен-нама" ("Книга о туркменах") - это первая объемная историко-этнографическая работа, в которой ее автору, опираясь на накопленный предшественниками огромный научный материал, на собственный многолетний исследовательский опыт, удалось дать обширную историческую картину многовекового становления туркменского народа, превращения его в единую нацию. По мнению специалистов, такая консолидированная этнокультурная общность в составе СССР оформилась после Великой Отечественной войны (с. 287)².

Рецензируемая книга - за последнее десятилетие отнюдь не первая, в которой автор исследует различные аспекты истории, культуры и политического развития Туркмении и туркменского народа. Одна из них была посвящена этногенезу и этнополитической истории туркмен, другая - исторической демографии туркменского народа, а последующие крупнейшему советскому исследователю этнографии туркмен Галине Петровне Васильевой (речь идет о публикации ее путевых дневников)³; несколько книг были связаны с этнополитической структурой туркменского народа [Кадыров, 2003; 2009(1); 2009(2); 2010(1); 2010(2); 2012].

К категории "сухих" относится первый раздел этого исследования "Что такое этнос". Эта глава несколько скандальная, т.к. критикует "официально" принятую теорию конструктивизма, (ее сторонниками являются ряд ведущих научных сотрудников Института этнологии и антропологии РАН). Мы сами не полностью разделяем взгляды Ш. Кадырова, как, впрочем, и "официальные". Создается, однако, впечатление, что "теорию этноса" он "списывает" с ситуации, характерной для туркменского народа, других народов Средней Азии, а также многих народов Азии, Латинской Америки, Океании, еще не до конца утвердившихся в индустриальном обществе. Речь идет о серьезном, а иногда и доминирующем в политическом отношении трайбализме.

Итак, понятию этноса, методологии его определения, его развитию и функционированию в нациостроительстве посвящена обширная вводная глава "Что такое этнос" (с. 16-67). Рядовой читатель вправе пропустить этот теоретический текст. Надо признать, он сложен для неподготовленного восприятия и рассчитан на ученую публику. Книга и без того ценна и интересна всем остальным своим содержанием. К этому новаторскому разделу хотелось бы привлечь внимание специалистов, поскольку полемический накал вокруг поставленных в нем вопросов, как представляется, будет со временем только возрастать. Остается лишь удивляться, что серьезной полемики с автором и его единомышленниками до сих пор не наблюдается⁴.

В кратком изложении гипотеза Ш. Х. Кадырова о сущности этноса сводится к следующему.

Для определения устойчивого свойства этноса он предлагает обратить взоры ученых к ускользающему иррациональному понятию из области чувств и эмоций человека к вере в родство. В родстве есть таинство, сакраментальность рождения и смерти, потому оно и обладает свойством веры, объясняет этнограф (с. 49). Правда, одновременно он обращает внимание на рациональное зерно, функциональность, общественную полезность таковой. Подобная вера, по его мнению, сродни той, которую ощущает человек по отношению к семье, своим близким, и она распространяется на все этнические сообщества. "Вера в родство включает в себя не только поклонение, почитание, пиетет, но и всякий раз окрашенную самыми сильными чувствами, острыми эмоциями идеализацию членами коллектива силы родства. Сущностным свойством

¹ Имена замечательных ученых и их работы бережно перечислены в разделе атласа "Литература и источники", а сама книга посвящается памяти выдающихся этнографов Галины Петровны Васильевой и ее супруга Бориса Александровича Калоева.

² Здесь и далее ссылки на книгу делаются по изданию 2012 г.

³ Нам особенно импонирует, как бережно и любовно Шохрат относится к дорогим людям, бывшим сотрудникам института, уже ушедшим из жизни. Он посвящает им свои книги, публикует их архивные материалы и фотографии.

⁴ Вводная часть книги "Туркмен-нама" представляет немного измененный текст но теории этноса и нации, изложенный в брошюре [Кадыров и др., 2012].

выступает не факт родства и не его прямое (генетическое - "зов предков") влияние на сплоченность группы, а симбиоз рационального и иррационального в родстве. С одной стороны, таинство рождения себе подобного и вера в таинственную силу родства, его культа, с другой - обусловленность веры во многом инстинктивной потребностью держаться вместе с такими же, как ты сам" (с. 34). Поэтому Ш. Х. Кадыров предлагает согласиться с тем, что "главной в определении этноса является не материальное начало, а вера в магию родства" (с. 49). Вера в родство реальное и мнимое - и есть то сущностное качество, самое важное свойство, которое характерно для этносов всех разновидностей и типов так можно сформулировать главный вывод теоретических рассуждений Ш. Х. Кадырова.

Существенной частью этой веры, по его мнению, является "вера в эталонное родство". Под эталоном автор подразумевает определенное этническое ядро, к которому тяготеют самые разные этнические группы и общности⁵. "Эталонность образец, но исторически и этнографически переменный. Так, у туркменов "эталонными" в разное время были разные туркменские народности: салыры, човдуры, эрсари, ныне ахалтеке. В каждом этносе свой эталон, своя иерархия отношений, но у каждого всегда есть эталонная группа (этническое ядро) со всеми вытекающими из этого культурными образцами. Смена эталонности родства - важнейший признак эволюции и непростого, зигзагообразного развития этноса, возникновения нового пасьянса в его консолидации, сопровождающегося издержками фрагментации и ассимиляции по периферии ядра" (с. 56).

В итоге ученый предлагает свое определение этноса: "Этнос - это группа людей, сплоченных на основе (отношениях) родства, его идеализации и выделения в нем эталонной группы по критерию первородства, структурированная по степени родства к старшей (древней), а позднее численно или статусно доминирующей (суперстратной) подгруппе этноса. Это такая общественная структура, отношения и консолидация членов в которой базируются прежде всего на вере и представлениях о единстве реального и вымышленного родства их друг к другу, об абсолютной и, одновременно, относительной ценности родства" (с. 53, 56).

Подобная гипотеза автора книги "Туркмен-нама" о сущности этноса может вызвать немало вопросов у специалистов, поскольку, на наш взгляд, доказательная база сопутствующих ей обширных теоретических рассуждений явно недостаточна, а оригинальный понятийный аппарат непривычен не только для обыденного, но и для научного восприятия.

В свою очередь, весьма спорна попытка автора с легкостью переложить закономерности развития этноса, его базовых свойств на современную полиэтническую нацию. Он утверждает, что нация - это "разновидность этноса", "этническая группа", "этническая единица" (с. 18-19), "политическое (государственное) объединение этносов", "государственно оформленный этнос" (с. 40). "Нации - это те же этносы, только обладающие мощным инструментом их консолидации - государственностью" (с. 41), "...это сложенные из этносов политические конструкты, развивающиеся по тем же, что и этносы законам" (с. 61). Возможно, для этнонации Туркменистана такой методологический подход отчасти оправдан, но крайне сомнительно его проецирование, например, на США, которые этнической нацией никак не назовешь.

Скорее всего коллеги по цеху найдут и другие спорные точки, выдвинут контраргументы в свою пользу. Тем не менее изыскания Ш. Х. Кадырова и его сторонников привнесли свежую волну в теорию взаимодействия этноса и нации. Они заставляют ученых мыслить нетривиально, более пристально всматриваться в прошлое и настоящее, в конечном счете развивать науку о человеке и обществе науку сложнейшую, в которой постоянно возникает больше вопросов, чем ответов.

Но если при исследовании этничности ориентироваться только на европейско-христианский культурно-исторический ареал, если учитывать только новомодные западные концепции, то наука об этносе испаряется, замещаясь имитацией науки. Для Ш. Х. Кадырова, очевидно, нежелателен подобный поворот событий в отечественной этнологии. Наука ищет истину. И автор рецензируемого издания - тоже. Об этом говорит хотя бы тот факт, что за 2012-2013 гг. кроме

⁵ Обычно в западной и отечественной литературе понятие "этническое ядро" трактуется как основа формирования народа или нации. Это структурная часть этноса, который может состоять из: 1) этнического ядра - компактно живущей на определенной территории основной части этноса; 2) этнической периферии - компактных групп представителей данного этноса, так или иначе отделенных от основной его части; 3) этнической диаспоры - отдельных членов этноса, рассеянных но территориям, которые занимают другие этнические общности [Семенов, 2000].

упоминаемой главы Ш. Х. Кадыров опубликовал еще брошюру и небольшую монографию, в которых взгляды на теорию этноса постоянно уточнялись [Кадыров и др., 2012; 2013]. Рискнем сказать, что наука процесс постижения истины.

Рецензируемая книга вполне укладывается в традицию русских этнокультурных описаний, заложенную Д. Н. Анучиным (применительно к японцам) и талантливо развитую в исследовании В. Г. Богораз-Тана о чукчах. Автор детализирует эти исследовательские методики и подходы, учитывая, конечно, современное состояние науки. Может быть, иногда детализирует излишне, но это специфика жанра, в котором он написал свою работу.

Уже сказано о первой главе "Что такое этнос". Далее идет не очень внятно названная глава "Ойкумена". В переводе с греческого это слово означает или "заселенное человеком пространство", или "пространство дома". В контексте данной рецензии второй вариант перевода предпочтителен, так как автор пытается отстоять (правда, непонятно от кого) свой народ. На самом деле, однако, эта глава, как и следовало ожидать, посвящена географическим и климатологическим особенностям Туркмении. Ну что же, ничего нового... если бы не туркмены. Они сумели обжить территорию с суровым континентальным климатом с перепадом температур в 50 градусов (с. 68). Вероятно, не они первые. Но об этом два следующих раздела книги.

Ш. Х. Кадыров указывает на первоначальное (исторически и археологически зафиксированное) население Туркмении, которое имело южные истоки в своей производительной и духовной культуре прежде всего земледелие с особыми приемами и сортами возделываемых растений (с. 78-79). Естественно, здесь было развито и скотоводство. Особо следует сказать об обычаях местных жителей, которые, по мнению автора, в 4-2-м тыс. до н.э. могли иметь как северное, так и южное влияние. Речь идет об искусственной деформации черепа (об удлинении головы), которое в это время осуществлялось как на Ближнем Востоке, так и в степях Евразии. Впрочем, изменение в младенчестве формы головы было характерно и для жителей... Центральной Америки. Может быть, они повлияли?

В это время многокилометровые миграции были столь же обыденным явлением, как сейчас сходить в гости к соседям [Клейн, 2010]. Похоже, что население Туркмении за последние 5-6 тыс. лет сменилось. Но не кардинально: публикуемые автором фотографии⁶ показывают, что среди туркмен доминирует индо-афганский европеоидный антропологический тип, т.е. тюркское (монголоидное) влияние здесь сказалось скорее на языке и образе жизни, но не очень в антропологии⁷. Субстрат оказался сильным: не только в области антропологии, но и в области культуры (с. 86 и далее). Почему-то в этой же главе автор публикует некоторые данные об экологической "совместимости" современных туркмен с территорией их проживания. И за всем этим нам видится традиция, уходящая дальше в историю, чем приход тюрок в Центральную Азию.

Собственно, сейчас мы добрались до раздела "Огузы", которые точно являются предками туркмен в языковом отношении. Но это уже, если следовать автору и его источникам, первые века нашей эры. Начиная с VII в. мы (вместе с автором) подобрались к очень сложной эпохе, названной "великим переселением народов". Действительно, он наблюдает "огузов" везде: и на Каспии, и в Закавказье, и в Малой Азии. Он прослеживает огузские родоплеменные этнонимы среди многих современных тюркских народов (с. 112). Впрочем, в этом нет ничего удивительного: ведь кочевали же в причерноморских степях торки, гузы и черные клобуки (каракалпаки?), ведь захватили же с собой венгры, переселяясь в Центральную Европу, часть алан. Великое переселение народов - это в первую очередь великое смешение народов, о чем пишет сам автор (с. 115 и далее).

Впрочем, "ходить бывает склизко по камешкам иным", и этногенез какого-либо народа точно относится к числу этих "камешков". Поэтому удовлетворимся выводами Ш. Х. Кадырова о том, что в этногенезе туркмен сыграли свою роль иранский субстрат, вероятно, ближневосточный адстрат и тюркский суперстрат. Какое влияние сильнее - судить читателю (нам кажется, что иранское и тюркское влияние гармонизировались). Впрочем, со с. 123 идет пересказ антропологической литературы, связанной прежде всего с формой черепа, но эти данные уступают по достоверности данным генетического анализа⁸. Предполагаем, что подобных генетических

⁶ Особо скажем о том, что в книге используется много фотографий, сделанных классиком жанра А. Г. Аргиропуло.

⁷ Впрочем, Ш. Х. Кадыров пишет и о других антропологических влияниях в регионе, ссылаясь на книгу Т. А. Трофимовой. Но это для специального изучения (негроиды/австралоиды жили и на палеолитической стоянке Маркина Гора под Воронежем).

⁸ Генетический анализ строится на факте генетических мутаций, происшедших в том или ином регионе, на сравнении гаплотипов.

данных по туркменам просто не существует. Следовательно, изучение этногенеза туркмен все еще впереди.

В книге Ш. Х. Кадырова интересны разделы, относящиеся к этнополитической истории туркмен, их взаимодействию с окружающими народами в средние века. По мнению автора, именно в этом взаимодействии происходила консолидация туркменских племен, но этот процесс не закончился до настоящего времени, что проявляется в выраженном трайбализме (с. 164 и далее). Сама лексема "туркмен" в определенные периоды истории теряла прежнюю роль символического консолидатора, уступая линиджным самоназваниям (с. 145). В целом автор приходит к выводу, что как народ, хотя и состоящий из отдельных племен, туркмены сформировались после XVI в. (с. 154-155).

Значительные разделы книги посвящены отдельным племенным группировкам туркмен и их взаимодействию между собой (в том числе и военному). Интересны, например, те исторические обстоятельства, в результате которых среди туркменских племен с начала XVIII в. стали доминировать теке (с. 157-158). Карта современного распределения туркменских племен на территории республики приведена на с. 248 в разделе "Этнодемография".

Значительный объем книги посвящен присоединению областей Туркмении к Российской империи и положению туркмен в ее составе, а потом и в СССР. Проявлением трайбализма можно считать тот факт, что часть туркменских племен присоединилась к России добровольно, тогда как другая часть оказала ожесточенное сопротивление.

Разделы книги отражают традиционные для этнологии сюжеты: описание жилища, пищи, форм семейной организации и т.д. Дается представление о современном самосознании туркмен и идущих в стране демографических процессах (связанных со снижением рождаемости). Автор, впрочем, почти не рассматривает духовную культуру народа в ее фольклорных и религиозных формах, хотя в списке литературы, весьма обширном и полезном для читателя, есть отсылки к соответствующим специальным изданиям.

Заключительный, но небольшой раздел книги связан с современной непростой ситуацией в Туркмении. Автор делает вывод об идущих в стране процессах традиционализации, что характерно для многих частей "постсоветского пространства". И, что печально, по причинам идеологического давления "современная этнология в Туркменистане уже давно находится в полосе затяжного застоя" (с. 294). Вероятно, чтобы не заканчивать эту работу на столь грустной ноте, Ш. Х. Кадыров дает приложение "Неунывающие" - большую подборку фотографий улыбающихся туркменских лиц.

Повторим еще раз, что книга представляет собой сложный и кропотливый вид научной работы - историко-этнографический альбом. Кстати, это название дано на титульной странице, но в выходных данных на следующей странице издание названо атласом, к тому же "введением в этнологию туркменов", что подразумевает расширение тематики за рамки альбома. В действительности издание выходит даже за привычные рамки составления атласов, поскольку в самом его начале автор вступает в теоретическую полемику с разными этнолого-этнографическими школами (примордиалистской и конструктивистской), выдвигает собственные представления об этносе и предпринимает попытку сделать их ключом к остальным разделам книги. На наш взгляд, свой замысел Ш. Х. Кадырову удалось весьма изящно воплотить в жизнь. В результате можно представить, "что такое этнос". По крайней мере, этнос туркменский.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Кадыров Ш. Х. "Нация" племен. Этнические истоки, трансформации, перспективы государственности в Туркменистане. М., 2003.

Кадыров Ш. Х. Тайны туркменской демографии. М., 2009(1).

Кадыров Ш. Х. Русский иллюстрированный словарь быта туркменских народов. М., 2009(2).

Кадыров Ш. Х. Элитные кланы. Штрихи к портретам. М., 2010( 1).

Кадыров Ш. Х. Многоликий туркменчилик. М., 2010(2).

Кадыров Ш. Х. (сост.) Богиня туркменской этнографии. М., 2012.

Кадыров Ш. Х. и др. Этнос и этносы. Очерки теории и методологии. М., 2012.

Кадыров Ш. Х. и др. Матрица этнологии. Очерки по теории и методологии. М., 2013.

Клейн Л. С. Время кентавров. Степная прародина греков и Ариев. СПб., 2010.

Семенов Ю. И. Этнос, нация, диаспора// Этнографическое обозрение. 2000. N 2. http://scepsis.net/library/id_160.html.

Постоянный адрес данной публикации: