ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАНАХ: ДОСТИЖЕНИЯ, КОНТРАСТЫ И ПАРАДОКСЫ. ЧАСТЬ II ^*

3. ПОВЫШЕНИЕ РОЛИ ИНТЕНСИВНЫХ ФАКТОРОВ РОСТА

Если охарактеризовать ситуацию в целом по развивающемуся миру, можно констатировать, что существенное наращивание инвестиций в физический и человеческий капитал вызвало значительное ускорение динамики не только количественных, но и качественных составляющих экономического роста во многих странах Востока и Юга. По сравнению с 1900-1938 гг. среднегодовые темпы прироста капиталовооруженности труда в периферийных и полупериферийных странах в 1950-1998 гг. выросли примерно в 3.4 раза (с 1.0-1.2 % до 3.6-3.8 % в год). Но поскольку темпы увеличения средней капиталоемкости роста повысились лишь в полтора раза (с 0.5-0.7 до 0.8-1.0 % в год), то темп прироста производительности труда увеличился в среднем в пять-шесть раз (с 0.4-0.6 до 2.7-2.9 % в год), а совокупной факторной производительности (труда и капитала) - в восемь-девять раз, составив в 1950-1998 гг. 1.6-1.8 % в год ⁴⁰ .

Это значительный успех: последний показатель оказался в полтора раза больше, чем в странах Запада и Японии в период их "промышленного рывка". (Но почти во столько же раз он уступает средневзвешенному индикатору по ведущим капиталистическим странам на этапе их послевоенного развития). В результате по сравнению с первой половиной двадцатого столетия в развивающемся мире заметно, в среднем вдвое, повысился вклад интенсивных составляющих экономического роста (до 1/3 в послевоенный период.)

Здесь, однако, полезно заметить, что, разумеется, далеко не во всех развивающихся странах наблюдались высокие и устойчивые темпы роста производительности. При этом, как выясняется, и во многих быстро развивавшихся странах восточноазиатского региона, в которых высокими темпами наращивались капиталонакопление и затраты живого труда, вклад производительности в прирост ВВП был в целом не выше, а в некоторых из азиатских НИС даже ниже, чем в среднем но развивающимся государствам (табл. 3).

В период, охватываемый нашими расчетами, т.е. в 50-(60)-е - конец 90-х годов, на долю интенсивных составляющих приходилось от 1/5 до 1/3 прироста ВВП в таких странах, как Индонезия (18-20 %), Южная Корея (26-28 %), Таиланд (32-34 %). Этот индикатор в Индонезии существенно не отличался от соответствующих данных по Бразилии (13-15 %), а в Южной Корее - от показателей по КНР (в 1952-1999 гг. 21-23 %) и Мексике (24-26 %).

Симптоматично, что по всем странам, пострадавшим в ходе валютно- финансовых кризисов 1994-1995 и 1997-1998 гг. (Мексика, Таиланд, Индонезия, Южная Корея, Бразилия), показатель вклада эффективности в прирост ВВП оказался ниже, чем в

^* Продолжение. Начало см.: Восток 2001, N 1, с. 69-73.

стр. 67

Таблица 2

Факторы экономического роста развитых стран в 1950-1990-е гг., %

-------

Примечания: 1. Отработанное время в чел. ч. 2. Средние показатели эластичности изменения ВВП по рабочей силе и основному капиталу составили, по нашим расчетам и оценкам, за 1950-1973 гг. в целом по развитым странам соответственно 0.63-0.67 и 0.33-0.37 и за 1973-1999 гг. - 0.7 и 0.3.

Составлено и рассчитано по: В.А. Мельянцев. Восток и Запад во втором тысячелетии. М., 1996. С. 190-191; World Bank. World Development Report, 1999/2000. Wash., 199, P. 250-251; IMF. World Economic Outlook, 2000, Spring. Wash, 2000. P. 114-117; Risque Pays 2000/Le MOCI, Paris, N 1426. P. 11, 26, 38, 2, 56, 112, 162.

такой крупной, в целом бедной, но рационально-осторожно либерализирующейся стране, как Индия. Для нее в целом за 1957-1999 гг. доля интенсивных составляющих экономического роста составила 33- 35 %, а в 1980-1990-е гг. повысилась до 43-44 %.

Среди несомненных лидеров из группы азиатских "тигров" по относительным масштабам интенсификации экономического роста выделяется Тайвань, меньше многих пострадавших в ходе валютно- финансовых кризисов второй половины 1990-х гг. Но даже по Тайваню доля интенсивных факторов в приросте ВВП (в 1952-1999 гг. 45-47 %) была меньше, чем в большинстве ведущих развитых стран: в Великобритании и Японии 49-51 %, во Франции - 60-62 %, в Италии и Германии - 65-72 % ( табл. 2).

По относительному вкладу совокупной производительности в прирост ВВП народнохозяйственные модели азиатских НИС были экстенсивно-интенсивными, при всех немалых различиях между ними (ср.: в Индонезии - 18-20 %, на Тайване - 45-47 %), тогда как в большинстве развитых стран, значительно больше продвинувшихся по пути формирования информационно- инновационной экономики, модель экономического роста стала уже иной - интенсивно-экстенсивной ⁴¹ .

Конечно, нельзя упускать из виду, что в 1950-1990-е гг. абсолютный вклад (темп прироста) совокупной производительности в азиатских "тиграх" и "драконах" был весьма значителен: в Индонезии (1.0-1.2 % в год) выше, чем в Бразилии (0.6-0.8 %), в КНР ⁴² и Индии (1.3-1.6 %) больше, чем в Мексике (1.1-1.2 %). В Южной Корее и Таиланде (2.1- 2.2 %) и на Тайване (3.6-3.8 %) он был, возможно, не только формально сопоставим с данными по ряду развитых стран (см. табл. 2, 3 ).

К тому же, как отмечалось выше, в последние 20-30 лет темпы роста совокупной производительности в развитых странах сократились, если судить по исходным мате-

стр. 68

Таблица 3

Факторы экономического роста развивающихся стран в 1950-1990- е гг., %

-------

Примечания: 1. По всем странам, кроме Таиланда, Индонезии, Индии и КНР, отработанное время в чел. ч. 2. Средние эластичности изменения ВВП по рабочей силе и основному капиталу составили, по нашим расчетам и оценкам, в Южной Корее в 1960-1980 гг. соответственно 0.6 и 0.4, в 1980-1999 гг 0.65 и 0.35; на Тайване - в 1952- 1960 гг. 0.6 и 0.4; в 1960-1980 гг. 0.65 и 0.35, в 1980-1999 гг. 0.7 и 0.3; в Таиланде - в 1950-1970 гг. 0.6 и 0.4, в 1970-1999 гг. 0.65 и 0.35; в Индонезии - в 1967-1980 гг. 0.6 и 0.4, в 1980-1999 гг. 0.65 и 0.35; в Индии - в 1957-1999 гг. 0.65 и 0.35; в КНР в 1952-1978 и в 1978-1999 гг. 0.6 и 0.4; в Бразилии и Мексике в 1950-1999 гг. 0.67 и 0.33.

Составлено и рассчитано по: В.А. Мельянцев. "Восточноазиатская модель" экономического роста:

важнейшие составляющие, достоинства и изъяны. М., 1998. С. 49-50, а также: World Bank. World Development Report, 1999/2000. Wash., 1999. P. 250-251; IMF. World Economic Outlook, 2000, Spring. Wash, 2000. P. 114- 117; Risque Pays 2000/Le MOCI, Paris, N 1426. P. 102, 116, 152, 154, 158, 160, 174, 176.

стр. 69

риалам их национального счетоводства, по меньшей мере вдвое (см. табл. 2 ). Что касается таких ведущих развивающихся стран, как Индия, КНР, Тайвань и Южная Корея, имеющих значительный вес в суммарных показателях численности населения, ВВП и экспорта стран Востока и Юга, то в них в последние два десятилетия темпы роста совокупной эффективности либо остались на прежнем достаточно высоком уровне (Тайвань - 3.4-3.8 % в год), либо выросли: в Южной Корее, невзирая на постигший ее кризис, соответствующий индикатор в целом повысился с 1.0-1.2 % в год в 1960-1980 гг. до 3.0-3.2 % в 1980-1999 гг. (в 1980-е гг. - 4.5 % и в 1990-е гг. 1.8 %). В Индии среднегодовой темп прироста факторной производительности увеличился с 0.7-0.9 % в 1957-1980 гг. до 2.5-2.7 % в 1980-1999 гг. и в КНР - с 0.1-0.2 % в 1952-1978 гг. до 2.8-3.0 % в 1978-1999 гг. (Рассчитано по табл. 3 .)

Вместе с тем полезно иметь в виду, что немалая часть роста совокупной производительности в азиатских НИС и в ряде других стран Востока и Юга, в которых вообще наблюдалось повышение эффективности экономики, связана с так называемым эндогенным, материализованным НТП.

Таким образом, доля "нематериализованного" НТП (организационно- институционально-инновационные факторы) в приросте совокупной производительности, которая в развитых странах в послевоенный период в среднем достигала 40-60 %, а временами - 65-75 % ⁴³ , не превышала в азиатских НИС и в ряде других динамично развивающихся государств 20-30 %. Следовательно, не только рост ВВП, но и увеличение производительности у "тигров" и азиатских "драконов" (например, Китая и Индии) было связано преимущественно с количественными факторами.

4. НЕОДНОЗНАЧНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ИТОГИ РАЗВИТИЯ

Если в итоге сравнить уровни развития периферийных и полупериферийных стран (без учета восточноевропейских государств), с одной стороны, и передовых стран - с другой, то можно обнаружить, что в течение почти двух прошедших столетий разрыв в средних показателях подушевого ВВП увеличивался в пользу индустриально развитых стран: с 1 : 1.4-1.8 в 1800-1820 гг. до 1 : 4.5-5.0 в 1913 г., 1 : 7.8- 8.2 в 1950 г. и 1 : 9.8-10.0 в 1973 г. Ряд расчетов свидетельствует о том, что, ввиду замедления темпов экономического роста в странах Запада и Японии в 1970-е гг., отмеченный разрыв сократился, но незначительно - до 1 : 9.0-9.5 в 1980 и 1990 гг. И лишь в 1990-е гг., когда на фоне экономической стагнации в Японии и достаточно низких показателей прироста ВВП в Западной Европе происходил существенный экономический подъем в Китае, Индии и примерно в полутора десятках других развивающихся стран, рассматриваемый показатель стал существенно уменьшаться - примерно до 1 : 6.8-6.9 в 1997-98 г. ⁴⁴ , оказавшись в результате несколько ниже отметки 1950 г.

Однако, как отмечалось, средние цифры скрывают весьма разноплановые тенденции, наблюдаемые в развивающемся мире ⁴⁵ . Судя по табл. 4, в 1950-1998/99 гг. относительный уровень развития (подушевой доход в процентах от аналогичного индикатора США) повысился, например, по Южной Корее и Тайваню в 5.7-6.7 раза (достигнув в 1999 г. соответственно 42-43 и 52-53 %).

Отмеченный показатель в Таиланде, КНР и Индонезии увеличился в 2.9; 2.6 и 1.5 раза (соответственно до 20-21 %, 13 и 11 %), а в Бразилии и Индии он вырос всего лишь в 1.1-1.2 (до 18 и 6-7 %). В то же время в Мексике рассматриваемый показатель практически не изменился (24-25 % от уровня США). Рассматриваемый индикатор, однако, снизился в нескольких десятках периферийных стран.

В то же время, вопреки ряду пессимистических прогнозов, сделанных еще в 50-60-е годы, многие периферийные страны достигли в целом существенного прогресса в социально-культурной сфере, в развитии человеческого фактора. Доля населения, живущего за чертой бедности, сократилась в 1960-1990/1995 гг. в целом по афро- азиатскому и ла-

стр. 70

Таблица 4.

Динамика обычного и модифицированного индекса развития

-------

Примечание: 1. А - подушевой ВВП в дол. и паритетах покупательной способности 1995 г.; В- средняя продолжительность предстоящей жизни в годах; С - среднее число лет обучения взрослого населения (редуцировано по качеству); D - обычный индекс человеческого развития; получен как среднее невзвешенное геометрическое трех субиндексов (А, В, С), отнесенных к уровню США за 1998/99 гг. 2. Е - относительный индекс распространения (на 1000 жителей, в % показателям США) обычных средств коммуникации (среднее невзвешенное по трем показателям: радиоприемники, телевизоры, немобильные телефоны); F -относительный индекс распространения (на 1000 жителей, в % к США) новейших коммуникационных и информационно-вычислительных средств (мобильные телефоны, персональные компьютеры, число подключений к Интернету); G - средневзвешенное двух предыдущих индикаторов (индекс Е взвешен по удельному весу 0.33 - традиционные, обычные средства; индекс F, отражающий новейшие тенденции в производстве и потреблении, взвешен по удельному весу 0.67). 3. Модифицированный индекс Н - среднее геометрическое невзвешенное четырех субиндексов (А, В, С, G), отнесенных к уровню США 1998/99 гг.

Составлено и рассчитано по: В.А. Мельянцев. "Восточноазиатская модель" экономического роста. М., 1998. С. 48; World Bank. World Development Report, 1998-2000; UNDP. Hauman Development Report 1998-1999; IMF. World Economic Outlook, Spring 2000. Wash., P. 115-117; Risque Pays 2000/Le MOCI, Paris, N 1426, P. 102, 116, 152, 154, 158,160,174,176.

тиноамериканскому миру с 45-50 до 24-28 %, в том числе в Индии - с 55-56 до 35-40 %, в Пакистане - с 52-56 до 30-34 %, в Таиланде - с 57-59 до 13-18 %, в Бразилии - с 48-52 до 17-19 %, в Южной Корее - с 38-42 до 4-6 %. Этот индикатор понизился в 1970-1990/1995 гг. в КНР с 33-39 до 8-12 %, в Индонезии - с 58-60 до 15-17 %, в Бангладеш (1980- 1996 гг.) с 81-83 до 35-38 %. Вместе с тем доля населения, живущего в нищете, во многих странах Тропической Африки все еще составляла в первой половине 1990-х гг. 35-45 % ⁴⁶ .

Улучшение экономических и санитарных условий вызвало резкое сокращение индикаторов младенческой смертности (хотя они еще остаются весьма высокими по меркам развитых стран). В 1950-1997/1998 гг. этот показатель уменьшился в среднем со 190-200 до 55-60 % ⁴⁷ , в том числе в КНР - с 175-180 до 31-33, в Индии - с 190 до 68-72, в Индонезии - с 160-170 до 43-46 %, в Таиланде и на Филиппинах - со 132-135 до 30-32, в Южной Корее - с 110-120 до 8-10, на Тайване - с 45-50 до 4 %о. В то же время в странах Тропической Африки рассматриваемый показатель остается еще очень высоким (80-100- 120 %). Он примерно в полтора раза больше, чем в среднем по развивающемуся миру ⁴⁸ .

стр. 71

Данные табл. 4 свидетельствуют также о феноменально быстром увеличении средней продолжительности предстоящей жизни, не имеющем аналогов в социально-культурной истории стран Запада и Японии. В среднем по развивающемуся миру этот показатель возрос в 1950-1997/1998 гг. с 35 до 64-66 лет. Он практически удвоился в Китае и Индии. Однако эти государства, а также Индонезия, Таиланд и Филиппины в среднем достигли лишь уровня передовых стран начала 50-х годов. В 1997/1998 гг. индикаторы по Южной Корее и Малайзии, ряду латиноамериканских стран соответствовали данным по развитым государствам четвертьвековой давности. Только Тайвань (75 лет), Сингапур (76 лет) и Гонконг/Сянган (79 лет) действительно приблизились или оказались на уровне развитых стран.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что в наименее развитых государствах, в том числе странах Тропической Африки, рассматриваемый индикатор (48-53 года) все еще на 26-27 лет меньше, чем в передовых странах мира ⁴⁹ . К тому же хотя стандарты санитарно-медицинского обслуживания населения в странах Восточной, Юго-Восточной, Южной Азии и Латинской Америки заметно улучшились по сравнению с 50-60-ми годами, по многим характеристикам его качества, доступности и распространенности существует заметное, а в ряде государств значительное отставание от развитых стран.

Возросшие инвестиции в человеческий фактор способствовали существенному, но далеко не одинаковому прогрессу периферийных государств в сфере образования, просвещения и профессиональной подготовки населения. В целом по развивающемуся миру в 1950-1980- 1995/96 гг. показатель охвата обучением в средней школе повысился с 7 до 31 и 55 %, а в высшей школе - с 1 до 8 и 12 %. Чтобы оценить эти достижения, целесообразно их сопоставить с показателями по передовым странам, в которых соответствующие индикаторы составили 48-50, 85-87 и 103-106 % и 7-9 % (в США - 22 %), 33-35 (56 %) и 57-59 (82). Наиболее масштабный рост охвата обучением в средней школе наблюдался в Южной Корее - с 27 % в 1960 г. до 76-78 % в 1980 г. и 98- 100 % в 1997 г. (Такой же отметки достиг и Тайвань.)

Весьма высокая "дифференциация успехов" обнаружилась по индикатору охвата обучением в высшей школе. В указанные годы он составил в КНР менее 1, 1-2 и 6 %, в Индии - 3, 5 и 7 %, в Малайзии и Индонезии -1,4и11 %.В Таиланде и Гонконге доля молодежи, охваченной обучением в колледжах и университетах, увеличилась больше -соответственно с 2 до 13 и21 и с 4 до 10 и 28 %. Действительно впечатляющие результаты у Тайваня (2 % в 1951 г., 18-19 % в 1986 г. и 41-43 % в 1996-1997 г.) и Южной Кореи (5 % в 1960 г., 15-16 % в 1980 г., и 68 % в 1997 г.) ⁵⁰ .

Если в странах Тропической Африки в 1996-1997 гг. рассматриваемый показатель не превышал в среднем 2-4 %, то, например, в Бразилии он составлял 15 %, в Сирии, Мексике и Колумбии - 15-17 %, в Египте, Турции и Перу - 21-26 % и в Аргентине - 42 % ⁵¹ .

Вопреки еще встречающимся суждениям, современный развивающийся мир, при всех имеющихся перекосах (в том числе гендерных, город/село и др.), - это сообщество, сравнительно быстро утрачивающее признаки неграмотной периферии. Доля тех среди взрослого населения, кто хотя бы элементарно грамотен, составлявшая в среднем по развивающимся странам в 1900-1950 гг. 20-26 %, увеличилась с 35-37 % в 1960 г. до 47- 49 % в 1970 г. и 53-55 % в 1980 г., достигнув к 1997 гг. 69-71 %. Правда, рассматриваемый показатель был существенно выше в Латинской Америке, Восточной и Юго-Восточной Азии (84-87 %) ⁵² , ниже в странах Северной Африки и Ближнего Востока (60-62 %) и существенно ниже (50-57 %) Южной Азии и Тропической Африке ⁵³ .

Судя по данным табл. 4, во многих странах и регионах развивающегося мира в последние полвека достаточно быстро увеличивался показатель среднего числа лет обучения взрослого населения. В среднем по периферийным государствам он вырос примерно с полутора до семи лет. Однако, хотя по ряду стран, например Южной Корее и Тайваню (15,0-15,5 лет), рассматриваемый индикатор уже находится на уровне

стр. 72

передовых государств (и даже несколько выше, чем, например, в Италии), в целом по развивающемуся миру, несмотря на сокращение относительного разрыва по отмеченному показателю с развитыми странами, абсолютный разрыв продолжал увеличиваться: если в 1950 г. в среднем по периферийным и развитым экономикам индикатор среднего числа лет обучения взрослого населения составлял соответственно 1.5 и 9.5 лет (разница - 8 лет), то в 1998/99 гг. он достиг соответственно 7 и более 16 лет (абсолютный разрыв - свыше 9 лет) ⁵⁴ .

В целом можно констатировать, что по ряду важнейших показателей, отражающих развитие собственно человеческого фактора, периферийные страны подтянулись к стандартам передовых государств больше, чем по индикатору подушевого дохода. В результате по индексу "человеческого развития", включающего помимо подушевого ВВП, продолжительность предстоящей жизни и среднее число лет обучения, разрыв между развитыми и развивающимися странами сократился в среднем в 1950-1998/99 гг. примерно в 1.5 раза и стал трехкратным. Заметим, однако, что, если в ряде азиатских НИС, таких как Южная Корея и Тайвань, индекс "человеческого развития" уже достигает примерно 3/4-4/5 от среднего уровня стран Запада и Японии, в Таиланде, Турции, Бразилии и Мексике - 44-50 %, в Индонезии, КНР и Египте - 33-38 %, в Индии - 28-30 %, то в странах Тропической Африки он все еще составляет 10-20 % ⁵⁵ .

Отмечая немаловажные достижения в ряде стран Востока и Юга, важно, во-первых, учитывать не только количественные, но и глубокие качественные различия, сохраняющиеся (и даже возрастающие) в уровнях социально-экономического и информационно-инновационного развития стран Запада и Японии, с одной стороны, и большинства (полу-)периферийных стран - с другой. Например, в 1998/99 гг. Бразилия, КНР и Индия по индексу "человеческого развития" составляли соответственно 40, 36 и 27 % от уровня США, а по индексу "информационного развития", рассчитанного автором (включающего как обычные, так и современные средства коммуникаций (см. табл. 4 ), соответствующие показатели оказались равными 10-11 %, 5-6 и 1-2 %.

В то же время рассчитанный нами относительный индекс распространения (на 1000 жителей, в % к показателям США) только новейших коммуникационных и информационно-вычислительных средств (мобильные телефоны, персональные компьютеры, число подключений к Интернету) составил в 1998/99 гг. по Бразилии 7 %, КНР - 2 % и Индии - 0.3 %. (Для Южной Кореи он был намного больше - 37-38 %, но все равно в 2.5-3 раза был меньше, чем в США (см. табл. 4 ).)

По нашим расчетам и оценкам, в середине 1990-х гг. подушевой индикатор человеческого капитала, материализованного в знаниях, навыках и физическом здоровье населения, в передовых странах по меньшей мере (без поправки на качество!) в 25 раз превышал соответствующий показатель по крупным развивающимся государствам ⁵⁶ , а по уровню инвестиций в НИОКР в расчете на душу населения разрыв достиг 35-кратной величины ⁵⁷ .

Во-вторых, несмотря на ряд достигнутых экономических успехов, остались нерешенными острые экономические и социальные проблемы. Многие как менее, так и более "удачливые" из развивающихся стран испытывают значительные экономические трудности, связанные с внушительными размерами внешней задолженности (общий размер которой превышает 2.2 трлн. дол.) ⁵⁸ , оттоком (нестабильностью движения) иностранного капитала, неустойчивостью экспортных цен и валютных курсов, ухудшением экологической ситуации. Кроме того, если обратиться к абсолютным показателям, то следует заметить, что в странах развивающегося мира в 1997-1998 гг. насчитывалось по меньшей мере (национальные, а не международные критерии) 1.3 млрд. человек, живущих ниже порога бедности, около 900 млн. неграмотных,

стр. 73

1.5 млрд. человек лишены элементарной медицинской помощи, каждый третий ребенок до 5 лет голодает ⁵⁹ .

Сохраняются значительные социальные контрасты, а дифференциация доходов, измеренная индикатором Джини, в ряде периферийных стран в конце 80-х - первой половине 90-х гг. оказалась выше, чем в развитых странах: в Восточной и Юго- Восточной Азии в среднем - 0.40-0.45; в Тропической Африке - 0.45-0.55; в Латинской Америке - 0.50-0.60. (В Южной Азии рассматриваемый показатель был ниже - 0.35-0.40.) ⁶⁰

ПРИМЕЧАНИЯ

⁴⁰ Исчислено по: В.А. Мельянцев. Восток и Запад во втором тысячелетии, с. 198; World Bank. World Development Indicators, 1998, p. 50-56, 176-178, 208-210; World Bank. World Development Report, 1999/2000, p. 234-235,250-251.

⁴¹ Здесь мы вновь акцентируем внимание на том, что рост ВВП и в не меньшей мере динамика конечного потребления во многих развитых странах в последние 5-10-15 лет скорее всего недооценены. Что касается более низкого показателя доли интенсивных факторов в США, то помимо указанных выше факторов следует принимать во внимание и следующее. США, будучи научным и технологическим лидером мира, несут немалые издержки, связанные с разработкой и внедрением изобретений, стоимостные и временные затраты на которые у других стран, в той или иной мере осуществлявшие догоняющее развитие (Япония, страны Западной Европы, НИС), относительно меньше. Поэтому, как бы парадоксально это ни звучало, у мирового лидера абсолютный (темп прироста) и относительный вклад производительности в прирост ВВП может на определенных этапах, связанных как с временным исчерпанием фундаментальных идей или с бурным технологическим переоснащением экономики, быть ниже, чем у стран, приближающихся к нему по уровню развития.

⁴² Сделанные нами расчеты по КНР, связанные с корректировкой в сторону снижения показателей роста ВВП и основного капитала, позволили получить индикаторы динамики совокупной производительности, которые несколько отличаются от расчетов других исследователей: темпы роста общей эффективности труда и капитала за дореформенный период (1953-1978 гг.) оказались все-таки позитивными, хотя и минимальными; в постреформенный период они были примерно на 1 процентный пункт ниже, чем у ряда американских ученых (см.: Е. Borenzstein, J.D. Ostry. Accounting for China's Growth Performance. - The American Economic Review. Vol. 86, 1996, N 2, p. 225).

⁴³ Chr. Dougherty, D.W. Jorgenson. International Comparisons of the Sources of Economic Growth. - The American Economic Review. Vol. 86, 1996, No. 2, p. 26-27.

⁴⁴ Рассчитано по: Б.М. Болотин. Международные сравнения: 1990-1997 гг., с. 276-177; В.А. Мельянцев. Восток и Запад во втором тысячелетии, с. 145, 202; A. Maddison. Monitoring the World Economy: 1820-1992. P., 1995, p. 23-24. IMF. World Economic Outlook. Spring, 2000. Washington, p. 115-117. Приведенные данные весьма близки к показателям, рассчитанным А.Я. Эльяновым, особенно за 1950 и 1997 гг. (соответствующий средний разрыв по двум группам стран составил 1 : 7.7-7.8 и 1 : 7.0), но различаются за 1980 и 1990 гг. По его расчетам, рассматриваемый индикатор был ниже, чем у нас, и достигал соответственно 1 : 8.2-8.3 и 1 : 8.5-8.6 (См.: А.Я. Эльянов. Перспективы и проблемы развивающихся стран, с. 36).

⁴⁵ См.: Л.А. Фридман. Процесс глобализации и его воздействие на развитые и развивающиеся страны. М., 1999, с. 20-32, 59-71; А.Я. Эльянов. Перспективы и проблемы развивающихся стран, с. 36.

⁴⁶ См.: В.А. Мельянцев. Восток и Запад во втором тысячелетии, с. 199; World Development Indicators, 1997, p. 50-52; 1998, p. 64-66. Эти расчеты и оценки выполнены в соответствии с национальными критериями бедности. По международным критериям (процент населения, живущего менее чем на 1 долл. в день в паритетах покупательной способности валют 1985 г.), ниже черты бедности в Индии в конце 80-х - начале 90-х гг. проживало примерно половина населения, в КНР, на Филиппинах, в Бразилии и Нигерии - 23-31 %, в Мексике и Пакистане - 12-15 %, в Малайзии и Колумбии - 5-10 % населения (World Development Indicators, 1997, p. 50-52; 1998, p. 64-66). В соответствии с данным критерием в 1990-1998 гг. доля бедных в развивающемся мире снизилась с 1/3 до 1/4. Это произошло главным образом за счет Восточной Азии, где соответствующий показатель сократился с 27-29 до 14-16 %, а абсолютное число бедных уменьшилось с 450 млн. до 280 млн. человек, в то время как в Южной Азии и Тропической Африке соответствующие индикаторы выросли с 470 до 520 млн. и с 240 до 290 млн. человек (World Bank. Global Economic Prospects and the Developing Countries, 2000. Washington, 1999, December. - http://www.worldbank.org/prospects/gep2000/full.htm, p. 28.)

⁴⁷ Странам Запада на это потребовалось в свое время свыше 100 лет: отмеченный индикатор уменьшился с 21 0 %о в 1800 г. до 190 - в 1870 г. и 130 % - в 1913г. Накануне первой мировой войны он составлял в Германии 151 %, во Франции - 112, в Италии - 138, в Великобритании - 108, в Испании - 155, в США - 100 и в Бельгии - 130 % (См.: Р. Bairoch. De Jericho Mexico. Vills et Economies dans l' Histoire. P., 1985, p. 299-300.)

стр. 74

⁴⁸ См.: UNDP. Human Development Report, 1994, p. 137; World Development Report, 1998/1999, p. 202-203; 1999/2000, p. 241-243; World Development Indicators, 2000, p. 14-16.

⁴⁹ World Bank. World Development Report, 1999/2000, p. 232-233.

⁵⁰ Южная Корея буквально прорвалась в ряды развитых стран, опередив по коэффициенту охвата обучением в колледжах и университетах Японию, Израиль, Данию, Грецию, Италию, Германию и Нидерланды (43-47 %); Швецию, Францию, Великобританию и Испанию (50-53 %), а также Бельгию, Норвегию и Новую Зеландию (57-63 %), уступив лишь Финляндии (74 %), Австралии (80 %), США (82 %) и Канаде (90 %). См.: World Development Indicators, 2000, p. 74-76; World Development Report, 1999/2000, p. 240-241.

⁵¹ См.: Р. Bairoch. Le Tiers-monde dans l' impasse. P., 1983, P. 173; World Development Report, 1983, p. 196-197; 1997, p. 226- 227; World Development Indicators, 2000, p. 74-76.

⁵² В этой связи необходимо подчеркнуть одну особенность азиатских НИС, исключительно важную для объяснения их феноменального роста. Речь идет о сравнительно высоких исходных индикаторах развития человеческого фактора, в данном случае грамотности населения (в конце 50-х гг. в Южной Корее, Тайване и Таиланде - 68-72 %), при куда более скромных показателях их подушевого ВВП (в 1955-1959 гг. соответственно 11.3 %, 11.6 и 8.7 % от уровня США). См.: A. Maddison. Monitoring the World Economy, 1820-1992, p. 197-205; World Development Report, 1983, p. 196-197.

⁵³ См.: P. Bairoch. Le Tiers-monde dans l' impasse, p. 170; World Development Report, 1988/1999, p. 192-193; 1999/2000, p. 232-233.

⁵⁴ Разумеется, такой совокупный, расчетный индикатор, как среднее число лет обучения взрослого населения, даже будучи скорректирован на относительную цену года образования в начальной, средней и высшей школе, не учитывает множества других важных характеристик. Так, в частности, качество учебных программ и подготовки преподавателей в развитых странах существенно выше, чем в большинстве развивающихся стран. К тому же в последних процент потери учебного времени, связанный с пропусками занятий, второгодничеством и отсевом учащихся, в 3-7 раз больше, чем в центрах мирового хозяйства (См.: R. Barro, J. Lee. International Measures of Schooling Years and Schooling Quality. - American Economic Review. Vol. 86,1996, N 2, p. 222.)

⁵⁵ Рассчитано по данным и источникам к табл. 4.

⁵⁶ Рассчитано по: World Bank. World Development Indicators, 1998; 2000. Но даже эти цифры, возможно, занижены. Во-первых, недоучтено значительное распространение в развитых странах неформального образования, а также других видов инвестиций в человеческий фактор, реализуемых в нерабочее время. Во-вторых, не принята во внимание дифференциация в качестве обучения. Например, в Индии в конце 80-х гг. (это во многом справедливо и спустя 5-10 лет) школьники и студенты усваивали не более 20-50 % общеобразовательной и научной информации, которую получали учащиеся развитых стран (См.: Education and the Process of Change. New Delhi, 1987, p. 122; Human Development in the 1980s and Beyond. N.Y., 1989, p. 102).

⁵⁷ Рассчитано по: World Development Report, 1998/1999, p. 36.

⁵⁸ J.G. Speth. The Plight of the Poor. - Foreign Affairs, 1999, N 3, p. 14. По данным Всемирного банка, этот показатель вырос с 610 млрд. дол. в 1980 г. до 1473 млрд. в 1990 г. и 2465 млрд. дол. в 1998 г. (World Bank. Global Development Finance, 1999. Washington, 1999, p. 160- 161.)

⁵⁹ J.G. Speth. The Plight of the Poor. P. 14; World Development Report, 1998/1999, p. 117; A. Balls. Global Inequality: Gap Widens Between Rich and Poor. - Financial Times, September 24, 1999. - http://www.ft.com/ftsur-veys/q75f2.htm. Полезно, однако, заметить, что, например, в Индии из 90 млн. беднейших семей половина имеет часы, свыше одной трети - радиоприемники и велосипеды (Economist. 1998, N 37, p. 49.)

⁶⁰ См. подробнее: В.А. Мельянцев. Восточноазиатская модель, с. 39-40.

(Окончание следует)

Постоянный адрес данной публикации: