М. ГУСЕВ

Кандидат экономических наук

Последняя треть прошлого века была отмечена беспрецедентным ростом экономики стран Юго-Восточной Азии. Страны АСЕАН составили зону наиболее высоких и устойчивых темпов экономического роста в мировых масштабах. Своеобразное, но весьма убедительное свидетельство этому представляют следующие данные Всемирного банка: с 1970 по 1990 гг. численность населения, живущего за чертой бедности, снизилась в Индонезии с 60 до 15%, в Малайзии - с 18 до 2, на Филиппинах - с 35 до 21 ив Таиланде - с 26 до 16% ¹ . Следует признать немаловажную (хотя и опосредованную) роль Соединенных Штатов в этом процессе. Оценивая тот период, посол Сингапура в Москве Марк Хонг указывал: "Роль США в региональной безопасности является одним из важных факторов успеха АСЕАН. США раскрыли зонтик безопасности, под которым ее страны- члены могли сосредоточиться на социально-экономическом развитии" ² .

Устойчивый подъем экономики стран ЮВА "подталкивал" ряд аналитиков, в том числе и в нашей стране, к так и не сбывшемуся прогнозу о том, что эти страны в совокупности могут претендовать на статус одного из полюсов, формирующегося - после распада биполярного мира - мира многополярного. В конце 80-х - начале 90-х гг. общая обстановка в Азиатско-Тихоокеанском регионе (да и вообще в мире) давала основания говорить об усилении воздействия экономических факторов на международную ситуацию при одновременном сокращении факторов военных. В начале 90-х гг. здесь произошло резкое сокращение масштабов иностранного военного присутствия, был ликвидирован ряд военных баз, крупнейшие из которых американские - Кларк-Филд и Субик-Бей на Филиппинах. Как отмечал в тот период российский исследователь Г. И. Чуфрин, "на рубеже 90-х гг. завершился в основных чертах процесс перехода от одной парадигмы развития международных отношений в Юго-Восточной Азии, в основе которой лежали принципы геополитики, к иной, в основе которой лежат принципы геоэкономики ³ . Справедливость этой оценки для отмеченного промежутка времени не вызывает сомнений. Более того, она полностью вписывается в общее русло существующих на тот исторический отрезок направлений общественной мысли в России и за рубежом, в том числе и в ЮВА. Подтверждением тому служит содержание документа "Общая судьба: Юго-Восточная Азия в 21 веке", составленного видными учеными и политиками стран АСЕАН. В нем, в частности, говорится: "Возрастающее значение экономических факторов в международных отношениях на глобальном уровне сопоставимо с растущим стремлением стран Юго-Восточной Азии уделять первостепенное внимание экономическим задачам в деле государственного управления и ведения внешней политики" ⁴ .

Обеспечение экономической

стр. 30

безопасности стран-членов АСЕАН на тот период стало важнейшей составляющей их совместной политической деятельности. Ими были предприняты немалые усилия в защиту своих коллективных интересов в противовес созданию экономических группировок развитых стран с их торговым протекционизмом и системой закрытых торгово-экономических блоков. В русле такого курса на четвертой конференции глав государств и правительств стран-членов АСЕАН в 1992 г. в Сингапуре было принято решение о создании в течение 15 лет (начиная с 1 января 1993 г.) зоны свободной торговли АСЕАН (АФТА), основным механизмом которой должна была стать система единых преференциальных тарифов (СЕПТ). Предполагалось, что отмеченные выше тенденции в международных отношениях в ЮВА будут играть существенную роль в обозримом будущем, способствуя укреплению экономического потенциала как Ассоциации в целом, так и каждого из ее участников, создавая тем самым дальнейшие предпосылки для стабильности в регионе.

Однако последующий ход событий в мире внес серьезные коррективы в развитие международной обстановки и поставил страны ЮВА перед необходимостью пересмотра подходов к выработке механизмов обеспечения безопасности. К числу этих событий в первую очередь следует отнести экономический кризис конца 90-х гг. и трагедию 11 сентября 2001 г. в США. Разразившийся во второй половине 1997 г. финансовый кризис охватил реальный сектор экономики практически во всех странах Юго-Восточной Азии. Он оказал негативное влияние и на политические процессы, сделал эти страны весьма уязвимыми перед внешними силами. Если весь предшествующий период существования АСЕАН ее участники из числа членов Ассоциации "первой волны" умело избегали чересчур тесного и жесткого сближения с Западом по вопросам внешней политики и национальной безопасности, то события, последовавшие вслед за всплеском кризиса, коренным образом изменили ситуацию. Весьма красноречиво признание директора-распорядителя МВФ М. Камдессю, что "нет худа без добра", поскольку оказавшимся в кризисной ситуации странам ЮВА теперь волей-неволей придется выполнять те рекомендации, которые им давно предлагали кредитно-финансовые организации Запада ⁵ . Вашингтон практически и не скрывал своего стремления добиться того, чтобы экономический кризис в Азии "работал" на обеспечение интересов США. Подтверждением тому явилось беспрецедентное турне министра обороны США Уильяма Коэна, посетившего в январе 1998 г. сразу семь азиатских государств - Малайзию, Индонезию, Сингапур, Таиланд, Китай, Японию и Южную Корею.

Оценки его поездки многими политиками и аналитиками как бы суммировала японская газета "Иомиури", которая охарактеризовала ее как осуществление "хорошо продуманной линии, направленной на то, чтобы, последовательно продвигая отношения с азиатскими странами, сделать абсолютно непоколебимой лидирующую роль Соединенных Штатов в обеспечении безопасности в Азии" ⁶ .

У. Коэн старательно доводил до сведения своих собеседников, что США не поддерживают в регионе инициативы, которые "подрывали бы их оперативную гибкость, либо сдерживали военные возможности". От этого он, в частности, предостерегал Малайзию, закупки которой российских истребителей вызвали у Вашингтона сильное раздражение. В ходе поездки министр обороны США настаивал на более широком доступе американских вооруженных сил к портам и другой инфраструктуре в Юго-Восточной Азии для обеспечения задач региональной безопасности, а также на более широких возможностях для проведения учений в регионе. Ощутимых успехов в этой сфере Коэн добился в Сингапуре и на Филиппинах. В Сингапуре было заявлено, что американские авианосцы, подводные лодки и другие военные корабли получают возможность бесплатно пользоваться новой сингапурской базой ВМС для пополнения запасов, текущего обслуживания и ремонта. В Маниле глава Пентагона объявил, что США и Филиппины парафировали новое соглашение, которое дает возможность возобновить заходы американских военных кораблей в филиппинские порты и проведение совместных учений на территории этой страны (заходы военных кораблей ВМС США на Филиппины были прекращены в 1992 г., когда оттуда были выведены американские военные базы).

Период, связанный с выходом стран Юго-Восточной Азии из кризиса и оздоровлением их экономик, явился, по существу, новой фазой соперничества и противостояния основных мировых центров силы - США, Японии и КНР за расширение своего влияния и присутствия в этом стратегически важном регионе. Хотя США и сохраняют за собой роль бесспорного экономического лидера, их доля в мировом совокупном ВВП к 2015 г., по оценкам экспертов, сократится с 20,8% в 1995 г. до 17,6%. Предполагается, что на второе место, оттеснив Японию, выйдет Китай, а его доля в мировом ВВП возрастет за указанный период с 6,8% до 9,8% ⁷ . Вполне вероятные попытки приведения сфер влияния в ЮВА в соответствие с меняющимся соотношением экономических потенциалов основных центров силы и возникающих из этого амбиций таят определенные вызовы национальной безопасности стран ЮВА.

В посткризисной ситуации Япония приняла меры к тому, чтобы играть ведущую роль в экономическом оздоровлении стран региона. Общий объем средств, выделенных на восстановление экономики подвергшихся кризису Малайзии, Индонезии, Таиланда, Филиппин и Южной Кореи, в соответствии с так называемой "инициативой Миядзавы" составил 30 млрд. долл. Кредиты в рамках данной программы осуществлялись деноминированными в иены и связанными контрактами с японскими компаниями. Предоставляя кредиты подобным образом, Япония делала шаг к превращению своей валюты, по крайней мере в пределах региона, в международную, стремясь потеснить позиции доллара, положение которого в Восточной и Юго-Восточной Азии пошатнулось после резкого оттока краткосрочных кредитов и инвестиций, исчисляемых в долларах, что, по мне-

стр. 31

нию многих, и послужило причиной финансового кризиса. Оценку такому ходу событий дал тогда министр иностранных дел Таиланда Сурин Путсаван: "Японцы хотят продемонстрировать свое лидерство в регионе в тот момент, когда его заметно поубавилось у Соединенных Штатов" ⁸ .

Китай также поспешил использовать волну антиамериканских настроений, порожденных финансовым кризисом. В то время как Вашингтон медлил, Пекин выделил 1 млрд. долл. на поддержку экономики стран региона в наиболее критический момент. Экономическая деятельность КНР в странах ЮВА в посткризисный период, по признанию самих представителей асеановскох стран, во многом была направлена на то, чтобы в их коллективном сознании стать фактором экономической стабильности, склонить чашу весов при выборе между противостоянием в целях безопасности и экономическим сближением в пользу последнего. Исследователь политических проблем Национального университета Сингапура Ли Лей То отмечает, что кризис способствовал расширению влияния Китая в ЮВА, поскольку в его поступках приоритеты оказались не на стороне жестких постулатов, касающихся вопросов безопасности, а в направлении развития экономических возможностей ⁹ . Но после кризиса 1998 г. страны Юго-Восточной Азии взирают на Китай со смешанным чувством тревог и надежд.

Надежды основываются на том, что быстрый экономический рост соседствующего гиганта с населением 1,3 млрд. человек, проявляющих постоянно растущий и неудовлетворенный спрос, способен стимулировать производство и экспорт стран региона. Тревоги вытекают из того, что этот сосед с его дешевой рабочей силой и членством в ВТО будет еще больше, чем в предшествующие годы, притягивать иностранные инвестиции в ущерб конкурентам. Эти опасения во многом оправданны. В 1990 г. на долю КНР приходилось менее 20% всех инвестиций, поступающих в развивающиеся страны Азии, на ЮВА - 60%. В настоящее время положение изменилось на прямо противоположное: 60% приходится на Китай и 20% - на Юго-Восточную Азию, являвшуюся до недавнего времени одним из приоритетных регионов для иностранных инвесторов ¹⁰ . Почти каждый год регистрируется очередной рекордный показатель притока прямых иностранных инвестиций в Китай. Так, в 2002 г. они достигли 53 млрд. долл., что привело США к утрате лидирующей позиции в мире по этому критерию. На 2003 г. исследовательская группа "Economist" прогнозировала новый китайский рекорд - 62 млрд. долл., несмотря на эпидемию атипичной пневмонии и замедленное развитие мировой экономики ¹¹ .

Меняется и география внешних инвестиций. Хотя Китай пока не превратился в крупнейшего инвестора в ЮВА, эксперты ING Barings считают, что КНР идет по пути, проложенному сначала Японией, а затем Южной Кореей, осуществивших массированные вложения в обрабатывающую промышленность Юго-Восточной Азии. Министерство торговли и промышленности Сингапура прогнозирует, что в ближайшие 20 лет китайские инвестиции сыграют значительную роль в развитии экономики асеановских стран. Япония фактически уже уступила Китаю статус регионального хозяйственного лидера. По мнению руководства МВФ, Китай стремительно берет на себя роль регионального "локомотива" экономического роста, которую раньше играла Япония ¹² . Вместе с тем, производители промышленной продукции стран региона вынуждены противостоять растущей конкуренции со стороны Китая, особенно после его вступления в ВТО. Об этом говорится в ежегодном докладе ООН по торговле и развитию. В нем, в частности, указывается на то, что в трудоемком производстве, например, на сборке электронных компонентов, страны АСЕАН столкнутся с сильнейшей конкуренцией со стороны КНР. Одновременно с этим Китай стремится к захвату рынков ЮВА. Во Вьетнаме мотоциклы, импортированные из Китая или собранные из деталей, произведенных в Китае, составляют 70% всего парка. Китайская компания Suchuan Electric Group стала ведущей на рынке кондиционеров в Индонезии через два года после начала поставок. В преддверии отмены в 2005 г. квот на текстиль ряд государств ЮВА опасается полного исчезновения собственной текстильной промышленности в

стр. 32

результате заполнения их рынков и рынков третьих стран дешевой продукцией из КНР.

Таким образом, страны ЮВА в борьбе как за иностранные инвестиции, так и за рынки сбыта проигрывают Китаю, в том числе и на собственных территориях. Осознавая неотвратимость роста влияния китайского фактора на их экономику, страны региона поставлены перед необходимостью выработки оптимального варианта сотрудничества. По мнению генерального секретаря АСЕАН Р. Северино, страны Ассоциации должны относиться к Китаю не как к конкуренту, а как к перспективному рынку, и АСЕАН следует ориентироваться на активное участие в развитии экономики КНР и на расширение сотрудничества со своим быстро развивающимся соседом. Поскольку кризис развеял еще совсем недавно непоколебимую убежденность асеановцев относительно способности превращения Ассоциации в субрегиональный центр азиатско-тихоокеанской экономической интеграции, на основании чего и формировалась АФТА, они предприняли спешные поиски новых вариантов международного экономического сотрудничества. На этом пути, предав забвению принятое в 2000 г. в Сингапуре решение о создании единой для всего региона зоны свободной торговли с равноправным участием асеановской десятки, Китая, Японии и Южной Кореи, члены Ассоциации в ноябре 2001 г. подписали договор о создании в течение ближайших десяти лет зоны свободной торговли (ЗСТ) с КНР.

Китай же, заинтересованный даже больше, чем асеановцы, в создании ЗСТ, взял на себя обязательства снизить ряд торговых барьеров на этом направлении до осуществления аналогичных шагов в отношении других стран в соответствии с его статусом участника ВТО.

Новое экономическое соглашение, безусловно, отвечает интересам АСЕАН. В быстро растущей торговле с Китаем асеановцы имеют положительное сальдо. Перспективы беспошлинной торговли могут подвигнуть иностранных инвесторов на возврат в ЮВА. Одновременно в ряде асеановских стран, в том числе Индонезии, Малайзии и на Филиппинах, выражаются опасения по поводу слишком быстрого создания ЗСТ. Высказываются предположения, что беспошлинные поставки из Китая нанесут ущерб их экономике. Р. Северино признал, что ряд отраслей понесут ущерб от создания ЗСТ. В то же время он подчеркнул, что устранение барьеров во взаимной торговле несет несомненные выгоды для обеих сторон и что экономическая экспансия КНР будет оставаться реальностью вне зависимости от того, будет или не будет создана ЗСТ ¹³ . Нечто подобное можно услышать и со стороны Китая. Так, член китайской Академии социальных исследований Джин Юлин заявил, что превращение Китая в экономического гиганта является неоспоримым фактом, отрицать который бесполезно, и для асеановских стран в связи с этим остается только один выход - использовать исходящие из этого возможности ¹⁴ .

Китай поспешил закрепить успехи на поприще экономики дипломатической деятельностью. В Пекине уловили раздражение, которое асеановцы испытывают по отношению к Соединенным Штатам, когда те манипулируют декларируемыми правами человека и принципами демократии, которые, как считают многие в ЮВА, для американцев являются ни чем иным, как средством для обеспечения своих экономических интересов, решения стратегических и геополитических задач. Эти настроения асеановцев получили развитие во время визита в Китай в декабре 1999 г. президента Индонезии Абдурахмана Вахида. В совместном заявлении стороны высказались в том духе, что в жертву решения вопросов, связанных с правами человека, не могут приноситься проблемы суверенитета и равноправия между странами, т.е. те принципы, на которых построена ООН ¹⁵ . В сентябре 1999 г. китайский лидер Цзян Цзэминь прибыл в Таиланд с попыткой сделать то, что не удавалось ни одному из его предшественников - сформировать новую модель партнерства со странами АСЕАН и таким образом ограничить влияние США. Китай продемонстрировал желание противопоставить себя Соединенным Штатам в качестве контрбаланса в Азии.

Осуждая "новую дипломатию канонерок" и "экономический неоколониализм", подразумевая при этом США, Цзян Цзэминь призвал страны ЮВА к созданию атмосферы взаимного доверия через диалог и коллективную безопасность.

Результаты визита оказались весьма скромными. В ответ официальный Бангкок практически ограничился тем, что лишь вторил словам высокого китайского гостя о необходимости "нового международного порядка" в Азии. Страны АСЕАН предпочитают придерживаться двойственной политики по отношению к Китаю, фокусируя внимание на экономической стороне и не особенно доверяя декларируемым Китаем благим намерениям. В ЮВА отчетливо осознают, что усилия Китая по расширению экономического сотрудничества носят скорее не тактический, а стратегический характер. Допуская, что новая стратегия КНР с точки зрения интересов стран ЮВА имеет позитивную составляющую, директор Центра стратегических и международных исследований в Джакарте Юсуф Вананди указывает на то, что Китай хотя и изменился и пытается закрепить эти перемены, его ультимативное отношение к вопросу об архипелаге Спратли, смысл которого состоит в его претензиях на суверенитет над всеми островами, остается прежним. По мнению Вананди, изменившиеся условия ставят на повестку дня разработку новых форм взаимоотношений с региональной супердержавой, каковой КНР является ¹⁶ . В этой связи характерно высказывание дипломата одной их асеановских стран: "Нам бы хотелось видеть, что однополярное устройство ситуации в регионе, при котором США имеют слишком большое влияние на очень многие вещи, отодвигается... Но я не думаю, что именно Китай является той стороной, которую мы предпочли бы в качестве противовеса" ¹⁷ . Все это свидетельствует о том, что Пекину, несмотря на все его усилия, не удалось взломать коросту недоверия и подозрительности со стороны асеановских стран.

Таким образом, после короткого промежутка времени относительного спокойствия и благополучия - между завершением

стр. 33

"холодной войны" и финансовым кризисом конца 90-х гг. - страны Юго- Восточной Азии вновь оказались в центре событий, диктуемых противоречиями великих держав. По мнению асеановцев, в недавнем прошлом военно- политический статус-кво в ЮВА в значительной мере определялся присутствием здесь близких по влиянию центров силы - СССР и США, на равноудаленности от которых строили свою политику страны АСЕАН. Эта политика долгие годы (по сути весь период "экономического бума") приносила странам региона весомые военно-политические и экономические дивиденды. Начавшаяся в посткризисный период перегруппировка сил в регионе не только не принесла стабильности, равновесия и безопасности, а, наоборот, сделала ситуацию шаткой, подверженной внешним воздействиям, и, следовательно, слабо управляемой и неконтролируемой самими странами региона. Стабилизирующее присутствие СССР в регионе асеановцы ощущали и в определенном ограничении амбиций набирающего экономический и военный потенциал Китая, одна из осей территориальных притязаний которого направлена в сторону стран ЮВА, акватории Южно-Китайского моря, расположенных там спорных территорий. В советский период странам АСЕАН импонировали усилия Москвы по сдерживанию "ползучей экспансии" Китая в регионе.

Потерю стабилизирующего фактора с уходом СССР/России страны АСЕАН остро ощутили и в связи с резким изменением международной обстановки после трагических событий 11 сентября 2001 г. в США, потребовавших иных подходов к вопросам безопасности, которая в новом веке не может быть определена в традиционных категориях века предшествующего. Новый тоталитаризм, исламский фундаментализм, порождающие терроризм, угрожают миру не только в тех или иных регионах, но и в глобальном масштабе. Исключительно многопланово воздействие террористического акта 2001 г. в США и самого факта подъема исламского терроризма на положение дел в Юго- Восточной Азии. Проблемы безопасности и способы их решения были едва ли не основной составляющей в ряду причин, определяющих тесную взаимозаинтересованность стран АСЕАН и США в поддержании и развитии их отношений во времена "холодной войны" и позднее. Но если до отмеченных событий стороной, нуждающейся в постоянной поддержке, были исключительно асеановские страны, то в новых условиях складывается совершенно иная система приоритетов.

Резко изменившийся мир заставляет руководителей США по-новому воспринимать международные проблемы. В этом плане ситуация в Юго- Восточной Азии, где есть место воинствующему исламу, приобретает для США особый интерес. Бывший посол США в Японии Майкл Армакост отмечает: "Теперь никто в Вашингтоне не может игнорировать Юго-Восточную Азию, учитывая многочисленность населения, исповедывающего ислам в этих странах, и ее значимость в глобальной системе безопасности" ¹⁸ . Возникает угроза объединения сил террористов на региональном уровне. Соединенные Штаты настаивают на том, что в Юго-Восточной Азии сконцентрировано значительное число активистов "Аль-Каиды". Если исламисты хотят объединиться, то США стремятся сорвать эти планы. В этом, по мнению аналитиков в Джакарте, состоит одно из основных политических противоречий в регионе ЮВА, который из возможной "базы" "Аль-Каиды" превращается во "фронт боевых действий". В русле такой логики следует, очевидно, рассматривать очередной взрыв в Джакарте в августе 2003 г. 5- звездно-го отеля "Мариотт", принадлежащего американцам, что вполне можно рассматривать и как знак оповещения о нежелательности их пребывания в Индонезии и вообще в регионе. В этом же ряду стоит раскрытый вскоре после этого заговор, предусматривавший нанесение ударов по посольству США в Сингапуре и другим американским целям. В складывающейся ситуации, как предсказывают местные наблюдатели, США не упустят шанса воздействовать на государства региона для усиления своего влияния (посредством экспансии в самые различные сферы их жизни - экономику, политику, дипломатию, военное сотрудничество) при создании антитеррористических альянсов и последующей борьбе с терроризмом. А она, как признает Вашингтон, будет носить затяжной характер. Но такое развитие событий чревато весьма тревожными перспективами. Рост зависимости государств Юго-Восточной Азии от Соединенных Штатов неизбежно будет стимулировать усиление националистических и антиамериканских настроений в мусульманских кругах, подпитывать терроризм. Могущественность противника, делающая невозможной открытую борьбу,

стр. 34

служит для исламистов оправданием ее ведения методами партизанской войны, а по сути -террористическими актами. Распространение по всему миру антиамериканизма, точнее, антигегемонизма, связано с неприятием, зачастую с вызывающим поведением единственной сверхдержавы, которая в глазах многих народов стремится не только господствовать над всем миром, но и навязывать всем свои ценности, свой образ жизни, лишив других самобытности.

В этой ситуации ислам рассматривается его радикальными последователями в качестве единственной силы, способной противостоять имперской политике США и американскому глобализму. К тому же, имевшие место в мировой прессе сообщения о намерении администрации США распространить акцию возмездия на Индонезию и другие страны Юго-Восточной Азии внесли немалое беспокойство в асеановское содружество. Там считают, что такие угрозы, даже если они являются лишь попыткой оказать моральное давление и не более того, могут привести к непредсказуемым последствиям. Асеановские страны вновь испытывают острую потребность в контрбалансе, о чем с полной откровенностью высказался индонезийский политолог Деви Фортуна Анвар: "Всех тревожит американский гегемонизм, в связи с чем возникает необходимость в нахождении традиционного состояния баланса". Далее он отметил, что индонезийские военные на фоне отмеченных событий проявляют крайнюю заинтересованность в ослаблении зависимости от США в вопросах безопасности ¹⁹ .

Но парадокс состоит в том, что если влияние США в регионе из-за их имперской политики ослабнет, политический вакуум незамедлительно попытаются заполнить другие страны, в первую очередь Китай и Япония. Это при наличии таких взрывоопасных точек в АТР, как острова Спратли, Корейский полуостров, Тайвань, неизбежно приведет к нарушению военно- политического баланса в ЮВА. Так что поиск формулы стабильности в Юго- Восточной Азии потребует от руководства стран этого региона больших усилий, настойчивости и терпения.

-----

¹ "Newsweek". N.Y. 1993, March I, p. 22.

² Из речи посла Сингапура в РФ Марка Хонга на международной конференции в МГИМО 24 сентября 1997 г.

³ Юго-Восточная Азия: параметры безопасности в конце 21 столетия. М., 1995, с. 10.

⁴ Там же, с.12.

⁵ ИТАР-ТАСС, 20.10.97.

⁶ ИТАР-ТАСС, 12.02.98.

⁷ "Проблемы Дальнего Востока", 1999, N 5, с. 8.

⁸ "Far Eastern Economic Review", 31.12.1998.

⁹ Там же, 16.06.1999.

¹⁰ БИКИ, 4.10.02.

¹¹ Там же.

¹² Там же, 20.12.03.

¹³ Там же, 5.11.02.

¹⁴ "Far Eastern Economic Review", 13.04.02.

¹⁵ Там же, 16.09.99.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Там же, 10.06.99.

¹⁸ Там же, 6.12.01.

¹⁹ Там же, 20.11.03.

Постоянный адрес данной публикации: