13-14 декабря 2000 г. в Институте востоковедения РАН была проведена очередная ежегодная научная конференция по проблемам современного развития ЮВА, организованная отделом ЮВА ИВ РАН. Конференция была посвящена памяти чл.-корр. РАН М. С. Капицы. В ней приняли участие сотрудники академических институтов и высших учебных заведений Москвы, работники практических организаций.

стр. 151

Конференцию открыл зам. директора ИВ РАН А. З. Егорин, высоко оценивший вклад М. С. Капицы в сохранение востоковедной науки и Института востоковедения в тяжелое переломное время. А. З. Егорин, высоко оценивший вклад М. С. Капицы в сохранение востоковедной науки и Института востоковедения в тяжелое переломное время. А. З. Егорин отметил, что данная конференция посвящена наиболее значимым аспектам развития региона и возможным тенденциям его развития в XXI столетии. Кроме того, тематика конференции включала вопросы, связанные с оценкой современного состояния и перспектив сотрудничества России со странами ЮВА.

С основными докладами выступили зав. Отделом ЮВА Д. В. Мосяков, Ю. О. Левтонова, С. А. Былиняк, О. Г. Барышникова (все - ИВ РАН).

Доклад Д. В. Мосякова "Новые реальности в Восточной и Юго- Восточной Азии и Россия" содержал концептуальный анализ проблем постепенного сближения двух субрегионов: Юго-Восточной (ЮВА) и Восточной Азии (ВА). Он отметил, что на ноябрьском саммите глав государств АСЕАН в Сингапуре в 2000 г. лидеры стран ЮВА и руководители Китая, Японии и Южной Кореи заявили о решимости создать зону свободной торговли в рамках всей так называемой Большой Восточной Азии (включая Японию, КНР и Южную Корею). Рассмотрев возможность реализации идей Большой ВА на страновом, региональном, межрегиональном и внерегиональном уровнях, они пришли к выводу: большинство стран региона развивается в рамках единой экономико-политической макромодели - одной из важных предпосылок интеграции. На региональном же уровне довольно четко прослеживается (несмотря на отдельные проблемы и противоречия) тенденция к интеграции государств ЮВА. Что касается ВА, то здесь тенденции к интеграции крайне слабы. Без реальных изменений в поведении и ценностных ориентациях политических элит стран ВА трудно представить возможность интеграции ВА с ЮВА. Однако на межрегиональном уровне этот процесс может пойти нестандартным путем, - укрепления двусторонних отношений стран АСЕАН с Японией, Китаем и Южной Кореей. В перспективе Большая Восточная Азия может оказаться разбитой на несколько региональных группировок во главе с Токио, Пекином, Сеулом.

Подобный сценарий содержит главную угрозу единству стран АСЕАН. Но вывод о невозможности интеграции на межрегиональном уровне был бы неверным: это процесс длительный и многоплановый. Наиболее отчетливо тенденция противодействия процессам образования Большой Восточной Азии выражена на внерегиональном уровне. Главный противник интеграции - США, которые последовательно срывают все инициативы, направленные на интеграцию ЮВА и ВА и выступают с идеей создания в макрорегионе сообществ безопасности, стремясь в конечном счете объединить их под своим патронажем. При самых разнообразных сценариях интеграционных процессов в ЮВА и ВА исключается возможность вхождения России в зону свободной торговли в макрорегионе. Поэтому с точки зрения национальных интересов для России предпочтительнее интеграция не на многосторонней (как с АТЭС), а на двусторонней основе, с упором на развитие торгово- экономических связей.

Доклад Ю. О. Левтоновой "Фактор нестабильности в ЮВА: сепаратизм, этноконфессиональные конфликты, терроризм" посвящен проблемам, связанным с негативными последствиями глобализации (эффекты, риски). Противостояние этносов с разными системами культурно-цивилизационных и религиозных ценностей может оказаться одной из серьезных угроз будущему мироустройству. Известно, что многие исследователи оценивают рост мусульманского фундаментализма и экстремизма как ответ на вызов глобализации. С этим подходом связано и появление понятий "дуги и зоны международного терроризма и нестабильности". Что касается ЮВА, то этот регион находится пока на периферии указанных "зон и дуг" не только в географическом плане, но и по уровню нестабильности.

В настоящее время в ЮВА есть два очага нестабильности на этнополитической и межконфессиональной основе - Индонезия и Филиппины. Вместе с тем ЮВА исторически предрасположена к дестабилизации на этнорелигиозной почве в силу ее культурно- цивилизационной, этнической, территориальной гетерогенности, наличия почти в каждой стране крупных титульных наций (этносов или групп этносов) и этносов-маргиналов, нередко разделенных в ходе деколонизации и национально-государственного строительства границами, и, как правило, значительно отстающих от основных этносов по уровню социально-экономического развития. Причины нынешнего возникновения очагов этнополитической и религиозной нестабильности связаны в первую очередь с последствиями азиатского кризиса 1997- 1998 гг., с ростом этниче-

стр. 152

ского самосознания периферийных этносов, влиянием (пока ограниченным) внешнего фактора - мусульманского фундаментализма и экстремизма. В целом же этноконфессиональные проблемы как долговременный фактор нестабильности в полном объеме будут унаследованы XXI веком. Дальнейшее втягивание региона в глобальные системы вряд ли будет способствовать снижению уровня этнических конфликтов. Напротив, в ближайшем будущем возможно усиление сепаратистских тенденций и расширение зоны терроризма.

С. А. Былиняк в докладе "Юго-Восточная Азия: финансовые потрясения или тупик развития?" рассмотрел два вопроса: каковы перспективы дальнейшего развития Юго-Восточной и Восточной Азии (ЮВВА) и станет ли регион вновь самым динамичным в мировой экономике? Он проанализировал существующие крайние подходы к анализу причин кризиса 1997-1998 гг.: внешние - фундаментальные (ухудшение условий торговли и т.п.), и субъективные (политика Запада, валютная спекуляция), и внутренние (осуществление порочной экономической политики). Оба подхода, считает докладчик, контрпродуктивны, если их рассматривать с точки зрения антикризисного регулирования. В первом случае снимается всякая ответственность за кризис с правительств и деловых кругов пострадавших стран, во втором - с международных институтов (прежде всего с МВФ), рейтинговых агентств, кредиторов и инвесторов, не сумевших оценить риски, связанные с перемещением капиталов.

С. А. Былиняк не умаляет значения связей предпринимательских кругов с властью (стопу capitalism) в развитии кризиса, но не считает их главной его причиной. По его мнению, азиатский кризис можно определить как продукт глобализации финансовых потоков, наложившихся на специфическую экономическую среду. Кризис - итог взаимодействия двух либерализации: либерализации глобальных финансовых потоков и либерализации операций с капиталами в странах, испытавших кризис. С переходом антикризисных мер от макроэкономических реформ к институциональным в сторону финансового рынка, банков, корпоративного сектора обстановка стала стабилизироваться. Однако на преодоление экономических трудностей, выявленных кризисом, потребуется много времени. Восточноазиатская модель имеет серьезные слабые стороны и ее механизм нуждается в корректировке. Но потенциал модели не исчерпан, и говорить о ее тупике преждевременно.

О. Г. Барышникова в докладе "Юго-Восточная Азия в 2000 г.: кардинальные сдвиги в экономике и обществе" проанализировала основные черты начального этапа второй экономической модернизации в регионе, базирующейся на высоких технологиях. Происходящие изменения в экономике и обществе она связывает с расширением процесса внедрения "хай тек" в национальное производство и услуги, с компьютеризацией и развитием телекоммуникаций. В каждой стране ЮВА в зависимости от уровня развития и национальных особенностей возрастает значение прагматизма как в экономике, так и в общественно- политической жизни. Действие факторов информационной революции более значимо и масштабно в пяти экономически развитых странах - Сингапуре, Малайзии, на Филиппинах, в Таиланде и Индонезии.

С начала нового века в группе перечисленных стран стал заметно ускоряться процесс создания отраслей "новой экономики", использующих высокие технологии, в частности в управлении бизнесом: постепенный переход на стандарты современного менеджмента, приспособление его идей и принципов к национальным условиям. В корпоративную культуру начинают внедряться программы опционов, повышается прозрачность деятельности фирм.

Основываясь на оценках нынешнего уровня развития экономики и происходящих в ней сдвигах, О. Г. Барышникова полагает, что по мере внедрения цифровых технологий между тремя группами стран (Сингапуром, "четверкой" экономически более развитых и остальными менее развитыми), а также между отдельными государствами будет углубляться процесс информационного неравенства и тем самым создаваться препятствия сближению их экономик. Только в более отдаленном будущем, с техническим и технологическим развитием всех стран региона и ростом межотраслевой торговли товарами и услугами "хай тек" между ними, их хозяйства начнут сближаться.

В соответствии с темой конференции выступления представлены в трех блоках: политика и геополитика (общие проблемы), экономика (общие проблемы), страновые проблемы.

В первый блок вошли следующие сообщения.

В. А. Тюрин (журн. "Восток") в сообщении "ЮВА в свете теорий глобализации" остановился на проблеме трансформационного обрыва, к которому человечество подошло к исходу второго тысячелетия. Среди множества дискуссионных проблем конца XX в. одной из централь-

стр. 153

ных является проблема становления альтернативной мировому Северу цивилизации, охватывающей Восточную и Юго-Восточную Азию, - "Нового Востока". Этот феномен можно рассматривать не только как стремление к внешним атрибутам современности, но и как попытку преодолеть обмирщение мира, сведение его многообразия к плоскостной перспективе неоязыческого и псевдопотребительского общества на Западе и квазифундаментализма на Востоке. В этих условиях особую роль приобретает изучение истории ЮВА, ее фундаментальных основ, столь явно проявляющихся сегодня (достаточно указать на парадокс: как бы нелогичная с точки зрения сегодняшнего дня реакция "модернистской" Малайзии и более "тради- ционалистской" Индонезии на финансовый кризис 1997-1998 гг.). По убеждению докладчика, невозможно понять феномен региона ЮВА (в том числе его "единство во многообразии") без понимания не только нынешних обстоятельств и тенденций развития, но и глубинных "вечных" основ его культуры (в широком смысле этого слова), т.е. самих основ его исторического бытия.

Е. А. Черепнева (ИВ РАН) отметила, что глобализацию, движение к однополярному миру и реакцию на этот процесс в частности в ЮВА, можно рассматривать в двух исторических измерениях: в масштабе цивилизации и в масштабе столетия. В XXI в. движение к формированию "Нового Востока", нового цивилизационного пространства в противовес западной цивилизации крайне проблематично - Восток слишком разнороден культурно и конфессионально. Например, в Индонезии сфокусированы различные черты Востока: крупнейшая по численности населения мусульманская страна мира, она одновременно принадлежит уникальной цивилизации ЮВА и имеет свои особенности. Маловероятна интеграция ЮВА как с конфуцианским, так и с исламским миром. Внутри самого исламского мира постоянно происходят территориальные и внутриконфессиональные конфликты. В то же время ЮВА становится частью глобальной "новой экономики", мировым поставщиком микросхем и пр.

В сообщении Р. Э. Севортьяна "Необходимость нового междисциплинарного подхода" оценки перспектив государственно- политического развития Индонезии основаны на новом подходе к проблеме образования и распада государства. Чтобы ответить на вопрос, укрепится индонезийская государственность после неполного ухода военных, либо будут продолжаться необратимые дезинтеграционные процессы (итог которых - возникновение ряда "мини- Индонезии"), необходим комплексный подход, включающий, в частности, анализ воздействия глобальных структур (МВФ, МБРР, ТНК и др.) на поддержание стабильности Индонезии как государства. Необходим также анализ межнациональной обстановки в Индонезии и других странах ЮВА. Оптимальной, по мнению автора, является малазийская модель, в основе которой лежит принцип согласия национальных элит.

И. А. Разумовский (ИВ РАН) рассмотрел особенности японской дипломатии в ЮВА, которая всегда уделяла чрезвычайно большое внимание азиатскому направлению. В частности, при анализе особенностей японской политики в ЮВА многие исследователи справедливо обращают внимание на солидные неновые займы, техническое содействие, гранты. Однако в последние годы Япония для обеспечения своих национальных интересов в регионе стала более активно использовать внешнеполитическую пропаганду, а именно информационные и культурные мероприятия, адресованные населению региона. Для формирования у народов ЮВА благоприятного образа Японии задействованы возможности как правительственных (МИД), так и неправительственных организаций (Японский фонд, иновещание NHK). При этом объект воздействия японской внешнеполитической пропаганды представляет собой две категории местного населения: элита (политическая, деловая, культурная) и широкие народные слои.

В. А. Федоров (ИВ РАН) осветил особенности борьбы стран ЮВА с различными антиправительственными вооруженными движениями. Концепции противоповстанческой борьбы, учитывающие социальную базу, политические ориентации, поддержку повстанцев местным населением и извне, предусматривают наряду с вооруженным подавлением комплекс мероприятий социально-экономического, информационно-психологического, дипломатического и иного характера. Их цель - подрыв социальной базы повстанцев, привлечение населения на сторону правительства, урегулирование конфликтов невоенными мерами (южный Таиланд, Филиппины, Бирма в 80-90-х годах). Активизация в последнее время в Индонезии и на Филиппинах экстремистских групп, являющихся частью глобальной сети исламистских организаций, требует тесного взаимодействия правительств этих стран с международными антитеррористическими центрами, использования общепринятых мер в борьбе с терроризмом.

стр. 154

Блок "Экономика" открылся сообщением А. И. Динкевича (ИВ РАН) "На пороге XXI века: Юго-Восточная Азия в контексте мирового развития", в котором подчеркивалось, что перспективы экономического роста в странах Юго-Восточной Азии неотделимы от общих закономерностей развития мировой экономики. В условиях НТР и ее современного этапа - информационной революции в них формируется модель "новой экономики", которая воплощает в себе генеральное направление экономического развития в глобальном масштабе. На национально-специфические факторы развития региона, как и всего развивающегося мира, накладывается комплекс внешних факторов, роль и значение которых в обстановке глобализации закономерно нарастает. По мнению А.И. Динкевича, при реализации модели "новой экономики" страны АСЕАН могут оказаться в более благоприятных условиях по сравнению с другими регионами третьего мира. Вместе с тем следует иметь в виду возможное негативное влияние ряда ограничителей (ресурсный фактор, состояние окружающей среды, противоречия научно-технического прогресса и др.), способных существенно модифицировать процесс развития. А. И. Динкевич считает, что в будущем следует ожидать смены модели развития региона.

В. М. Немчинов (ИВ РАН) в сообщении "Процессы глобализации и экономическое развитие Юго-Восточной Азии" главным итогом процессов развития региона во второй половине XX в. считает формирование самодостаточной группы стран, связанных постоянно растущими товарными, финансово-кредитными и транспортно- информационными потоками. По его мнению, при сохранении культурного многообразия и развитии неотрадиционных форм социальной организации страны АСЕАН сумели во многом преодолеть свое периферийное положение и стать составной частью тихоокеанского сообщества. В отличие от евразийских государств с недавно возникшей рыночной системой, государства Юго-Восточной Азии в кратко- и среднесрочной перспективе имеют все условия для осуществления самоподдерживающегося роста. Хотя в эколого-социальном плане ситуация в регионе будет обостряться, есть серьезные предпосылки к снятию возникающей напряженности, прежде всего за счет взвешенного участия в процессах экономической глобализации и благодаря действию национальных механизмов принятия рациональных решений.

В сообщении М. А. Игнацкой (РУДН) "Юго-Восточная Азия в условиях глобализации: новые тенденции в сфере управления бизнесом" отмечалось усиливающееся влияние международного менеджмента на управление корпорациями в отраслях "новой экономики". В мировом бизнесе на современном этапе и в будущем принципиально важное значение приобретает фактор глобализации, содействующий унификации форм и методов экономической организации и управления.

В значительной мере применению западных схем управления способствует растущая активность в регионе ТНК и ТНБ.

Традиционные принципы китайского менеджмента, характерные для крупного семейного бизнеса в регионе, постепенно, хотя и медленно, сдают свои позиции современным методам управления, ориентированным на внедрение информационных технологий. Первыми в ЮВА использовать в своем бизнесе ряд важных принципов менеджмента западного образца стало молодое и среднее поколение представителей корпоративного капитала, получивших образование на Западе, прежде всего в США.

Н. Г. Рогожина (ИМЭМО РАН) в сообщении "Экологические плюсы и минусы финансового кризиса в странах ЮВА" отметила, что финансовый кризис повернул начавшийся процесс экологизации общественного развития вспять. Усиливаются бедность и технологическая отсталость - социально-экономические причины экологического кризиса. И тем не менее экономический кризис предоставляет странам ЮВА возможность переориентировать свою стратегию развития на достижение долгосрочного экологически ориентированного устойчивого роста. В связи с этим необходимо комплексно решать экономические и экологические задачи в ходе реформирования налоговой системы, механизма ценообразования, административной, политической сфер.

Г. С. Шабалина (ИВ РАН) в сообщении "Роль знаний и информации в преодолении неравенства в уровнях развития" отметила активное участие представителей стран Юго-Восточной Азии в саммитах форума АТЭС в Брунее и АСЕАН (по формуле 10+3) в Сингапуре, состоявшихся в ноябре 2000 г. Программы внедрения информационных технологий действуют в Сингапуре и находятся в стадии разработки в Малайзии, Индонезии и других государствах АСЕАН. По мнению Г. С. Шабалиной, осуществление программ будет способствовать развитию обра-

стр. 155

зования в странах региона. Пока информационное неравенство между отдельными государствами препятствует решению поставленных в программах задач. Идея создания единого информационного пространства на территории ЮВА, выдвинутая в заявлении сингапурского саммита, в ближайшем будущем, очевидно, неосуществима. Представители государств ЮВА выразили надежду на помощь экономически более развитых стран в продвижении "хай тек" в регион.

В сообщении А. А. Симонии (ИВ РАН) "Страны АСЕАН в условиях нестабильного нефтяного рынка" проанализированы факторы, влияющие на колебание мировых цен на нефть за последнее десятилетие, в частности азиатский финансовый кризис и последующее оживление в экономике. Движение мировых цен на нефть в 2000 г. А. А. Симония связывает с проблемами асеановских стран-экспортеров нефти, вызванными истощением нефтяных запасов. Она отметила, что привлекательность этих стран для инвестиций в нефтеразведку со стороны крупнейших мировых нефтяных корпораций снижается. По ее мнению, будущее региона во многом будет связано с имеющимися здесь значительными запасами природного газа, совместной разработкой его месторождений и строительством глубоководных газопроводов, соединяющих страны региона.

В. А. Яшкин (ИВ РАН) в сообщении "Перспективы развития сотрудничества АТР с Россией" охарактеризовал данные специалистами оценки причин валютно-финансового кризиса в Азии и перспективы экономического развития АТР. В. А. Яшкин согласен с их выводами о том, что кризис в странах региона носит системный характер, т.е. вызван нарушением оптимума хозяйственных форм - государственных и частных, плановых и рыночных, директивных и индикативных. По его мнению, восстановление их нарушенного равновесия приведет к экономическому росту и, вполне возможно, к усилению роли региона в мировом хозяйстве. Конкретные параметры экономического роста будут зависеть от сочетания многих внутренних и внерегиональных факторов. Оценивая перспективы экономического развития России и ее сотрудничества с АТР, В. А. Яшкин приходит к выводу, что в ближайшее время периферийное положение РФ в экономике АТР сохранится. При этом, считает он, имеются возможности для усиления наших позиций в экономике АТР.

В выступлении Э. С. Гребенщикова (ИМЭМО РАН) "Россия и ЮВА в едином концептуальном пространстве конкуренции за инвестиции" проанализированы неожиданные параллели, потенциальные области соперничества и сравнительные конкурентные преимущества России и ряда стран АТР. При многих сходных характеристиках (качество госаппарата, уровень коррупции, законодательная среда и состояние судебной системы, незавершенность институциональных реформ и другие особенности переходных экономик) страны ЮВА получили существенное преимущество перед Россией, благодаря привлечению в огромных масштабах иностранного, а вместе с ним и управленческого опыта, приобщения к мировому хозяйству. И в то же время Э. С. Гребенщиков отмечает невысокое качество экономического роста в странах АСЕАН. В числе же общих проблем, стоящих и перед Россией и перед странами региона, названы: привлечение качественных долгосрочных инвестиций; восстановление доверия у партнеров и вкладчиков; достижение сбалансированности бюджета; оздоровление и рекапитализация банковской системы; выработка оптимальной кредитной политики; обсуждение и согласование промышленной и финансовой политики с Всемирным банком и МВФ; уменьшение зависимости экономического роста от экспортных рынков и конъюнктуры цен на сырьевые товары; урегулирование отношений финансово- промышленных групп (конгломератов) с властными органами; реформа естественных монополий.

А.А. Рогожин (ИМЭМО) охарактеризовал основной спектр российских экономических интересов в ЮВА, определив как уже сформировавшиеся реальные интересы, так и наиболее вероятные, появления которых можно ожидать в первом десятилетии XXI в. Он полагает, что основные интересы России в регионе в настоящее время и в ближайшем десятилетии лежат в сфере торговли. Торговые операции России со странами ЮВА довольно значительны по объему - даже по официальным данным, их объем превышает оборот всей российско- африканской торговли в 2.5 раза. Однако фактические объемы торговли России с упомянутыми странами, по оценке выступавшего, превышают официально фиксируемые в 1.7 раз. Торговля со странами ЮВА выгодна для России - их совокупное положительное сальдо за 1992-1999 гг. составило, по официальным данным, почти 3.5 млрд. дол. (фактически свыше 4.5 млрд. дол.). Товарная структура взаимной торговли достаточно полно отражала реальные экспортные воз-

стр. 156

можности России и наших партнеров в регионе. Инвестиционное сотрудничество России и стран ЮВА осуществляется в основном в скрытых от официальных властей формах и не регистрируется ими, что значительно усложняет их анализ. А. А. Рогожин подробно охарактеризовал обстоятельства как благоприятствующие, так и препятствующие, по его мнению, развитию экономического сотрудничества России со странами ЮВА, а также предложил конкретные меры по защите экономических интересов России в регионе.

Выступление И. Ю. Авдакова (ИВ РАН) посвящено роли железнодорожного транспорта в развитии интеграционных процессов в АТР. Особое внимание он уделил планам ЭСКАТО по организации железнодорожной сети стран ЮВА и возможностям ее подключения через территорию КНР к Трансазиатской железной дороге. И. Ю. Авдаков привел мнения различных экспертов о значении соединения железнодорожных путей Камбоджи, КНР (пров. Юнань), Лаоса, Малайзии, Мьянмы, Таиланда, Сингапура и Вьетнама для развития международной торговли и туризма в регионе. Осуществление проекта, отметил он, зависит в первую очередь от внешнего и внутреннего финансирования.

В сообщении Н. Ю. Агеева (ИВ РАН) "Экономический подъем стран Большой Восточной Азии и рост мировых цен на нефть" рассмотрены важнейшие источники роста реального валового продукта в странах Юго-Восточной и Восточной Азии (без Японии) в 90-е годы. Согласно приводимой им оценке, в 2000 г. только на о. Тайвань рост ВВП превысил докризисный уровень (6.2% в 2000 г. против 5.4% в 1996 г.). Подъем в экономике государств ЮВВА сопровождается ростом потребления энергоносителей, в особенности нефти. Приводится мнение экспертов, считающих, что потребление нефти 10-ю ведущими странами ЮВВА, включая Японию, должно увеличиться. Повышение спроса в ЮВВА на нефть в 2000 г. стало одной из главных причин роста мировых цен на нефть.

А. И. Салицкий (ИВ РАН) в сообщении "Связи Китая с Большой Восточной Азией" осветил некоторые тенденции развития внешнеэкономических отношений КНР с этим регионом в последние годы. Исключительно высокие темпы роста внешней торговли между ними свидетельствуют о возобновлении интеграционных процессов в Большой Восточной Азии, прерванных кризисом 1997-1998 гг. А. И. Салицкий отметил превосходство динамики экспорта КНР над соответствующими показателями стран ЮВВА. Данное обстоятельство свидетельствует о более высокой конкурентоспособности хозяйства Китая по сравнению с новыми индустриализующими странами первой и второй волны (Сингапур, Малайзия, Таиланд, Индонезия, Филиппины, Вьетнам). Прочность позиций КНР на внешних рынках основана не только на ценовых факторах, но и на усиливающейся комплексности китайской экономики, высокой роли государства в развитии и координации торговых связей с зарубежьем. Продолжающийся подъем китайского хозяйства усиливает политические позиции КНР, существенно меняет характер ее отношений со многими государствами региона и международными организациями.

Третий блок - "Страновые проблемы" открыл А. Ю. Другов (ИВ РАН) сообщением "Индонезия - некоторые предварительные итоги постсухартовского развития". После событий мая 1998 г., отметил он, общество, освободившись от репрессивного авторитаризма, попыталось найти способ модернизации политической системы. Заслуга в этом президента Абд Вахида, как и его предшественника Б. Ю. Хабиби, несомненны. Однако продвижению реформы препятствует ряд факторов: политическая ограниченность элиты, рыхлость политической структуры после удаления армии как структурообразующего элемента, напряженность в этносоциальной и религиозной сферах. В таких условиях велика вероятность возрождения тяги к "сильной руке", к власти армии. Рост антизападнических и антиамериканских настроений в массах свидетельствует о неприятии Индонезией модели однополярного мира.

В выступлении А. В. Попова (ИВ РАН) "Индонезия: экономика как концентрированное выражение политики" подчеркивалось, что к концу 2000 г. в стране наблюдался заметный экономический рост (на уровне 4.5-5%), увеличились бюджетные поступления в результате повышения мировых цен на нефть, неплохо развивался экспорт. Но в связи с разочарованием в обществе политикой А. Вахида, обвиняемого в невнимании к внутренним проблемам страны, некомпетентности, расколом в политических кругах, а в итоге - наличием политической нестабильности в индонезийском обществе вновь начало лихорадить фондовый рынок, а курс индонезийской рупии к середине декабря 2000 г. упал почти до 9500 рупий за 1 ам. дол. Нарастают многочисленные межэтнические и межконфессиональные столкновения. В стремлении к политической самостоятельности отдельных районов в условиях слабеющего центра заметную

стр. 157

роль играет желание местных элит перераспределить в свою пользу доходы от экономических ресурсов, урезав львиную долю центра, или распоряжаться ими полностью. Перспективы развития событий в Индонезии, по мнению А. В. Попова, во многом зависят от обладания теми или иными представителями определенных политических кругов властными полномочиями, участием в политической жизни в решающие моменты представителей отдельных слоев общества, включая клан Сухарто, молодежное движение и, не в последнюю очередь, армейские круги, определенная часть которых жаждет политического реванша.

И. В. Ложкарева (ИВ РАН) на примере Индонезии продолжила тему о ситуации в ряде стран ЮВА в условиях нестабильного мирового рынка нефти.

Сравнительный анализ правительственных программ Индонезии и Малайзии по преодолению финансово-экономического кризиса и его последствий представила Л. Ф. Пахомова (ИВ РАН). Отказавшись от финансовой помощи и рекомендаций МВФ, отметила она, малайзийское правительство Махатхира Мохамада в конце 1998 г. прибегло к временным чрезвычайным мерам по установлению валютного контроля и защите национальной валюты и др. Был осуществлен ряд мероприятий, цель которых - не допустить массового банкротства предприятий и банков. Вместе с тем проводился и сохраняется либеральный инвестиционный режим при определенной политической устойчивости в стране. К концу 2000 г. темпы ежегодного роста ВВП Малайзии составили 7.7%. Индонезия, определяя пути выхода из финансово-экономического кризиса в условиях острой политической ситуации в стране, руководствовалась рекомендациями экспертов МВФ и прибегала к его финансовой помощи. Это, по мнению Л. Ф. Пахомовой, увеличило ее долговые обязательства, привело к определенным просчетам при определении стратегии развития с социальной и политической точек зрения в ущерб интересам широких слоев населения. Новое правительство А. Вахида стремится ослабить роль МВФ, прибегая к помощи других внешних доноров. Разработаны новые программы восстановления экономики, которые должны быть включены в пересмотренное соглашение с МВФ. К концу 2000 г. ежегодный рост ВВП составил 5.1%. Однако тяжелые последствия социально-экономического кризиса до сих пор не преодолены. По оценке региональной консалтинговой службы, в конце 2000 г. Индонезия являлась самой "стрессовой" среди 12 стран ЮВВА, где иностранные инвесторы чувствуют себя наиболее "неуютно".

Выступление В. А. Цыганова (ИСАА при МГУ) посвящено развитию политической системы Малайзии при Махатхире Мохамаде. Фактически 20-летнее пребывание его у власти в качестве премьера отмечено рядом достижений. Одно из главных - довольно успешный вывод страны из финансово-экономического кризиса 1997-1998 гг., вопреки давлению Запада и внутренней оппозиции. Демонстрирует жизнеспособность политическая система, основанная на эффективном сотрудничестве национальных элит в совместном управлении страной. Опыт Малайзии заставляет отказаться от упрощенного понимания соотношения демократизма и авторитаризма. Развитие в стране подлинно демократических институтов и процедур (выборы, партийная борьба и т.п.) сочетается с применением жестких авторитарных методов, подавлением любых проявлений оппозиции. В результате сложился сложный и хрупкий внутриполитический баланс сил, нарушение которого чревато непредсказуемыми последствиями.

Своеобразие малазийского пути выхода из кризиса, по мнению М. Н. Гусева (ИВ РАН), следует рассматривать как отражение борьбы за власть между Махатхиром Мохамадом и его заместителем Ибрагимом Анваром. Махатхир Мохамад, вопреки приверженности Ибрагима Анвара западным ценностям, в качестве одной из карт разыграл отношение к МВФ. Отказ Махатхира Мохамада от помощи Фонда и его рекомендаций был тщательно продуманным шагом, учитывающим экономические возможности страны. Малайзия успешно выходит из кризиса. В результате этой борьбы Махатхир утратил авторитет на международной арене. Просчеты премьера сказались на результатах парламентских выборов в конце 1999 г. Его оплот - Объединенная Малайская национальная организация (ОМНО) потеряла 27% парламентских мест.

Е. В. Иванкина (ИВ РАН) отметила, что избранная Махатхиром стратегия национального развития на последнее десятилетие XX в. и на первые десятилетия XXI в. изложена в так называемой "Концепции 2020", или "Перспективе 2020 г.", согласно которой страна должна превратиться в мощное, индустриально развитое государство. При приоритетном развитии малайской общины предполагалось ликвидировать социально-экономические диспропорции и обеспечить гармоничное формирование единой малайзийской нации на основе трех этнических групп - малайцев, китайцев и индийцев.

стр. 158

В сообщении "Национально-государственное строительство в Сингапуре" Э. М. Гуревич (ИВ РАН) остановилась на его особенностях в многонациональном государстве с численным преобладанием китайского этноса (77%). Формирование нации в Сингапуре идет как двусторонний процесс сближения различных этнических групп на базе английского языка и складывания общей надэтнической городской культуры. На данном этапе формируется устойчивая сингапурская идентичность, точнее - гражданско- политическое единство в рамках суверенного государства. Превращение этого единства в нацию требует гораздо более длительного времени, чем 35 лет независимого развития Сингапура.

Сингапур, которому посвящено и выступление М. Г. Осиповой (ИВ РАН), на новом витке модернизации страны вступает в этап интенсивного строительства "новой экономики". Он является центром высоких технологий и знаний. Разрабатываются соответствующие государственные научные программы. Внедрение Интернета полностью трансформировало сферу услуг, подняв ее на качественно новый уровень. Показательно, что к концу 2000 г. по числу пользователей Интернета (в расчете на 10 тыс. жителей) Сингапур значительно превзошел Гонконг (Сянган) и Тайвань.

Вовлечение Сингапура в глобализацию - объективный процесс. В последнее время наметилась тенденция развития торгово- экономических отношений Сингапура на двусторонней основе вне рамок АСЕАН с азиатскими государствами - Японией, Китаем, Австралией и др. Сингапур остается весьма привлекательным для потенциальных инвесторов, но их (как и представителей деловых кругов самого Сингапура) сдерживает наличие определенного политического риска, связанного с его неблагоприятным региональным окружением, соседством с нестабильной Индонезией.

Тема выступления В. В. Сумского (ИМЭМО) - "Реформа или революция? Неразрешимая дилемма Филиппин в XX в.". Путь, пройденный Филиппинами после революции 1896 г. ("провисание" между реформой и революцией), В. В. Сумский анализирует, опираясь на работы Ш. Н. Айзенштадта. Революция 1896 г. принадлежала к событиям, лишь внешне напоминающим революции, которые не давали эффекта совмещающихся изменений (по Айзенштадту), и в итоге получали выход в неопатримониализме. Вывод подтверждается постреволюционной историей Филиппин: "реформоустойчивость" неопатримониальных структур в сочетании с политической нестабильностью. Ответ элит на угрозу "революции снизу" - репрессии и попу-лизм как высшая форма - "революции сверху". Ее самая серьезная попытка - "новое общество" Ф. Маркоса (1972-1986). Свержение авторитарного режима "февральской революцией" 1986 г. породило множество ожиданий. На деле же, убрав Маркоса, филиппинская демократия лишь расчистила пространство для очередной ревитализации олигархии.

Таиланду были посвящены три сообщения. В. А. Дольникова (ИСАА) рассмотрела социальные сдвиги, происходящие в этой стране. Развитие капитализма, интенсивный процесс модернизации хозяйства и управления, ускорение темпов развития Таиланда в 80-90-е годы сопровождались глубокими изменениями в социальной структуре общества. Формировались национальная буржуазия, средний класс и другие слои, связанные с современным сектором экономики. Политические изменения значительно отставали от сдвигов в социально-экономической сфере. Это было связано с сохранением в обществе традиционных патронажных отношений и могуществом бюрократии, являвшейся основой политического консерватизма. Происходили и определенные политические изменения, особенно во второй половине 90-х годов. До предела обострилось противоборство сторонников авторитаризма и диктатуры и сторонников либерально- демократических путей развития. Начало новому этапу политических перемен было положено победой демократических сил в сентябре 1992 г. Было сломлено сопротивление авторитарных военных группировок и прочно утвердились представительные формы правления. Они законодательно закреплены новой конституцией 1997 г., принятой под давлением и при участии широких слоев таиландской общественности.

Е. А. Фомичева (ИВ РАН) в выступлении "Таиланд в 2000 г. - новый этап политической реформы на фоне социально-экономических проблем" подвела некоторые итоги политического развития страны. Начало 2000 г. ознаменовалось первыми в истории страны выборами в сенат, подготовкой к парламентским выборам в январе 2001 г. (по новой конституции). Существуют две точки зрения (в политических и интеллектуальных кругах) на степень зрелости политической системы Таиланда. Сторонники первой говорят о ее развитости и начале становления гражданского общества. Сторонники второй полагают, что в обществе, особенно в провинции,

стр. 159

все еще преобладают традиционные патриархальные вертикальные связи, основывающиеся на обмене взаимными услугами.

Свое сообщение "Банковская система Таиланда" Е. М. Астафьева (ИВ РАН) построила на большом фактическом материале. Она подчеркнула, что Таиланд постепенно выходит из финансового кризиса 1997-1998 гг., хотя его преодоление займет определенное время. Стабилизировался курс национальной валюты - бата, возрождается экономика (рост ВВП за 2000 г. определялся в 6.6%, а на 2001 г. прогнозируется в 5%), осуществляется программа экономической и финансовой корректировки.

С сообщением "Политические перспективы в Бирме (Мьянме)" выступил В. Ф. Васильев (ИВ РАН). Он отметил, что к концу XX в. перемен к лучшему не произошло. Мьянма вступает в XXI век с одной из самых жестких военных диктатур. По мнению автора, антидемократический курс военного режима заслуживает осуждения, как, впрочем, и некоторые действия демократической оппозиции, например требования усиления международных санкций против Мьянмы, в том числе экономических, затрагивающих интересы народа. Выход из политического кризиса докладчик видит в постепенном урегулировании отношений между властью и оппозицией. Одним из реальных шагов в этом направлении стало начало переговоров между ними.

Структурные изменения в экономике Мьянмы в конце 2000 г. рассмотрела А. П. Муранова (ИВ РАН). В результате политики либерализации и структурных реформ, проводимых пришедшим в 1998 г. к власти военным правительством, в экономике страны произошли заметные изменения. Значительно снизилась роль государства в экономике. Доля госсектора уменьшилась в производстве ВВП с 40% в середине 80-х годов до 23% в 1997 г., в выпуске продукции обрабатывающей промышленности - с 59 до 29%, добывающей - с 89 до 58%, в объеме внутренней торговли - с 40 до 14%, в экспорте и импорте - со 100 до 48% и 39% соответственно. Быстрыми темпами развивается частное, в том числе иностранное, предпринимательство. Трансформируется и экономическая структура: в отраслевой сфере занятости и производства ВВП уменьшается доля аграрного сектора и увеличивается доля современных отраслей. В структуре использования ВВП повышается удельный вес фонда накопления. В экспорте возросла доля промышленных товаров.

Несколько докладов были посвящены экономическому развитию Вьетнама. А. А. Соколов (ИВ РАН) отметил, что в 2000 г. наметились тенденции дальнейшей стабилизации народного хозяйства СРВ. Существенным показателем его развития является прирост ВВП к концу 2000 г. на 7%. Возрос объем зарубежных капиталовложений, продолжает увеличиваться экспорт. Иностранные доноры приняли решение о предоставлении Вьетнаму 2.4 млрд. дол. в качестве льготных кредитов и займов на развитие экономики.

Н. П. Малетин (МГИМО МИД РФ) отметил, что успешное сочетание политики национального обновления с эффективной внешнеполитической стратегией позволило Вьетнаму стать достойным партнером по экономическому и политическому сотрудничеству как стран-членов АСЕАН, так и других государств. Российское направление может остаться, по мнению Н. П. Малетина, одним из приоритетных во внешней политике СРВ при адекватных усилиях с обеих сторон.

Г. Ф. Мурашева (ИВ РАН) рассмотрела экономические и политические аспекты вьетнамо-российского сотрудничества и его перспективы в XXI в. Она подчеркнула, что двустороннее сотрудничество наших стран развивается в условиях глобализации: появление новых мощных конкурентов в отраслях, где ранее Россия занимала ведущие позиции, делает ее присутствие во Вьетнаме уязвимым и не стабильным. Внешнеполитически приоритетной для Вьетнама становится ориентация на США и Китай. Вьетнам при этом, несомненно, будет стараться использовать в своих интересах противоречия между этими странами в ЮВА.

Г. В. Бирина (ИВ РАН) проанализировала сдвиги в экономическом развитии Вьетнама в 2000 г. ВВП в 1999 г. вырос на 4.8%, в 2000 г. - на 6.7%, промышленное производство - на 10.4% и 15.5% соответственно, сбор риса увеличился с 31 млн. т в 1999 г. до 32.7 млн. т в 2000 г. Принятая правительством программа реформирования экономики предусматривает облегчение бремени давления неэффективных государственных предприятий на бюджет, дальнейшее развитие частного сектора, либерализация торговой политики, реформирование финансовой системы Вьетнама в целом.

стр. 160

Выступление П. Л. Гончарова (МИД РФ) посвящено современному политическому развитию Камбоджи. Он отметил, что внутриполитическая ситуация в стране после парламентских выборов 1998 г. стабилизировалась. Этому способствовали эффективный механизм взаимодействия партий правящей коалиции - Народной (НПК) и Роялистской ФУНСИНПЕК, сглаживание противоречий между их лидерами Хун Сеном и Н. Рипаритом. Тем не менее ряд факторов при определенных обстоятельствах может привести к резкой дестабилизации. Основные из них: личные антипатии лидеров, фракционность в НПК, преклонный возраст и слабое здоровье Н. Сианука (в случае его смерти неизбежна борьба за трон). Давление на Камбоджу Запада, прежде всего США, предлагающих ускорить суд над лидерами "красных кхмеров", может спровоцировать последних на возобновление вооруженной борьбы.

Проблема современного развития Лаоса - тема выступления С. И. Иоанесян (ИВ РАН). Страна сохраняет приверженность рыночным методам управления экономикой, не отвергая вместе с тем социалистической перспективы построения общества. После азиатского кризиса наметилась тенденция стабилизации производства, финансовой ситуации, активизации внешнеторговой деятельности. В соответствии с государственной программой, к 2020 г. намечено вывести страну из числа наиболее отсталых стран Азии.

Практика проведения Отделом ЮВА ежегодных научных конференций показывает, что обсуждение на них новых реалий современного развития ЮВА и тенденций возможной эволюции региона в будущем, привлекает внимание научной общественности и заинтересованных практических организаций.

Permanent link to this publication: