Э. КАРИМОВ. КУБРАВИЙСКИЙ ВАКФ XVII-XIX ВВ.: ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ СУФИЙСКОГО БРАТСТВА КУБРАВИЙА В СРЕДНЕЙ АЗИИ. Ташкент: Фан, 2008. 279 с.

© 2009

Издание суфийских документов, составленных в Центральной Азии, имеющих отношение к суфийским братствам, фамилиям, учреждениям (ханака), - явление довольно редкое. Одним из положительных достижений в этой области следует признать публикацию фетв проф. Ю. Паула (ун-т Халле/Саале) [Paul, 2000].

Такое издание требует специальных навыков, кропотливого труда и профессиональной подготовки, отсутствие которых отрицательно сказывается на качестве публикации и ограничивает возможности использования ее специалистами. Показательный пример в этом смысле - издание ряда кубравийских документов авторским коллективом во главе с Э. Каримовым. Безусловным достоинством работы является фото-факсимиле документов и отчасти компьютерный набор их текстов (увы, далеко не безупречный). В сборник включены некоторые казийские документы (ривайа), вакфные документы на мазары Наджмиддина Кубра, переписанные/реставрированные вакфные документы на ханака Хусайна Хваразми в Самарканде и на погребальный комплекс Хусайна-Баба в Хазараспе.

Из издания совершенно неясно, кто действительно читал документы, подготовил тексты и их транслитерации, выполнил переводы, так как руководитель проекта Э. Каримов обезличил своих соавторов (как удалось выяснить, это - А. А. Ахмедов, Б. К. Давлетов, Т. Ю. Намм и др.), обозначив на титуле книги только свое имя, хотя, насколько мне известно, сам с документами не работал. Неопытность составителей, чтецов, транслитераторов в данном издании привела к массе ошибок, особенно в транслитерациях и переводах. Не прочитаны (или вычитаны не полностью) некоторые печати и айаты Корана (что сопровождается иногда формулой "стерто"), хотя все вполне сносно читается, если, правда, суметь это сделать. Перевод не снабжен необходимыми комментариями, отсутствуют индексы, нет необходимых комментариев ни по языку документов, ни по встречающимся в текстах ошибкам. Не говоря уже о сомнительных, иногда просто нелепых интерпретациях, приведенных во введении (автор - Э. Каримов), составленном на любительском уровне.

Особенно это касается попыток Э. Каримова толковать ритуальную практику братств либо отношение к ним простолюдинов (с. 68-70). Такой же непрофессионализм обнаруживается в толковании терминов в вакфных и других подобных документах (с. 61-68, 70-71), переводы которых некорректны (с. 179-191, 202-205), без необходимых комментариев и т. п. Это же касается и арабографичных текстов. Например, только в первой строке арабского текста "Приложения/Hashiya"-2 (с. 197) три ошибки. Еще больше ошибок в переводе, иногда серьезно влияющих на смысл.

Наиболее слабое место в издании - транслитерации и переводы текстов1. Уже во введении Э. Каримов приводит транслитерацию с переводом карты приписки к тексту шаджара Шайха Хусайн-Баба (с. 57). В транслитерации обнаружены ошибки, пропуски (в сравнении с арабским текстом), в обороты введены артикли, которых нет в тексте,

1 Как информировала меня редактор издания Д. Юсупова, она работала с первым вариантом текста книги и, указав на недопустимое количество ошибок Э. Каримову, настаивала на том, чтобы посмотреть исправленный вариант. Однако он не был ей предоставлен. Кроме того, Э. Каримов утверждает, что проводил свои исследования публикуемых кубравийских документов по прямому указанию проф. Д. ДеУиса (с. 27). Однако в беседе со мной Д. ДеУис (центр CEUS университета Индианы) этого не подтвердил.

стр. 194
не отмечены и не прокомментированы ошибки, встречающиеся в оригинальном тексте. Это же касается и совершенно неустойчивой и неточной передачи долгот в согласных, неоднообразных транскрипций изафетных конструкций, отсутствия знаков "хамза"/' и т. д.2.

В целом введение в издание транслитераций арабографичных текстов выглядит совершенно неуместным. Не ясно, нужны ли они, если в тексте уже даны компьютерные наборы арабографичных текстов3. Впрочем, собственно транслитерация, которую Э. Каримов называет загадочной формулой "транскрипция МФА" (с. 71; аббревиатура не расшифрована автором), не соответствует даже тем нормам, которые заявлены самим же издателем (с. 210).

Что касается качества переводов, то для примера приведу упомянутый фрагмент на с. 57. Э. Каримов допустил здесь восемь ошибок, которые я отметил звездочкой.

Арабографичный текст4:

Перевод Э. Каримова5: "С целью уточнить и отредактировать старую шаджара документа святых и доказательства верующих господина Шейх Хусейна Баба, пусть его дух озаряет Аллах, мутаваллий Хаким Ходжа решил обновлять шаджару святого6, который берет свое начало от потомка повелителя двух миров и вершины достойных пророка Мухаммада имама Хусейна, пусть Аллах благословит его память. По его (мутаввалия) велению, старая обветшавшая священная шаджара была обновлена, сохра-

2 Здесь бессмысленно указывать на конкретные страницы, так как такие ошибки в изобилии встречаются повсюду в транслитерациях.

3 Э. Каримов пытается это нововведение обосновать тем, что исходил из своего опыта работы со студентами в области медиевистики, которым он старается облегчить работу с оригинальными текстами, представляя свою публикацию как "учебное пособие" (с. 71). Думаю, что в таком виде эти тексты скорее запутают молодых специалистов, нежели привьют им навыки чтения. Никто из специалистов за рубежом или в отечественной медиевистике не использует такой сомнительный метод, который сродни переводу английских фраз в кириллицу и обратно. Транслитерацией текстов пользуются обычно для удобства при передаче специфических терминов и отдельных фраз либо при несочетаемости программ арабской и иных графических систем.

4 Из-за многочисленных ошибок в нем в транслитерации Э. Каримова привожу текст в арабской графике, восстановленный мною по факсимиле (с. 218).

5 В тексте неясно. Издатели прочитали это слово как (букв. "в... четвертом"). Такое написание, на мой взгляд, противоречит как графике оригинала, так и его корректной фонетике. Предпочитаю прочитать его как вспомогательный глагол который очень часто используется в тюркоязычных рукописях, в частности при обозначении дат.

6 Здесь и ниже некорректные обороты в стилистике сохранены. Думаю, эти ошибки - признак того, что перевод выполнен не самим Э. Каримовым, а кем-то из рабочей группы, не достаточно хорошо владеющим русским языком.

стр. 195
няя все благородные имена с их титулами, и для увековечения этого документа был поставлен мухр (печать) кази-ул-ислама 12 числа месяца зу-л-хиджа 1324 года хиджры".

Уточненный перевод: "Цель настоящего изложения и причина [написания] этого документа состоит в следующем. Хаким-Хваджа является попечителем вакфных имуществ (мутавалли) [мазара] опоры авлийа1) и вождя богобоязненных Хазрат-и шайха Хусайна-Баба - да будет ему милость [Аллаха]! - духовная преемственность (нисбат) которого и упомянутого Хазрат-и шайха [Хусайн-Баба] доходят через несколько колен до отпрыска2) саййида людей и ангелов3), квинтэссенции двух миров, т. е. до Хазрат-и Имам Хусайна4) - да будет ему благословление Аллаха! Он [=Хаким Хваджа] повелел переписать набело5) две отдельные, обветшалые и благословенные родословные (шаджара), дабы их благородные имена6) были хранимы и оберегаемы, с приложением печати. В поисках [путей] улучшения ислама7), в дату года хиджры тысяча триста двадцатом, 18-го (числа)8) месяца зи-[л]-хиджжа9) сие событие нашло воплощение и отмечено печатью".

Комментарии: 1) Аулийа (ед. ч. - Вали; букв. "приближенные к Богу"), в просторечии "святой". 2) В оригинале видимо, должно быть в более устоявшейся форме (букв. "Света очей"). 3) Так мною переведен титул Хотя слово иногда переводится как "два мира", точно так же как и следующее определяемое слово в титуле (букв. "две весомые вещи") понимается в обоих значениях. 4) Имеется в виду ал-Хусайн б. 'Али Абу 'Абдаллах аш-Шахид (626-680) - третий имам, младший сын четвертого халифа 'Али б. Аби ибн Талиба (ум. в 661). К ал-Имаму ал-Хусайну возводит свои родословные большинство саййидских семей ЦА. 5) Здесь термин музаййин (букв. "украшен"), которым обычно обозначают реставрируемые или переписываемые рукописи, документы, здания и пр. 6) То есть имена, приведенные в родословной. 7) Вместо ясно написанного (букв. "довольства ислама") издателями неточно прочитано - "Кадий ислама" (!). 8) Издатели прочитали единицу как "2", вместо "8". 9) Во втором слове (определении) названия месяца пропущен артикль, который издатели включили в транслитерацию, не прокомментировав это (с. 57). Полагаю, что год в дате прочитан неточно - 1324, вместо 1320-го; 18 зу-л-хиджжа 1320 г. соответствует 17 марта 1903 г.

Даже из этого небольшого отрывка видно, что опубликованный перевод является весьма приблизительным пересказом текста. Например, здесь не отражено то обстоятельство, что обновлялись, по сути, две шаджары, одна из которых, видимо, принадлежала Хусайн-Баба, другая - Хаким-Хваджа. Тогда "интерес" инициатора и заказчика обновления шаджары - Хаким-Хваджа - вполне понятен, тем более что он являлся попечителем вакфов мазара Хусайн-Баба. Практика передачи вакфов на такого рода учреждения подсказывает, что попечителями назначались обычно потомки "святого". Следовательно, сам Хаким-Хваджа был скорее отпрыском Хусайн-Баба и, возможно, оспаривал попечительство7.

Во всех остальных частях документов, особенно в их арабских наборах, транслитерациях и переводах, обнаруживается такое же недопустимое количество ошибок. Даже для их беглого анализа и поправок потребуется целая книга, объем которой может быть равен объему самой публикации. Ограничусь еще двумя-тремя примерами упущений и грубейших ошибок в переводе. Например, во вводной и заключительной частях текста грамоты Хусайна Хваразми8 дважды (л. 5а и 336) в весьма пышных фразах

7 К сожалению, издатели не сумели прочитать печать (как и во многих других местах своей публикации). Не исключено, что там обнаружилось бы имя Хаким-Хваджа.

8 Издатели даже не попытались локализовать места расположения ханака и других сооружений, собственно вакфных земель и прочей недвижимости. Судя по указываемым топографическим данным, эти районы вполне можно было идентифицировать.

стр. 196
упоминается ал-Хамадани как глава в одной из кубравийских силсила. Эта любопытная ремарка требует комментария, который не сделан издателями (очевидно, в силу неосведомленности). Речь идет об ответвлении Кубравийа - Хамаданийа, основанной Саййидом 'Али б. Шихаб ад-дином Хамадани (ум. в 1385). Ветвь была особенно популярна в Кашмире, и ее шейхи активно участвовали в исламизации юга Индии9. Сама по себе принадлежность Хусайна Х'аразми (условно - "Второго") к данной ветви известна, однако Э. Каримов придумывает этой ветви новое название - "Хусайнийа", утверждая, что публикуемые документы позволяют сделать это (с. 48). Но документы как раз свидетельствуют о том, что эта кубравийская ветвь сохраняла свое старое название - Хамаданийа, которое, очевидно, не поменялось даже в момент переписки документа в начале XVIII в., поскольку зафиксировано в таком виде переписчиком (л. 5а, 366 вакфной грамоты Хусайна Хваразми).

В том же документе ханака Хусайна Хваразми, в его пышных характеристиках и титулах, неточно прочитана и переведена фраза "Обладатель принципов Алидов (сторонников халифа Али (656-661)) и основы учения суннитов"10. В действительности это часто встречающаяся в рукописных источниках и погребальной эпиграфике передача качеств знаменитых личностей с неизменной игрой слов-синонимов (обычно определения и определяемые). В данном случае перевод должен быть следующим: "Обладатель возвышенных (ал-'улиййат) достоинств и высоких (ас-санийат)11 ступеней" (в суфийской терминологии - "ступеней духовного совершенствования"). В другом месте этого документа (л. 176) схожая фраза, только со сменой мест определений: переведена издателями как "...соблюдающий установки суннизма (сунния) и порядки шиизма (букв. алийа)". Хотя перевод должен быть гораздо проще: "обладатель возвышенных ступеней и высоких достоинств". Такая же ошибка повторена издателями и в другой неточно прочитанной и неправильно понятой персидской фразе (л. 7а): ... "и пусть будет [ханака] прибежищем обитателям высокого сообщества (братства)". Здесь термин 'улиййат ("высокая, возвышенная") прочитан как 'alaviya (так в транслитерации, с. 105) и опять переведен как "бедные и неимущие алиды" (с. 124).

Особенно много ошибок обнаруживается в компьютерном наборе и транслитерациях в частях документа на арабском языке. Так, в грамоте ханака Шайха Хусайна Хваразми почти во всех частях наборного арабского текста встречается до 6-7 ошибок в строке: везде тамарбуты заменяются на хай-йи хаввасы, и соответственно в транслитерации арабские изафетные конструкции транслитерируются (а значит, и читаются) на персидский манер (л. 5а, б; 6а, б; 7а, б; заключительные фразы всех документов, особенно л. 32а, 336 и др.), что исказило их смысл до неузнаваемости.

Практически все коранические фразы (особенно обильные в вакфном документе Хусайна Хваразми) не идентифицированы, транслитерированы и переведены с ошибками. Это же касается хадисов, обильно цитируемых в документах, переводы которых тоже содержат массу ошибок. Они не идентифицированы и не сочетаются с переводом. Между тем эти цитаты органически вплетаются в такого рода тексты, имеют совершенно определенный контекст и при профессиональном толковании могли бы натолкнуть на интереснейшие выводы. В этом смысле странной кажется ремарка Э. Каримо-

9 Подробно см.: [Mole, 1961-1962, p. 133-204 (там же библиография и источники)]. Позже эти же положения повторил и расширил Дж. Спенсер Трименгем [Тримингем, 1989, с. 38, 56-57].

10 При этом издателей почему-то не смутила такая необычная титулатура/характеристика. В погребальной эпиграфике караханидского времени встречалась формула сахиб ал-фиркатайн/'фарикайн - "знаток шафи'итского и ханафитского права".

11 Для такого чтения, между прочим, имеется ясно расставленная диакритика.

стр. 197
ва о том, что он опускал коранические фразы, "традиционные славословия Аллаху и Пророку Мухаммаду", другим лицам, следуя опыту О. Д. Чехович или Р. Г. Мукминовой (с. 71). Замечу, что в условиях идеологических установок и довольно жесткой цензуры подобные сокращения в переводах и изданиях понятны. Хотя обе исследовательницы (особенно О. Д. Чехович) все-таки переводили такие "пышные фразы" (просто потому, что умели это делать и честно относились к своей работе), указывали на номера айатов и сур Корана, отмечая даже намеки на священные тексты (ишара)12. Думаю, это "оправдание" Э. Каримова скорее служит попыткой скрыть свое неумение работать с такого рода текстами.

Особенно неприятно было обнаружить в рецензируемой публикации прямые использования моих работ, в некоторых местах (с. 54-55) практически дословно [Бабаджанов, 1996, с. 144-156], но, увы, без ссылок. Ссылки на фрагменты из "Жития" Мавлана Лутфаллаха Чусти ("Макамат...") Э. Каримов напрямую заимствует из моей диссертации и моих публикаций. Хотя, судя по инвентарным книгам Института востоковедения АН РУз за последние 22 года, аккуратно фиксирующим выдачу рукописей любому лицу, имя Э. Э. Каримова не значится. Нет его имени и среди заказчиков этой рукописи. Иными словами, он вообще не работал с рукописями ИВ АН РУз, хотя в своих публикациях на них всегда ссылается, очевидно, заимствуя эти ссылки из чужих работ либо по каталогу [СВР, 1952-1989]. Более того, Э. Каримов повторяет те же ошибки (в ссылках на листы рукописи), которые были допущены мною по досадной случайности (например, ссылка "2" на с. 54), но исправлены в более поздней публикации [Babajanov, 1999]. Еще одним доказательством того, что Э. Каримов не видел упомянутой рукописи, является неточная ее датировка (с. 54, сверху). Указанная в колофоне рукописи дата (1292/1875-76) - это время переписки, а не составления сочинения. Для того чтобы придать видимость "работы" с этим источником, Э. Каримов прибавляет в своих сплагиированных переводах их персидские эквиваленты, рядом в скобках, часть которых отсутствует в оригинале упомянутого "Жития" (например, на с. 55, вторая строка третьего абзаца) и приводилась мною по другой биографии Чусти - "Сирадж ас-саликин", которая Э. Каримову неизвестна.

Аналогичное замечание можно сделать и по ремаркам Э. Каримова относительно якобы использованной им рукописи "Халват-и суфиха" (с. 58). Причем он ссылается на список этого сочинения, хранящегося в фондах ИВ АН РУз, однако по инвентарным книгам института удалось установить, что Э. Каримов данной рукописи никогда не заказывал. Между тем сочинение издано, переведено на русский язык и имеется во многих библиотеках Узбекистана. Очевидно, что именно по этому переводу и сделаны ссылки, а для "солидности" указана рукопись ИВ АН РУз.

В целом этот способ интеллектуальной клептомании давно стал нормой для Э. Каримова. Особенно яркий тому пример - его докторская диссертация, где 35-40% текстов являются очевидным компилятом, который, без сносок на оригиналы, следует оценивать скорее как плагиат [Каримов, 1998]. При всем старании Э. Каримову не удалось скрыть, что большинства "описываемых" им источников он в руки просто не брал и "анализировал" их по описаниям в каталогах. И это легко обнаруживается, так как автор повторяет те же ошибки, что закрались, например, в описания СВР, неточно воспроизводя их названия, даты, не указывая на листы (особенно если конкретное сочинение подшито вместе с другими), не давая сносок на описываемые эпизоды по самой ру-

12 В этом отношении, на мой взгляд, классическим примером может служить работа О. Д. Чехович по публикации вакфного документа ханака Сайф ад-дина Бахарзи, который, кстати, не привлекался Э. Каримовым. Между тем знакомство с ним было бы полезно и позволило бы устранить многие ошибки в переводах рецензируемого издания.

стр. 198
копией (т. е. повторяет их в том виде, в каком списал из СВР, или из работ других авторов).

Подводя итог, отмечу, что исламоведческие исследования в рамках ориенталистики для стран ЦА - явление достаточно молодое, еще не пережившее целиком некоторые влияния советского прошлого. Хотя здесь есть свои успехи, но проблем, кажется, больше, чем хотелось бы. Одна из них - издание оригинальных источников. Результаты этого более чем скромны, и даже во многом утеряны достижения прошлого, которое теперь мы дружно ругаем. Сегодня у нас издания источников часто превращаются в апологетическую пропаганду. Нередко за них берутся специалисты со слабой языковой подготовкой, без соответствующего опыта, учета достижений прошлого, не всегда добросовестно относящиеся к своей работе, что резко снижает их качество.

Другая проблема - незнание (в силу языковых барьеров) и/или слабая доступность (по причине нерегулярного библиографического обмена) работ западных исследователей, чьи достижения в этих областях давно признаны классическими. В результате мы столкнулись со своеобразным феноменом - отчуждением большинства наших исследователей от работ зарубежных коллег. Надо сказать, что языковая проблема - это реалии не только нашего региона. Например, по информации библиографического отдела библиотеки университета Дж. Вашингтона (Сиетл, США), некоторые ученые этой страны в гуманитарных областях не всегда знают работы своих зарубежных коллег, даже немцев или французов. Но такая проблема решается там довольно просто и на коммерческой основе: самые значимые и интересные работы на немецком, французском и других языках активно переводятся на английский и издаются средними и малыми тиражами, чаще всего в простых переплетах. Такое предприятие, как удалось выяснить, достаточно прибыльное и, главное, полезное для ученых, не знающих определенного языка. Эта практика обычна для Японии и уже используется в России, где, по информации российских коллег, число наименований популярных и теоретических работ (переводов) только в гуманитарной сфере перевалило за тысячу.

Думаю, издательским фирмам ЦА пора обратить внимание на такую возможность расширить ассортимент изданий. Если у нас наладятся подобные публикации, то, очевидно, плагиаторов станет меньше, а наши исследователи, безусловно, получат серьезные стимулы и идеи для своих изысканий. Можно не соглашаться с некоторыми научными подходами своих зарубежных коллег, но это не означает, что выдвижение собственных взглядов на проблемы, без обсуждения идей зарубежных ученых, должно иметь штамп "для внутреннего пользования". Ведь именно в науке более всего подтверждается правило - "в споре рождается истина".

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бабаджанов Б. М. Политическая деятельность шайхов Накшбандийа в Мавераннахре (первая половина XVI в.). Канд. дисс. Ташкент, 1996.

Каримов Э. Суфийские тарикаты в Центральной Азии. XII-XV вв. Ташкент, 1998.

СВР (Собрание Восточных рукописей АН УзССР). Ташкент: Фан, 1952-1989.

Трименгем Дж. С. Суфийские ордены в исламе / Пер. А. А. Ставиской. Ред. О. Ф. Акимушкин. М.: Наука, 1989 (Фундаментальная библиотека АН РУз. N РД/6803).

Babajanov B. Mawlana Lutfullah Chusti. An outline of his hagiography and political activity // ZDMG, 149/1, 1999 (пер. Ю. Паула с корректурами Д. ДеУиса).

Mole M. Professions de foi de deux Kubrawis: Ali-i Hamadani et Muhammad Nurbahs // Bulletin d'etudes orientates. N 17. Damas, 1961-1962.

Paul J. Muhammad Parsa: Sendschreiben uber das Gottesgedenken mit vernehmlicher Stimme // Muslim Culture in Russia and Central Asia. Vol. 3: Arabic, Persian and Turkic Manuscripts (15th - 19th Centuries) / Ed. by A. v. Kugelgen, A. Muminov. M. Kemper. B.: Kl. V., 2000.

Permanent link to this publication: