Л. КОНДРАШОВА, доктор экономических наук

* * *

25-я годовщина 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва (1978 г.), связанного с началом экономической реформы, отмечалась в Китае достаточно скромно. Ведь как раз в 2003 г. разразилась эпидемия атипичной пневмонии, в борьбу с которой по существу была вовлечена вся страна. Тем не менее, годовой прирост ВВП в 2003 г. составил 9,1%, что многими аналитиками было расценено как сигнал очередного "перегрева" экономики. Несмотря на свидетельства продолжающегося экономического подъема, в общей атмосфере стала мало-помалу ощущаться тревога за будущее, появились высказывания о том, что реформа переживает период усталости¹ .

Если учесть солидный срок реформы, не мешало бы подвести какие-то итоги. Свою основную миссию реформа, безусловно, выполнила. С одной стороны, за четверть века произошло колоссальное наращивание экономического потенциала страны, существенное улучшение жизни народа, кардинально изменилась сложившаяся к концу 70-х гг. этатизированная хозяйственная система. С другой стороны, пройдена только часть дистанции к заветной цели превращения Китая в могучую и процветающую державу, потребуется немало сил и времени, чтобы довести до конца начатые преобразования, покончить с многовековой экономической отсталостью. Если считать завершением реформы создание "цивилизованного рынка" и построение "социализма с китайской спецификой", то точку ставить еще рано. Начав реформу, Китай по существу вступил в достаточно протяженную эпоху Реформации со своими этапами, промежуточными целями и непредсказуемыми поворотами.

Оглядываясь на четверть века назад, нельзя не признать, что принятое решение о проведении реформы было полностью оправданным и означало коренное изменение прежней траектории общественного развития. Сейчас нет недостатка в критиках дореформенной системы "догматического социализма" и стратегии "догоняющего развития". Однако при всех его накладках этот далеко не оптимальный, но исторически оправданный путь социалистической индустриализации позволил заложить базу тяжелой промышленности, обеспечить экономическую самостоятельность Китая и повысить его обороноспособность. Другое дело, что экономический рост оказался крайне дорогостоящим и был достигнут жесткими мобилизационными методами при фактическом замораживании заработной платы рабочих и сохранении полукрепостного режима в сельском хозяйстве. "Уравнительный социализм", сомнительные преимущества которого в виде аскетизма и бескорыстия на все лады превозносились официальной пропагандой, не мог создать активную и творческую личность, способную отвечать требованиям научно-технической и информационной революции. Прямой административный диктат, непродуманные социальные эксперименты, нехватка продовольствия и предметов первой необходимости - все это дестабилизировало социально-экономическую обстановку в стране и вызывало недовольство населения.

Хотя сама идея реформы вынашивалась прогрессивными китайскими лидерами многие годы и даже было несколько попыток приступить к ее реализации (в конце первой пятилетки, затем после провалов "большого скачка" и "культурной революции"), эти намерения наталкивались каждый раз на противодействие Мао Цзэдуна и его сторонников, готовившихся к войне и видевших повсюду опасность "реставрации капитализма". Только после прихода к власти нового китайского руководства и устранения с политической арены авантюристов леворадикального толка появилась возможность сменить вектор развития и заняться вместо "классовой борьбы" экономической работой.

Китай начал решительное "реформирование социализма" без оглядки на другие социалистические страны (исключение было сделано только для Венгрии), не имея какого-либо своего опыта в этом деле и будучи недостаточно знакомым с достижениями мировой экономической мысли. Инициатива китайской перестройки, исходившая от ее "архитектора" Дэн Сяопина, несла в себе полное отрицание командных методов управления экономикой, но на первых порах более походила на черновой набросок предстоящей деятельности, нежели на четко прорисованный проект. Взятый реформаторами на вооружение тезис "шиши цюши" (видеть жизнь такой, какова она есть) призывал к раскрепощению сознания, отказу от утопических прожектов, окрашенных революционным романтизмом, к политической гибкости и хозяйственному прагматизму.

В основу социально-экономической стратегии первого десятилетия реформы, т. е. еще при жизни Дэн Сяопина, были положены следующие установки: совмещение плана и рынка, использование многообразных форм собственности и форм хозяйствования, переход от автаркического развития к "открытой экономике". За ориентир были взяты самые общие предложения - убрать чрезмерную централизацию и административный

стр. 27

зажим, расширить хозяйственную самостоятельность предприятий, привлечь возможности коллективных и индивидуальных мелких предприятий, постепенно расширять сферу рыночных отношений и сократить сферу директивного планирования и фондированного распределения, снять строгие ограничения на рост заработной платы. Основным направлением совершенствования хозяйственного механизма стало "делегирование прав вниз", то есть расширение хозяйственной самостоятельности предприятий и регионов. Незыблемыми оставались социалистическая ориентация и руководящая роль Коммунистической партии.

"И ПЛАН, И РЫНОК"

В результате компромиссного подхода "и план, и рынок", т.е. совмещения административных и рыночных регуляторов экономики, к концу 80-х гг. сложился своеобразный "дуалистический" хозяйственный механизм, основанный на своего рода "нормативном плюрализме" и договорно-подрядных отношениях. В деревне был введен семейный подряд с закреплением за крестьянскими дворами определенных земельных наделов. Почти на всех государственных промышленных предприятиях установлен порядок "подрядной хозяйственной ответственности", расширивший их хозяйственную самостоятельность. Отношения между центром и регионами стали регулироваться в соответствии с региональным хозяйственным подрядом", предусматривавшим фиксированные отчисления с мест в государственный бюджет. Внешнеторговые организации тоже руководствовались подрядными обязательствами. Прежняя система принудительного трудоустройства постепенно вытеснялась подписанием трудовых контрактов. Предприятия стали получать сигналы из двух разных источников: от административных органов управления и с рынка, втягиваясь в игру на разнице договорных и рыночных цен. Действуя привычными административными методами, местные власти превратились в новых "опекунов" предприятий, продолжали вмешиваться в составление планов развития производства, в оплату труда, в организационные перестройки и кадровые перемещения. В то же время центральное правительство оказалось не в состоянии раздельно управлять общими и дополнительными ресурсами через два механизма - распределительный и рыночный, его регулирующая способность с каждым днем ослабевала.

Комментируя итоги первого десятилетия реформы, некоторые китайские экономисты отмечали, что проведенные мероприятия не вышли за рамки "поверхностных" и "поисковых", на место прежней административно-плановой системы пришла родственная ей система "административной децентрализации". Ускорение темпов экономического роста было достигнуто за счет экстенсивных факторов, сопровождалось распылением капиталовложений, углублением различного рода диспропорций, ухудшением качества продукции и затовариванием рынка. Становление общегосударственного рынка натолкнулось на межрегиональные "войны" за сырье и другие материально-технические ресурсы.

Проведенный в сентябре 1988 г. 3-й пленум ЦК КПК 13-го созыва провозгласил задачу "установления порядка в народном хозяйстве и оздоровления экономической среды", однако момент был упущен, и экономическая дестабилизация начала переходить в политическую, общественное недовольство ростом инфляции и коррупции вылилась в серию студенческих манифестаций, которые поддержали некоторые слои населения.

Жестокий разгон митингующих студентов на площади Тянь-аньмэнь с многочисленными человеческими жертвами подорвал международный авторитет китайских руководителей и обернулся двухгодичным сбоем реформы и обострением проблемы выбора методов ее осуществления.

По существу столкнулись три разные позиции. В лагере "реформаторов-радикалов", чьи идеи питали студенческое диссидентство, было немало приверженцев абсолютного господства рынка, "нормальных" частнособственнических отношений, широкого развития экономической и политической демократии. Китайские демократы стояли за полный и

стр. 28

решительный отказ не только от прежних утопических социальных экспериментов маоистского толка, но и от бесперспективного, на их взгляд, "реформирования социализма", за снятие всех преград на пути приватизации и установления режима политического плюрализма. Социальной базой прокапиталистических устремлений служил нарождавшийся слой предпринимателей, прозападно настроенные представители научной и творческой интеллигенции. Радикальным устремлениям с явной симпатией в отношении либерального капитализма американского типа противостоял другой "экстрим" - сохранившиеся приверженцы марксистского социализма и "идей Мао Цзэдуна", которые усматривали в рыночном реформировании когда-то склонявшуюся на все лады "реставрацию капитализма".

Между этими двумя полюсами находились "умеренные реформаторы", пытавшиеся совместить рыночные взаимоотношения с принципами социальной справедливости. Признавая необходимость рынка и конкуренции для материального стимулирования трудовой деятельности и предпринимательской инициативы, повышения эффективности производства и изживания государственного патернализма, они в то же время считали целью реформирования социальную стабильность, рост благосостояния всех слоев общества, расширение доступа населения к благам цивилизации. Отмежевываясь от леворадикальной программы "большого скачка" и "культурной революции", эти "реформаторы-прагматики" выступали за широкое внедрение в народное хозяйство товарно-денежных отношений, за постепенную демократизацию общественной жизни, но без посягательств на приоритет общественной собственности, на решающую политическую и экономическую роль государства и коммунистической партии. Именно такое содержание вкладывалось в понятие "социализма с китайской спецификой".

Двухгодичная пауза в проведении реформы и внутрипартийная борьба проходили на фоне фактически военного положения в стране и свертывания открытых дискуссий. Очевидно, что путь назад, в "традиционный социализм", был отрезан. Во-первых, практика бюрократического произвола и левацкого авантюризма была полностью дискредитирована. Во-вторых, сказывался и внешний фактор: мировая социалистическая система развалилась. А путь "вправо" был приостановлен тяньань-мэньскими событиями, реальной угрозой потери авторитета партии и распада страны.

ЦЕНТРИСТЫ БЕРУТ ВЕРХ

Победу центристской линии обеспечила поддержка Дэн Сяопина. В 1992 г. после его инспекционной поездки по стране и заявлений о том, что развитие рыночной экономики не тождественно капиталистическому пути, чаша весов окончательно склонилась в пользу дальнейшего углубления рыночных реформ при сохранении государственного макрорегулирования. Положение в бывших социалистических странах убедило китайских руководителей в том, что продолжение преобразований без надлежащего контроля над процессом может вывести его за черту "усовершенствования социализма", угрожать стабильности общества, целостности государства и руководящей роли КПК. Выдвинутые Дэн Сяопином три задачи экономической реформы, а именно: общее наращивание производительных сил страны, ее комплексной экономической и политической мощи и повышение жизненного уровня народа китайская пропаганда возвела в ранг общенациональной мобилизующей идеи.

Новый тур кардинальных реформ, пришедшийся на 90-е гг., отличает приглушение социалистической риторики и поиски новых теоретических парадигм. Вместо ставшей идеологическим заклинанием концепции "социализма с китайской спецификой" главными стратегическими ориентирами стали теория "модернизации" и задача построения общества "сяокан". Вернувшись к выдвинутой еще в 1964 г. Чжоу Эньлаем программе "четырех модернизаций", Дэн Сяопин установил этапы ее осуществления в согласии с неоконфуцианскими представлениями о трехступенчатом переходе к всеобщей гармонии и процветанию: сначала -достижение состояния "тепла и сытости" ("вэньбао"), затем - построение общества "малого благосостояния" ("сяокан"), наконец - достижение полного общественного единства и гармонии ("датун"). Конкретно, эти целевые установки, согласно Дэн Сяопину, выглядят так: "Первоначально поставленная нами цель - к 80-м гг. сделать первый шаг и добиться удвоения ВВП". "Второй шаг - вторичное удвоение мы относим на конец века, тогда ВВП достигнет 1000 долл. на душу населения, это и будет означать наше вступление в общество "сяокан", нищий Китай станет обществом "относительного благосостояния". "Еще более важен следующий, третий шаг, следующее удвоение к 30-м или 50-м гг.

стр. 29

XXI в., тогда на душу населения будет приходиться 4000 долл."² .

Достижение поставленных целей призвана была обеспечить т.н. "стратегия сравнительных преимуществ", построенная на наличии богатых запасов дешевой рабочей силы, всестороннем развитии рыночных отношений, использовании самых разнообразных форм собственности, сознательном допущении определенной степени несбалансированности. Прежний лозунг "план - главное, рынок - вспомогательное" был заменен сначала задачей создания "социалистической рыночной экономики", а затем и "цивилизованного рынка".

За второе десятилетие реформа далеко продвинула Китай по направлению к рынку. Согласно современным экспертным оценкам, 70% китайской экономики регулирует рынок, рыночными отношениями охвачены примерно половина сельского хозяйства и две трети несельскохозяйственного сектора³ . Если в 80-е гг. реформирование цен касалось только товарных рынков и потребительской продукции, то в 90-е гг. прошла либерализация цен на средства производства, а потом развернулась реформа цен и на факторы производства. В настоящее время фиксированные цены действуют в отношении крайне узкого круга стратегических товаров. Кое-где используются плавающие цены, контролируемые государством. Но в отношении основной массы товаров и видов услуг цены устанавливаются по рыночному соотношению спроса и предложения. В промышленности центральное директивное планирование охватывает не более 5 - 7% валового промышленного производства. На бюджетное финансирование приходится всего 10 - 15% общего объема промышленных инвестиций, около половины объектов капитального строительства возводятся за счет собственных фондов предприятий и внебюджетных ассигнований местных органов власти. Получение Китаем международного статуса "страны с рыночной экономикой" - дело самого ближайшего будущего.

Вместе с тем основные параметры экономического развития все время оставались под государственным контролем. Не полагаясь на регулирующую роль рынка, каждый раз, когда дополнительные денежные вливания создавали ситуацию "перегрева" с опасностью инфляционного взрыва, власти немедленно включали механизм макроэкономической стабилизации в виде кредитно-денежной рестрикции, реструктуризации неэффективно работающих предприятий, ужесточения контроля над импортом, урегулирования части розничных цен и т.п. За государством и сейчас сохраняется контроль над тарифами на железнодорожные и авиационные перевозки, ценами на нефть и нефтепродукты, на золото, лекарства, книги, на услуги коммунальных служб и органов образования.

ГОССЕКТОР НА ПРОДАЖУ

В результате проведенной в 90-е гг. серии реформ в сфере отношений собственности китайская экономика приобрела облик смешанной многоукладной экономики.

Важным шагом на этом пути стал XV съезд КПК, состоявшийся в 1997 г. На нем была выдвинута программа "модернизации" государственного сектора, включившая создание крупных корпораций, широкую техническую реорганизацию и введение научных методов управления. Существовавшая до того система "подрядной хозяйственной ответственности" была ликвидирована, а позднее даже признана ошибочной.

Стала проводиться "нормативная" реструктуризация госсектора. Она предполагает открытую продажу акций, которые смогут приобретать как китайские резиденты (в первую очередь работники акционерных предприятий), так и зарубежные инвесторы, а также расширение практики объявления должников несостоятельными при стандартизации самой процедуры банкротств. В итоге возник широкий спектр хозяйственных форм. Он включает государственные предприятия, коллективные, акционерные (с той или иной долей государственного пая или вовсе без него), принадлежащие иностранному капиталу, находящиеся в собственности предпринимателей из Гонконга, Макао и Тайваня, смешанные, индивидуальные, частные и прочие.

Правительственная установка на "удержание крупных и освобождение мелких предприятий" помогла тому, что государственный сектор сбросил с себя мелкие объекты. В сфере статистического учета остались только крупные объекты, среди которых стали выделяться два блока: государственные предприятия (включая унитарные) и акционерные с государственным пакетом акций. С 1989 по 2001 г. число таких входящих в государственный сектор промышленных единиц сократилось вдвое - со 102,3 тыс. до 46,8 тыс.⁴

В начале 1994 г. была осуществлена серия реформ в сфере налоговой системы, в числе которых замена "регионального финансового подряда" на систему деления налогов между центральным и местными бюджетами. В плане реформы кредитно-денежной системы было проведено разграничение коммерческих и некоммерческих кредитно-денежных операций с разделением функций соответствующих финансовых учреждений. Статус центрального банка как главного государственного института в осуществлении макрорегулирования кредитно-денежной сферы был установлен в законе 1995 г. "О Народном банке Китая". Принятый тогда же "Закон о коммерческих банках" означал дальнейшую либерализацию банковской системы, обеспечив правовые основы перехода крупнейших специализированных банков (Банк Китая, Стройбанк, Торгово-промышленный банк и др.) на коммерческие принципы финансовой деятельности.

Последнее десятилетие XX в. характеризовалось также быстрым открытием внутреннего рынка по отношению к внешнему миру. В принятом в 1994 г. законе о внешней торговле было отменено директивное планирование экспорта и импорта, провозглашена самостоятельность предприятий в области внешнеэкономической деятельности, отменено квотирование экспорта и импорта ряда товаров. В 2002 г. объем внешнеторгового оборота

стр. 30

составил 620,7 млрд. долл., что выше уровня 1980 г. в 16,3 раза. За 1990 - 2002 гг. общее положительное сальдо внешней торговли составило 233,5 млрд. долл. Львиную долю экспорта составляют изделия обрабатывающей промышленности. Важной вехой на пути открытия Китая внешнему миру стало его официальное вступление в ВТО в 2001 г.

ИМПУЛЬСНОЕ РАЗВИТИЕ

Впечатляюще выглядят успехи Китая в деле привлечения иностранных инвестиций. В 2002 г. по этому показателю он вышел на первое место в мире, опередив США. За 1979 - 2002 гг. суммарная величина реализованных иностранных инвестиций составила 623,4 млрд. долл., в том числе прямые иностранные вложения достигли колоссальной величины в 446,3 млрд. долл. Доля иностранных вложений в общих капиталовложениях достигала пика в 1994 - 1998 гг., когда она равнялась 9 - 10% (в 2000 - 2002 гг. снизилась до 5%). На конец 2001 г. в Китае работали около 390 тыс. иностранных предприятий против 91 тыс. в 1992 г.

Центрами притяжения иностранного капитала и своего рода "очагами развития" продолжали оставаться свободные экономические зоны, среди которых особенно выделялась СЭЗ Пудун в Шанхае. Неуклонно росло число "открытых" портов и городов во внутренних районах. В ближайшее время Китай, следуя установкам ВТО, настроен открыть для иностранного капитала и свою финансовую сферу.

Китайские реформаторы вправе гордиться достигнутыми результатами. В отличие от России и восточноевропейских стран, принявших монетаристскую модель реформы с одновременным отказом от социализма, Китай на протяжении всей реформы не пережил ни идеологической ломки, ни трансформационного шока, сумел избежать распада страны и социальных издержек. За двадцать пять лет Китай из международного изгоя и пугала "культурной революции" превратился в бурно развивающуюся страну, упрочившую свое положение на международной арене.

В тактическом плане импульсное развитие с периодической сменой этапов "перестройки" и "урегулирования" как китайских разновидностей политики либерализации и макроэкономической стабилизации позволило Китаю поддерживать постоянный экономический рост без существенных его перепадов и избегать чрезмерного обострения противоречий.

Однако эту постепенность реформистских преобразований в Китае не стоит чересчур преувеличивать. Многие мероприятия, в частности такие, как введение семейного подряда в сельском хозяйстве, массовое строительство мелких сельских предприятий, организация специальных экономических зон, перевод промышленных предприятий на контрактную систему осуществлялись в сжатые сроки и не всегда плавно и безболезненно. Далеко не все мероприятия были тщательно взвешенными и вытекающими из предыдущих, были и такие решения, которые принимались почти "в одночасье" и означали полный разрыв с прошлым.

Репутацию экономического гиганта и "мастерской мира" Китай поддерживает достижениями промышленности, выйдя на первое место в мире по выплавке стали, добыче угля, производству цемента, химических удобрений, телевизоров. В 1979-2003 гг. выплавка стали выросла с 31,8 до 222,3 млн. т, добыча угля - с 618 до 1670 млн. т, нефти - со 104 до 169,6 млн. т, производство электроэнергии - с 256,6 до 1910,8 млрд. кВт-ч. В 2003 г. было выпущено 65,4 млн. штук телевизоров⁵ .

Хотя по душевым показателям производства КНР еще значительно отстает от промышленно развитых стран, однако и здесь наблюдается значительный прогресс. Если в 1952 г. на душу населения выплавлялось только 2,37 кг стали, то в 2002 г. - 142 кг. Душевое производство электроэнергии за те же годы выросло с 12,83 кВт-ч. до 1288 кВт-ч., нефти - с 0,8 кг до 130 кг.

В структуре экономики произошли явные положительные сдвиги: в основном решена продовольственная проблема и преодолено состояние всеохватывающего дефицита предметов первой необходимости, в значительной мере отрегулировано соотношение между первичным, вторичным и третичным секторами экономики. В 1978 г. оно составляло 28,1 : 48,2 : 23,7. В 2002 г. стало 15,4 : 51,1 : 33,56⁶ .

Темпы экономического роста превысили предварительные прогнозы китайских правительственных органов и оценки ино-

стр. 31

странных ученых и международных организаций. Согласно статистическим данным ГСУ КНР, в 2003 г. объем ВВП Китая, рассчитанный в неизменных ценах, вырос по сравнению с 1978 г. в 32 раза. Выдвинутая в 1987 г. на XIII съезде КПК задача учетверения ВВП к 2000 г. оказалась значительно перевыполненной. ВВП на душу населения в 2000 г. вырос по сравнению с 1978 г. в 5,6 раза, а с 1980 г. - в 4,8 раза⁷ . Общий объем ВВП в текущих ценах вырос с 362,41 млрд. юаней в 1978 г. до 10355,36 млрд. юаней в 2002 г.⁸ По среднегодовому темпу роста ВВП, составившему за 1979 - 2002 гг. 9,3%, Китай числится в мировых лидерах.

Скептики, не отрицая в целом успехов Китая в экономической области, считают их явно завышенными из-за статистических погрешностей, включения в отчеты некачественной и нереализованной продукции. Наиболее вероятными выглядят, по их мнению, темпы экономического роста примерно в 5%. Впечатляющим объемным показателям они противопоставляют куда более скромные данные производства на душу населения, отмечают сохраняющееся отставание Китая по производительности труда.

ПОГРЕШНОСТИ СТАТИСТИКИ

Нельзя сказать, что критика китайской статистики преувеличена, при огромных масштабах страны и внушительном секторе мелкого производства статистические ошибки не исключены, что признают и сами китайские ученые. Высказываются сомнения даже в отношении общей численности китайского населения, поскольку установившийся пресс "демографического контроля" толкает людей на сокрытие истинных размеров своей семьи. Существуют альтернативные подсчеты и общих посевных площадей, и даже объемов промышленного производства, правда, не только в сторону их понижения, но и повышения. Некоторые предполагают, что уровень инфляции в Китае недооценивается, и отсюда реальные доходы населения уступают отчетам официальной статистики. Этот спор экономистов-профессионалов продолжается многие годы, но все же большинство ученых признают достаточную надежность китайской статистики и имеющихся данных. Особенно предвзятыми выглядят предположения о намеренных искажениях и стремлении Китая преувеличить свои достижения. Статистические органы КНР всеми способами стремятся минимизировать статистические погрешности и не торопятся "вывести" Китай из разряда слаборазвитых стран, что дает определенные льготы при установлении контактов с развитыми странами. С 2002 г. КНР числится участником Системы координации статистических данных, учрежденной МВФ с целью стандартизации статистической работы и повышения репрезентативности статистических показателей.

При пересчете ВВП в доллары по действующему курсу заветный рубеж в 1000 долл. на человека, служащий ориентиром осуществления "второго шага" модернизации, можно считать превзойденным. Но по другой методике пересчета в соответствии с покупательной способностью валют на уровень 1400 долл. на душу населения Китай вышел уже в 1990 г., а в 2000 г. этот показатель составил 3920 долл.⁹ О некоторых итогах сравнительного анализа и прогнозных оценок ВВП Китая, произведенных Всемирным банком, дает представление нижеследующая таблица:

ВВП Китая в сравнении с США и Индией

(млрд долл., в скобках %)

-----

Примечания: расчет ВВП по покупательной способности валют. Цифры в скобках - доля в мировом ВВП.

(Источники: Ху Аиьган. Великая стратегия Китая (Чжунго да чжаньлюэ).

Чжэцзяи жэньминь чубаньшэ, Ханчжоу, 2003, с. 45. По данным World Bank, World Development Report 2001, New York, Oxford University Press, 2001).

Китай своим примером опроверг устоявшееся мнение о неизбежности социальных издержек в ходе рыночных реформ. Согласно официальным статистическим данным, доходы городского населения номинально выросли с 316 юаней в 1978 г. до 7703 юаней в 2002 г., сельского населения - со 133,6 юаней до 2474 юаней. Итоги кампании по искоренению нищеты в Китае признаются беспрецедентными в мировой практике. Число людей, живущих в абсолютной бедности, сократилось за последние четверть века с 250 до 28 млн. человек¹⁰ . Повышение доходов населения, особенно на первом этапе реформы, стимулировало потребительский спрос Потребление стало мощным фактором, обеспечивающим экономический прогресс и формирование рыночных институтов.

По продолжительности жизни (68 лет для мужчин и 71 год для женщин) Китай уже находится выше среднемирового уровня. По индексу гуманитарного развития, разработанному специалистами ООН (0,644), он приближается к странам среднего уровня развития (ниже 0,5 - слаборазвитые страны, 0,5 - 0,8 - страны среднего уровня развития).

стр. 32

ИЗДЕРЖКИ УСКОРЕННОГО РАЗВИТИЯ

Отмечая очевидные экономические достижения Китая последних 20 лет, надо иметь в виду, что отнюдь не все они обязаны реформистским преобразованиям, если понимать под таковыми изменения в хозяйственном механизме. Большую роль сыграли массированные капиталовложения, в том числе иностранные инвестиции, устойчивый приток трудоспособного населения, расширение числа мелких предприятий, а также значительные структурные преобразования. Свой вклад внесла активная демографическая политика. За время реформы население Китая выросло на 310 млн. человек, однако удалось предотвратить примерно такое же число рождений. Коэффициент рождаемости снизился с 18,25 промилле в 1978 г. до 14,03 в 2000 г. и 12,86 в 2002 г, естественный прирост населения сократился почти в 2 раза (с 12,0 промилле в 1978 г. до 6,45 промилле в 2002 г.)¹¹ . Исторический переход к современному типу воспроизводства населения уже состоялся и за сравнительно короткий период времени. Это достижение только частично можно приписать повышению жизненного уровня и изменениям общественных стереотипов, в большей же мере - сугубо принудительному характеру китайской демографической политики. Естественно, что такой демографический "недовес" позволил значительно снизить накал социальных проблем, давление населения на ресурсы и экологию, уменьшил государственные расходы по обеспечению растущего населения средствами потребления и новыми рабочими местами.

Заложив за годы реформы мощную экономическую базу, Китай, тем не менее, продолжает сталкиваться с серьезными проблемами, которые угрожают столь же успешному развитию в будущем. При этом следует различать: 1) тяжелое наследие прошлого, преодоление которого потребует жизни не одного поколения (как проблема чрезмерной антропогенной нагрузки на землю, аграрного перенаселения), 2) незавершенность реформы при естественной асинхронности ее проведения (отставание реформы сельского хозяйства, государственных предприятий, финансовой сферы и т.п.) и 3) проблемы выбранного пути развития, т.е. те пороки, которые имманентны рыночной экономике как таковой.

Погоня за прибылью как главной целью производства во многих случаях оборачивается пренебрежением к охране окружающей среды, которой предыдущий процесс форсированной индустриализации и так нанес огромный урон. Брошенный клич "пусть одни обогащаются раньше других" привел к росту имущественного неравенства. Слишком высокая децентрализация производства, обилие мелких предприятий являются одной из главных причин все еще низкой эффективности производства. Китай до сих пор не вышел за пределы т.н. "азиатской модели развития", при которой высокие темпы роста достигаются за счет мобилизации экстенсивных факторов производства и в первую очередь использования в массовом масштабе дешевого труда.

Хотя демографическая политика очень существенно снизила темпы роста населения, на общем массиве предложения труда она явно не сказалась. В трудовой возраст сейчас вступают лица, рожденные еще до то, как началось жесткое осуществление демографической политики. Ежегодно армия трудоспособных пополняется 12 млн. чел., к которым надо добавить вытесняемых из сферы сельского хозяйства, увольняемых с государственных предприятий в ходе их реформирования. Если раньше власти призывали, чтобы работу, рассчитанную на двоих, выполняли трое, то теперь "третьего лишнего" директора и, тем более, хозяева предприятий держать не хотят. Расширенный спрос на рабочую силу предъявляют только сфера строительных работ и услуг, но это не компенсирует вытеснение излишней рабочей силы из традиционных отраслей промышленности и сельского хозяйства. Если в 80-е гг. коэффициент соотношения экономического роста и роста занятости равнялся 1 : 0,32, то в 90-е гг. он упал до 1 : 0,1. При установившихся темпах экономического роста ежегодно создается только 7 млн. новых рабочих мест¹² .

Есть определенные издержки и "открытой" внешнеэкономической политики. Значительная часть китайского внутреннего рынка захвачена иностранными и смешанными предприятиями с участием иностранного капитала, создающими мощную конкуренцию государственным предприятиям. Азиатский финансовый кризис 1998 г. показал опасность чрезмерной зависимости от мирового рынка. Серьезно отстала сфера науки и образования. В 2000 г. в общем числе занятых доля лиц со средним об-

стр. 33

разованием и выше составила 19%, а доля лиц с полным и неполным высшим образованием -всего 5%¹³ . Всеобщее беспокойство вызывает кризис морали в современном китайском обществе. Рыночные свободы рождают соблазн быстрого обогащения, в том числе и не вполне честными путями. Устремления людей к зажиточной жизни явно обгоняют возможности их удовлетворения, что подпитывает растущую коррупцию. Китайская пресса изобилует материалами о нарушениях деловой этики, экономических преступлениях, производстве некачественной продукции.

Если суммировать все "плюсы" и "минусы" реформы, можно сделать вывод, что Китай слишком увлекся увеличением размеров "экономического пирога" и созданием рыночных отношений, забыв о том, что экономический рост и рынок - это не самоцель, а лишь средства решения социальных задач. В погоне за экономическим ростом и "модернизацией" Китай пожертвовал своей естественной средой, многими своими традициями, прежде всего традициями семьи и нравственности, допустил отставание темпов повышения жизненного уровня и развития социальной сферы, поляризацию общества.

ЧУДО ИЛИ ТУПИК?

Противоречивость сложившейся ситуации породила альтернативные оценки итогов реформы. Те, кто симпатизируют Китаю и, тем более, наблюдают за ним в течение многих лет, не могут не восхищаться "китайским чудом" и не сомневаются в блестящих перспективах дальнейшего роста. Противники авторитарных режимов и государственного вмешательства в экономику и жизнь общества сочувствуют китайским диссидентам и злословят по поводу наступившего "китайского тупика". Столь же противоречивы и заключения о характере построенной (или строящейся) экономической системы. Одни предрекают скорое вступление Китая в "светлое будущее" капитализма, другие осуждают слишком медленные преобразования политической системы Китая, списывая эти огрехи на социалистическую систему.

Из всех определений характера общественного строя в Китае (государственный капитализм, смешанная экономика и др.), на наш взгляд, наиболее подходящим является понятие "рыночного социализма". Существует несколько трактовок понятия "рыночный социализм". Современные теоретики "левых" считают, что "рыночный социализм" возникает там и тогда, где и когда уже поставлен вопрос о ликвидации эксплуататорских отношений, но уровень развития производительных сил вынуждает использовать рыночные отношения для повышения эффективности производства. При "рыночном социализме" могут существовать разные формы собственности, наемный труд и изъятие прибавочного продукта в пользу собственника.

На наш взгляд, "рыночный социализм" предполагает соблюдение следующих условий:

- всеобщее распространение рыночных отношений;

- создание механизма согласования интересов, при котором предприниматели в своей деятельности ориентируются и на соблюдение общегосударственных интересов;

- сохранение важной роли государства как собственника и регулятора хозяйственной деятельности;

- существование разных видов доходов при преобладании оплаты по труду;

- противодействие имущественной дифференциации в виде прогрессивного налогообложения и использования государственной системы социального обеспечения.

"Рыночному социализму" в наибольшей мере присущи черты конвергентности, и потому критика его ведется с двух разных сторон. Критики "справа" видят, прежде всего, половинчатость преобразований в рамках "рыночного социализма", их "несистемный характер" и говорят о недолговечности этой модели, которая тормозит переход к "цивилизованному" рынку. Критики "слева" убеждены в том, что "рыночный социализм" обречен воспроизводить многие беды, свойственные капитализму, а именно:

- неравенство в доходах и благосостоянии;

- негативные эффекты, связанные с разрушением окружающей среды;

- коммерциализацию общества и стремление к беспрестанному наращиванию индивидуального потребления;

- макроэкономическую нестабильность, включая безработицу и инфляцию;

- недопроизводство общественных благ¹⁴ .

Переживаемый в настоящее время Китаем переломный момент вновь ставит его перед выбором пути дальнейшего развития. Это осознают и современные китайские лидеры, отмечающие необходимость "смены экономической модели". Эволюция "рыночного социализма" гипотетически может идти в двух направлениях. Один путь - углубление реформ по рецептам "асоциального рыночного хозяйства". Это позволит довести до логического конца уже начатые преобразования (приватизация государственных предприятий, реформа банковской системы), сэкономить на социальных издержках, использовать все потенции стратегии "сравнительных преимуществ", несбалансированного развития и политики внешнеэкономической "открытости". Дефекты такого курса состоят в следующем: упор делается на трудоинтенсивные технологии и экстенсивный путь развития, продолжается рост имущественного неравенства и обострение социальной напряженности, углубляется экологический кризис. Такой путь развития с либеральным и вестернизаторским уклоном стимулирует развитие политической демократии, но одновременно провоцирует рост оппозиционных настроений в обществе.

Второй путь - поиски такого варианта "социального рыночного хозяйства", который позволит связать модернизацию с соблюдением принципов социальной справедливости и солидарности. Рост оплаты труда, увеличение числа рабочих мест, расширение сферы здравоохранения, науки и образования - главный способ повышения качества рабочей си-

стр. 34

лы и перехода с экстенсивного на интенсивный путь развития. Эта модель предполагает сохранение государственного контроля, удержание в определенных пределах имущественного неравенства, сокращение региональных диспропорций и ослабление зависимости экономического роста от экспорта. Государство следит за соблюдением моральных норм, социальной справедливости. Такой подход позволяет сохранить социалистическую идеологию.

Итак, первый путь означает акцент на экономический рост как предпосылку решения социальных проблем. Второй путь предполагает решение социальных проблем как условие сбалансированного и устойчивого экономического роста.

Решения последних политических форумов позволяют говорить о том, что Китай подошел к очередному водоразделу в своей истории. На состоявшемся в 2002 г. XVI съезде КПК, на котором произошла передача власти от лидеров третьего поколения во главе с Цзян Цзэминем к руководителям четвертого поколения во главе с Ху Цзиньтао, были обозначены следующие основные положения стратегии нынешнего этапа реформы: 1) продолжение рыночных реформ; 2) поддержка развития негосударственного сектора экономики; 3) ускорение урбанизации; 4) дальнейшая перестройка государственного аппарата с изменением государственных функций; 5) охрана окружающей среды; 6) улучшение качества жизни населения, что предполагает дальнейшую борьбу с бедностью, развитие образования, здравоохранения, науки и техники.

Позиция нового руководства была еще более четко выражена на проведенном в октябре 2003 г. 3-м пленуме ЦК КПК 16-го созыва, который сформулировал новую концепцию развития, оно должно быть сбалансированным, всесторонним, устойчивым. Узкая направленность на количественные параметры роста начала постепенно вытесняться понятием "оптимального" и "качественного" экономического роста, что подразумевает широкое привлечение достижении науки и техники, совершенствование отраслевой и региональной структуры производства, снижение себестоимости, повышение эффективности производства и качества продукции.

ПЯТЬ ДИСПРОПОРЦИЙ

Пленум поставил задачу ликвидировать пять главных диспропорций в обществе и экономике: между экономическим и социальным развитием; между городом и деревней; между приморскими и внутренними регионами; между человеком и природой; между внутренним развитием и внешней открытостью. Выдвинутое на пленуме понятие "новой модели развития" нацеливает на более решительные действия по интенсификации экономического роста. Это обосновывается сложившейся ситуацией с природными ресурсами, обострением международной конкуренции.

Нынешний "третий акт" китайской реформы подтверждает, что ее траектория - это не прямая линия, а волнообразная кривая, включающая фазы "наступления" и "отступления", "утверждения" и "отрицания". Если вспомнить высказывание, что "история идет галсами, пробуя и отрабатывая, как правило, крайние варианты своего движения"¹⁵ , то Китай испытал вариант "казарменного коммунизма" и отбросил его, прошел через "дуализм плана и рынка" и разочаровался в вестернизаторской модели рыночной экономики.

Начало реформы было связано с выдвижением концепции "социализма с китайской спецификой", в которую были включены такие принципы, как совместимость социализма с частной собственностью, рыночными отношениями и имущественным неравенством. Социализм стал пониматься, прежде всего, как общество "всеобщего благосостояния", где одним живется лучше, чем другим, но при обеспечении всем гражданам достойного образа жизни и равных стартовых условий. Теперь настало время уравновесить принципы социальной справедливости и экономической эффективности, индивидуальные и коллективистские ценности, что требует не только повышения уровня жизни народа, но и отказа от идеалов потребительского общества. Необходимо не только мобилизовать все резервы роста, но и ликвидировать разросшуюся имущественную дифференциацию, обеспечить престиж духовной и интеллектуальной сфер.

Главный завет Дэн Сяопина - это построение экономически мощного, процветающего китайского государства с учетом опыта других стран. При этом архитектор реформ призывал укреплять международное сотрудничество, не отказываясь от принципа, самостоятельности и опоры на собственные силы. Есть все основания полагать, что это завещание патриарха китайских реформ будет претворено в жизнь.

-----

¹ Ян Цисянь. Успехи, противоречия и анализ политики реформ экономической системы в Китае. - "Цзинцзи яньцзю цанькао", 2001, N86.

² Дэн Сяопин. АСС. Жэньминь чубаньшэ, 1994 г., т.2, с. 237 (на кит. яз.).

³ "China Daily", 21.04.2004.

⁴ Чжунго цзинцзи няньцзянь. 2002, с. 432 - 435.

⁵ Чжунго тунцзи чжайяо. 2004, с. 126 - 127.

⁶ Там же, с. 34.

⁷ Китай в диалоге цивилизаций. М., 2004, с. 67.

⁸ Чжунго тунцзи няньцзянь. 2003, с. 26 - 27.

⁹ World Bank, 2002. World Development Indicator. См. также: Ху Аньган. Разработка конечной цели основной стратегии Китая: "богатый народ - сильное государство". - В кн. "Китай в диалоге цивилизаций". Москва, "Памятники исторической мысли", 2004, с. 61.

¹⁰ "Российская газета", 2.03.04.

¹¹ "Чжунго тунцзи няньцзянь". 2003, с. 97.

¹² Доклад по проблеме государственной стратегии Китая (Чжунго гоцзя чжаньлюэ вэньти баогао). Изд-во "Чжунго шэхуэйкэ чубаньшэ", Пекин, 2002, с. 40.

¹³ "Жэньминь жибао", 23.12.2002.

¹⁴ "Проблемы теории и практики управления", 1995, N 6, с. 42.

¹⁵ Высказывание Б. Ф. Славина на заседании круглого стола "модернизированный вызов современности и российские альтернативы" в апреле 2001 г. См.: "О стратегии российского развития". Аналитический доклад. Москва. Русский путь. 2003. с. 211.

Постоянный адрес данной публикации: