"Именник болгарских ханов " по праву можно считать памятником не только славянской, но и восточной культуры. Вобрав в себе язык и дух восточного мира, он и сегодня представляет научный интерес для исследователя. Чьи языковые корни составляют основу памятника: тюркские или иранские? Вот вопрос, на который попытался ответить автор в данной статье.

В 60-х гг. XIX в. ученым-славистом А. Н. Поповым в составе хронографического сборника русской редакции (Ел-I) - так называемого Еллинского и Римского летописца - был открыт перечень князей, получивший со временем название "Именник болгарских ханов" (существует в 3-х списках)1. Сразу после обнародования источника в 1866 г. [Попов, 1866, с. 25 - 26] некоторые из ученых попытались определить языковую принадлежность его загадочных непереводимых пассажей ("дилом твирем", "шегор вечем", "верени алем" и т.д.).

В 1867 г. тюрколог В. Радлов пришел к выводу, "что эти числа принадлежат народу, говорящему на тюркском наречии и что это наречие очень близко к чувашскому" [Куник, 1878, с. 138]. Однако лингвистические расчеты В. Радлова и поддержавшего его А. Куника вызвали среди историков серьезную критику [Иловайский, 2004, с. 490 - 491, 494], да и сам их автор признал "всю неудовлетворительность" своих изысканий [Куник, 1878, с. 143].

В 1868 г. славист А. Ф. Гильфердинг, еще незнакомый с результатами В. Радлова, высказал мнение, что непереводимые определения "Именника" "имеют явное сходство со словами языка Мадьярского и сродных ему языков Уральской ветви..." [Гильфердинг, 1868, с. 22]. Почти через столетие эту версию поддержал советский историк А. Карасик [ВИ, 1950, с. 114 - 118], но она оказалась тоже никем не признана.

И хотя в дальнейшем тюркская версия происхождения княжеских имен, родовых наименований и непереводимых пассажей источника набирала все больший вес (об этом прежде всего свидетельствуют работы В. Томашека и И. Маркварта [Zeitschrift für..., 1877, s. 674 - 686; Известия русского археологического..., 1911, с. 1 - 30]), отдельные ученые конца XIX - начала XX в. ставили ее под сомнение. Так, венгерский тюрколог А. Вамбери считал, что пока еще нельзя решить, "следует ли рассматривать эти слова, как первоначально тюркские, до неузнаваемости искаженные, или как остатки совершенно неизвестного языка" [Vambery, 1883, S. 58; цит. по: Миккола, 1915, с. 5].

Только в 1913 г. финский славист И. Миккола пришел к разгадке "неславянских фраз в именнике князей": "Тюркские выражения в списке князей, означающие порядковый год в цикле (= название животного) и месяц, указывают начало правления каждого хана" [Мик-

1 Синодальный N 280 (XVI в.) хранится в Государственном историческом музее в Москве, обнародован и описан А. Н. Поповым; 2. Уваровский N 10/1334 (XVI в.) хранится там же, опубликован советским историком М. Н. Тихомировым в "Вестнике древней истории", 1946, N 3; 3. Погодинский N 1437 (XVI в.) хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, описан М. А. Оболенским во "Временнике общества истории и древностей Российских", 1851, кн. IX, с. XCV-C.

стр. 30
кола, 1913, с. 5]. Перевод календарных определений в его версии предстал в следующем виде:

Авитохол = дилом твирем - "год змеи, 9-й мес",

Ирник = дилом твирем - "год змеи, 9-й мес",

Гостунь = дилом твирем - "год змеи, 9-й мес",

Курт = шегор вечем - "год коровы, 3-й мес",

Безмер = шегор вечем - "год коровы, 3-й мес",

Есперерих = верениалем (северениалем) - "год мыши, 11-й мес",

Тервел = дваншехтем (давшаншехтем) - "год зайца, 8-й мес",

Твирем (Тектем) = кучи твирем - "год овцы, 8-й мес",

Севар = тохалтом - "год курицы, 6-й мес",

Кормисош = шегор твирем - "год коровы, 9-й мес",

(Со)винех = мор(ин) алтом - "год лошади, 6-й мес",

Телец = шегор алем - "год коровы, 1-й мес",

Умор = дилом тутом - "год змеи, 4-й мес" [Journal de la Societe Finno-Ougrienne, 1914, XXX; Миккола, 1915].

Выводы И. Микколы получили в научном мире широкое признание, но неокончательное. По мнению советского историка М. Н. Тихомирова, "...Миккола уже близко подошел к расшифровке непонятных терминов именника, хотя некоторые его сопоставления и вызывают серьезные возражения" [ВДИ, 1946, с. 82].

С нашей точки зрения, лингвистический анализ, предпринятый финским славистом, отличается прежде всего своей незавершенностью. О процессе научного поиска ученого свидетельствуют его следующие признания: "С сомор мне пришлось долго бороться, пока я не заметил, что оно в этой форме вовсе не есть название года", или "...можно было бы, конечно, в верени алем искать название года барса (bars) или обезьяны (bicin)..." [Миккола, 1915, с. 16, 19]. Поэтому у И. Микколы так часто возникают колебания в оценке названий тех или иных календарных животных и числительных: дванш или дван; ехтем - "второй" или шехтем - "восьмой"; вер - "волк" или (су)вер - "полевая мышь"; текучитем - "год собаки" или кучи твирем - "год овцы".

В сущности, свою работу над "Именником" он сам оценил как продолжение того направления, которое было задано В. Радловым: "Выраженное еще в 1867 году В. Радловым мнение, что неславянские фразы в именнике князей содержат в себе тюркские числительные, нашло в вышеизложенном оправдание с тем ограничением, что только второе слово фразы представляет из себя числительное" [Миккола, 1913, с. 5]. И хотя И. Миккола сделал совершенно правильный вывод о наличии в "Именнике" элементов 12-летнего восточного животного цикла, его остальные заключения (1. о тюркоязычности календарных пассажей; 2. о числительных, как указателях на месяц года; 3. о присутствии в "Именнике" указаний на "начало правления каждого хана"), на наш взгляд, оказались поспешными и в определенной степени даже сыграли негативную роль. Ведь историк при работе с документом вынужден был опираться на исходные лингвистические данные, правильность которых он не всегда мог проверить. Более того, стопроцентная убежденность в том, что список князей является списком болгарских ханов, а болгары (протоболгары), по общему убеждению, были тюркоязычным народом, мешала исследователю источника взглянуть на него иначе.

И все же "ростки" нового видения памятника пробивали себе дорогу. А. Куник, например, предположил "возможность существования готской именной формы Гастун", не исключая при этом и ее иранского происхождения [Куник, 1878, с. 132]. В имени "Есперих" (Увар, список) он видел иранскую основу "еспе" от Иран, aspa - "конь", а в родовом наименовании "дуло" - сходство с германским этнонимом "duli" [Куник, 1878, с. 137,130]. На имя "Безмер" обратил внимание В. Бешевлиев, сравнив его с такими германскими именами, как Валамер, Видимер, Теудомер и др. (общий готский суффикс - тег) [ГСУ, ИФФ, 1934, с. 76].

стр. 31
Филолог Б. Джонов пришел к выводу, что в Именнике содержатся несколько готских антропонимов и антропонимичных элементов [Джонов, 1977, с. 19 - 20]. Так, родовое наименование "Ерми" он вывел из германского егт, сокращенного от ermin - "великий". Отмечая готский характер имени "Гостун", наместника из "рода Ерми", Б. Джонов сослался на древнегерманский обычай давать принятому в состав рода, государства или войска иноплеменнику прозвище "гость" ("gastis"): характерные имена - Kunigastus "гость рода", Anagast, Arogast, Alagast, Bosogast, Bodogast, Visigast, Widogast, Gostuna [там же, с. 13]. Он также выделил готскую суффиксацию имен "Безмер" (-mer) и "Есперерих" (-rix). Последнее было сопоставлено им с готскими именами на -rik: Эрменерих, Атанарих, Теодорих и др. Само же происхождение суффикса -rik Б. Джонов связал с существительным rix -"князь" [там же, с. 19], что нашло поддержку у историка П. Добрева, представившего имя "Есперерих" как "комбинацию из имени Ecnop и титула рих (князь)" [Добрев, 1992, с. 106].

В поиске иранизмов в составе памятника особое место принадлежит П. Добреву Он "обнаружил" в "Именнике" целый ряд слов и словарных элементов иранских по своему происхождению: шагор - "бык", верени - "дракон", тох - "курица", самур - "соболь"; суффиксальные окончания порядковых числительных -ем, -ом [Проблемы на културата, 1986, с. 115 - 120; Добрев, 1986, с. 108 - 109, 115 - 116]. Иранскими П. Добрев признал и порядковые числительные. На базе памирских языков он предложил свой вариант их прочтения: алем - "первый", тутом - "второй", читем - "третий", твирем - "четвертый", вечем - "пятый", шехтем - "шестой", алтем, алтом - "последний" [Добрев, 1998, с. 99]. П. Добрев также предположил, что "слово лет, сопровождающее протоболгарские даты, отлично от лето" и что оно "вероятнее всего, есть древний восточный термин, означающий определенный календарный период" [там же, с. 44 - 45].

Идею о присутствии в "Именнике" древнеиранского языкового слоя поддержал филолог М. Москов. Он признал за словом верени - "дракон" иранское происхождение [Москов, 1988, с. 90 - 91], согласившись с гипотезой П. Добрева о заимствовании протоболгарами некоторых древнеиранских слов в эпоху их контакта с согдами и аланами на юге Средней Азии еще до переселения протоболгар в Европу. М. Москов выдвинул тезис о возможности вхождения некоторой части согдов и алан в состав протоболгарской орды [там же, с. 16 - 17, 72, 73]. В данном предположении он мог опереться на мнение П. Добрева, высказанное в монографии "Стопанската култура на прабългарите", о том, что в "Именнике" "чувствуется влияние какого-то неизвестного иранского языка типа восточноиранских языков или, возможно, аланского языка..." [Добрев, 1986, с. 145].

М. Москов оценил значимость выбранного П. Добревым направления в изучении памятника и поэтому одной из главных задач в исследовании источника видел в специальном этимологическом объяснении личных и родовых имен "с учетом доказательства протоболгарско-древнеиранских племенных, географических и культурно-исторических связей" [Москов, 1988, с. 54]. Актуальность такой задачи, как нам думается, состоит еще и в том, что многие из княжеских имен и родовых наименований "Именника", несмотря на обширнейшую историографию вопроса, по-прежнему остаются без серьезного этимологического анализа. В свете поднятой проблемы нам кажется важным внести ряд дополнений и замечаний в прочтение княжеских имен, родовых наименований и календарных пассажей источника.

Анализ княжеских имен и названий "родов" "Именника"

1. Имя "Курт" сопоставимо с широко распространенным германским именем "Kurt" [Haumann, 1982, S. 50].

2. Имя "Безмер" можно считать германским в полном объеме, а не только во второй его части (-mer). Немецкое bose (д.-в.-н. bôsi, др.-герм, имя Boso [Schonfeld, 1911, S. 52 - 53]) - "злой, сердитый" и архаичный именной суффикс -mer, обладающий значением усиления, умножения (ср.: нем. mehr - "много" в начале составных прилагательных), в сочетании дают прозвище "Bosemer", т.е.

стр. 32
"сильно злой" или "очень злой" ("злюка"). Любопытно, что созвучное имя "Визимар" ("Визумер")2 носил один из вандальских правителей (упоминается Иорданом Готским (VI в.)) [Иордан, 2000, с. 83].

З. В имени "Есперих" некоторые исследователи памятника, как уже отмечалось, увидели двуязычную комбинацию из иранского слова ecne - "лошадь" и германского pux - "господин". В то же время есть основание предполагать, что первая половина имени - также германская (ср. с норвежским именем "Espen").

4. Имя "Севар" встречается среди тюркских народов, особенно в Средней Азии (от др. -тюрк. sevar - "любимый" [ДС, 1969, с. 497]). Но надо отметить, что имя "Севар" распространено и в Исландии (от исл. saevar "морской" [ИРС, 1962, с. 747]). В форме "Сивар" ("Сивар Победоносный") оно зафиксировано в одном из северогерманских преданий о варяжских князьях [Marmier, 1857, р. 25 - 26; Чивилихин, 1982, с. 478].

5. При рассмотрении имени "Авитохол" в форме "Витохол" (согласно И. Вылчеву, буква "А" является вступительной и разделительной по отношению к предыдущему тексту [Вълчев, 1986, с. 77]) оно напоминает раннее название вандальской племенной группы хасдингов - "виктохалы" [Schmidt, 1942, S. 6].

6. Представленные имена (прозвища?) принадлежат "роду" Дуло и могут быть отнесены к германской языковой среде, "род" Вокил, напротив, отличается ираноязычным составом имей.

7. Имя "Кормисош" сопоставимо с эламским "kar-ma-iz-zi-is", заимствованным из персидского языка [Elamisches Wörterbuch..., 1987, S. 443].

8. Имя "Винех" созвучно древнеиранскому слову vinah - "грех" [Фасмер, 1986, т. I, с. 316].

9. Имя "Умор" близко курдскому слову xumar - "мрачный, темный" [КРС, 1960, с. 378].

10. Родовое наименование "Вокил" производно от комбинации двух иранских слов: вакайе - "защита, охрана" [ПРС, 1985, т. II, с. 705] и мл - "племя" [ПРС, 1985, т. I, с. 149] > вакил - "защищающее, охраняющее племя".

11. Родовое наименование "Вихтунь" можно связать с афганским словом вехтэ - "волос" [ПуРС, 1985, с. 963] (вехтун - "длинноволосый"?). Следует также обратить внимание на древнеиранское имя "Wehtan" - von guter Körperbildung ("обладающий хорошей фигурой") [Justy, 1895, S. 360]

12. Присутствие иранских имен и слов наблюдается не только в составе "рода" Вокил.

13. Имя "Ирник", относящееся к представителю "рода" Дуло, по мнению П. Добрева, является почти полным аналогом древнеиранского имени "Jernik" (Иерник) [Добрев, 1998, с. 130; Justy, 1895, S. 149].

14. В пользу иранского происхождения мы склоняемся и в "прочтении" имени Гостунь, в котором несложно заметить осетинское прилагательное хœстон - "боевой" ("военный") [ОРС, 1970, с. 479]. Данное слово удачно вступает в смысловую связь со словом "наместник", следующим за именем "Гостунь". "Военный наместник" из "рода" Ерми находился у власти относительно недолго (2 года) и, по-видимому, выполнял какие-то походно-административные функции.

15. Имя "Тервель" (Син. и Пог. списки) созвучно курдскому слову terewil - "зверь" [КРС, 1960, с. 742].

16. Родовое наименование "Ерми" сопоставимо с еще одним курдским словом werimi - "опухший, распухший, раздутый" [КРС, 1960, с. 788] и может быть соотнесено с названием аварского племени. Русские летописи сообщают, что обры были "телом велице" (ср.: тюрк, обыр - "обжора" [КРПС, 1974, с. 423]).

17. Родовое наименование "Дуло", вероятно, тоже имеет иранскую основу: от перс, дул - "ведро, бадья, воронка и т.д." [ПРС, 1985, т. I, с. 681]. Примечательно, что одна из башен Симонова монастыря в Москве (XVI в.), напоминающая собой рыбацкую самоловку (вершу, ванду), носит название "Дуло".

18. Чисто славянским именем представляется прозвище "Телец", которое можно связать с образом языческого божества Тура - олицетворения ярости, буйной, плотской силы [см.: Рыбаков, 1987, с. 537 - 538]. В наименовании "рода", к которому принадлежит Телец, просматривается славянское окончание -ин с неславянским корнем -уга (угай) (род чей? - Угаин).

В завершение предпринятого анализа приходим к выводу, что в источнике довольно отчетливо просматривается деление имен по языковому и родовому признаку. Так, имена-

2 Немецкий историк Ф. Дан читает имя "Визимар" как "Визумер" [см.: Dahn, 1861, S. 142, 182]. 2 Восток, N 5

стр. 33
прозвища, относящиеся к "роду" Дуло, в основном предстают как германские ("Витохол", "Курт", "Безмер", "Есперих", "Севар"), а принадлежащие к "роду" Вокил - как ираноязычные ("Кормисош", "Вихтун", "Винех", "Умор"). Учитывая это, считаем необходимым поставить вопрос о переоценке понимания слова "род" в составе памятника. На наш взгляд, в нем оно может означать не только родственное объединение людей (клан), но и само племя, народ [Срезневский, 1986, стб. 137]. Именно в таком значении слово "род" довольно часто употребляется в древнерусских текстах ("Мы от рода Рускаго...", "род Блъгарскый", "род Персьскый" и т.д.).

Ранее некоторые авторы уже пытались рассматривать наименования отдельных "родов" "Именника" в качестве названий племен и народов. Б. Джонов, например, связывал "род" Ерми с названиями двух германских племен: "Ерминонов" и "Ермундуров" (последние в IV в. были соседями вандалов на Дунае) [Джонов, 1977, с. 13], а А. Куник и Г. Хауссиг - с аварским племенем Кермихионов, проживавшим, согласно Феофану Византийскому (VI в.), к востоку от Дона [Куник, 1878, с. 132; Haussig, 1958, S. 19 - 20]. В наименовании "дуло" А. Куник видел сходство с названием германского племени "duli", отмеченного в "Космографии" Юлия Гонория (V в.) между готами и гепидами [Riese, 1878, р. 40] (предполагается, что под этим названием выступают вандалы [Буданова, 2001, с. 216]).

Как уже говорилось выше, И. Миккола заложил тюркоязычную основу в изучение памятника. В дальнейшем она укреплялась и совершенствовалась. Но некоторые лингвистические доводы ее сторонников по-прежнему трудно признать убедительными. Непросто, например, обнаружить фонетическую близость между следующими сопоставляемыми названиями животных:

дохе - др.-тюрк, тонгуз - "свинья",

дван - др.-тюрк, табышган - "заяц",

сомор - др.-тюрк, сичган - "мышь".

Работы П. Добрева и частично М. Москова показали, что в изучении календарных определений "Именника" наметилось новое направление. Попытку разобраться в языковых коллизиях памятника представляет и нижеследующий анализ.

Анализ названий календарных животных "Именника"

1. Дохе.

Слово "дохе", как нам видится, следует связывать не с тюркским "тонгуз" и туркменским "домус", а с персидским тохс - "непослушный, озорной" [ПРС, 1985, т. I, с. 358], которое, в свою очередь, можно отнести к названию чрезвычайно ловкого и озорного зверька ласки (ср. также: осет. тœхсœл - "хорь, хорек" [ОРС, 1970, с. 407]). В "Именнике" год ласки соответствовал бы году крысы (в курдском языке, например, слово beleban одновременно означает крысу и ласку [КРС, 1960, с. 70]).

Дохе - "ласка" = год крысы.

2. Шегор.

Слово "шегор", несомненно, созвучно др.-тюрк, сыгыр - "вол" [ДС, 1969, с. 502]. В то же время требуется пояснить, что оно также встречается в языках, не относящихся к тюркской языковой семье: например, в кашмирском (шагор - "бык"), как показал П. Добрев [Добрев, 1986, с. 109, 115], или в амхарском - "яловая корова" [АРС, 1969, с. 270]). Кроме того, существует вероятность, что слово "шегор" означает не только название коровы, быка, вола, крупнорогатого скота [КРПС, 1974, с. 488], но и скота вообще. В церковно-славянском же языке слово "скот" (ед. ч.) соответствует понятию "животное" [Соболевский, 1980, с. 137, комм. 6]. Примечательно, что в некоторых древневосточных языках слово "шегор" имеет схожее значение: ср. хурр. шегири, урарт. шухуры (шехери) - "живой" [Древний восток..., 1988, с. 180].

Шегор - "вол", "скот" ("животное").

3. Отсутствует (?) - "тигр" ("барс").

4. Теку.

Разбор словосочетания "текучитем/твирем", сопровождающего запись о князе Тервеле, вызвал у исследователей "Именника" серьезные затруднения, и прежде всего в разгадке значений данных

стр. 34
слов. Большинство авторов разделили это словосочетание на теку - "козел" и читем - "седьмой" (твирем - имя следующего князя) [Москов, 1988, с. 242]. И хотя в тюркских языках есть схожее по звучанию слово теке, оно, однако, означает козла, а не овна [ДС, 1969, с. 550]. Года козла в тюркском 12-летнем календаре не существует.

Слово "теку" напоминает нам такие иранские слова, как: расу - "ласка", тиху - "куропатка", чагу - "дикобраз, еж", ману - "человек", горбу - "похожий на ворону" и т.д. Полагаем, что данное слово может восходить к иранскому тäк - "бег, беготня" [ПРС, 1985, т. I, с. 389], а также к славянскому течь - "бежать". Н. В. Чурмаева древнерусское слово "текъ" определяет как соответствующее греческому δρoμαioς - "бегущий, мчащийся; быстрый, проворный" [Древнерусский язык..., 1980, с. 67]. Поэтому календарное определение "теку" мы рассматриваем как название зайца.

Теку - "заяц".

5. Верени.

Французский лингвист Л. Базен первым увидел в слове "верени" значение "дракон", сравнив его с тюркским evren - "дракон" [Bazin, 1974, р. 685]. За иранское происхождение этого слова высказались П. Добрев и М. Москов, сопоставив его с названием змееподобного животного - варана [Москов, 1988, с. 90 - 91, 108]. Со своей стороны хотелось бы отметить, что к слову "верени" по звучанию и смыслу довольно близко подходит осетинский глагол бырын - "ползать, скользить, плестись, медленно идти" [ОРС, 1970, с. 188] (ср. с движением варана).

Верени - "дракон".

6. Дилом.

Слово "дилом" можно сопоставить с курдским глаголом mean - "обвиваться" [КРС, 1960, с. 755] (ср.: нем. Schlange - "змея" и schlingen - "обвивать, обхватить"). Дилом - "змея".

7. Дван.

Данное календарное наименование принято связывать с тюркскими довшан и табышган - "заяц" [Москов, 1988, с. 88 - 89]. Однако обоснованность такого сравнения видится маловероятной. Независимо от П. Добрева мы также пришли к выводу, что слово "дван" напоминает персидское дäван - "бегущий" [ПРС, 1985, т. I, с. 671]. Только в отличие от болгарского историка нами оно определяется как название лошади, а не зайца (ср. со значениями глагола дäвандан - "гнать, заставлять бежать, пускать вскачь, погонять").

Дван - "конь, лошадь".

8. Отсутствует (?) - "овца".

9. Имашегор.

Многие исследователи "Именника" сошлись во мнении, что словосочетание "имашегор" ("имя-шегор") является названием года лошади, но внятного объяснения его происхождения до сих пор не найдено. Можно лишь выделить попытку О. Прицака связать первую часть словосочетания ("има", "имя") с некоторыми архаичными тюркскими словами, такими как имник, имнек, емнег и др., со значением "дикий, необъезженный конь" [Pritsak, 1955, S. 68]. И хотя в персидском языке есть слово, напрямую сопоставимое с неясным "има" ("имя") - это йам (йамэ) - "почтовая, курьерская лошадь" [ПРС, 1985, т. II, с. 741], представляется тем не менее, что словосочетание "имашегор" ("имяшегор") не относится к названию года лошади. С моей точки зрения, его первая часть ("има") может быть сближена с древнеиранским (авестийским) словом "Йима" (lima) - именем первопредка человечества (согласно иранской мифологии) [Мифы народов..., 1991, т. I, с. 599], которое, в свою очередь, восходит к санскритскому yama - "родственный" (ср.: yama-ja - "одинаковый, похожий") [СРС, 1996, с. 527]. При таком прочтении словосочетание има-шегор будет переводиться как "родственный скот" или "родственное животное", т.е. животное, подобное человеку (ср.: ману - "человек" и манну - "обезьяна" [ПуРС, 1985, с. 788]).

Имашегор - "обезьяна".

10. Тох.

И. Миккола в слове "тох" увидел тюрк, тавук, др.-тюрк. такыгу - "курица". Но данному наименованию находится аналогия и в иранских языках: например, в осетинском есть слово тœхой - "летун" [ОРС, 1970, с. 407]).

Тох - "курица" ("птица").

11. Отсутствует (?) - "собака".

12. Сомор.

При разборе этого календарного термина хотелось бы еще раз обратить внимание на попытку некоторых языковедов сблизить два абсолютно отличных друг от друга слова: сомор "Именника"

стр. 35
и тюрк, сичган - "мышь". Хотя на юге России есть абсолютно созвучное слово самур, и означает оно дикого кабана [Даль, 1991, т. IV, с. 131] (ср.: укр. самура - "свиноматка" [Фасмер, 1987, т. III, с. 554]).

Сомор - "кабан".

По окончании предпринятого языкового разбора именниковых названий животных построим полученный ряд, сравнив его с признанным вариантом:

1. дохе - "ласка" (год крысы),

1. сомор - "мышь",

2. шегор - "вол", "скот",

2. шегор - "вол",

3. отсутствует (?),

3. вер - "волк" (год тигра),

4. теку - "заяц",

4. дван - "заяц",

5. верени - "дракон",

5. отсутствует,

6. дилом - "змея",

6. дилом - "змея",

7. дван - "лошадь",

7. имашегор - "лошадь",

8. отсутствует,

8. теку - "козел" (год овцы),

9. имашегор - "обезьяна",

9. отсутствует,

10. тох - "курица",

10. тох - "курица",

11. отсутствует,

11. отсутствует,

12. сомор - "дикий кабан",

12. дохе - "свинья".

Как видим, разница в прочтении названий календарных животных получается существенная. На утвердившуюся интерпретацию наименований, согласно нашему предположению, во многом мог повлиять воспринятый подавляющим большинством исследователей документа принцип подсчета княжеских лет правления, согласно которому точкой отсчета считается год вступления на престол, а не год смерти.

Но серьезное отличие будет наблюдаться и при разборе порядковых числительных "Именника". В нем они представлены нижеперечисленным списком слов: твирем, вечем, алем, читем, шехтем, оптом (алтем), тутом. Даже при поверхностном сравнении некоторых из них с соответствующими тюркскими названиями месяцев бросается в глаза их явная несхожесть (ср.: алем и биринч (первый), шехтем и секизинч (восьмой), твирем и токузунч (девятый)). Присутствие же у именниковых порядковых числительных четко выраженных иранских суффиксов -ем, -ом [см.: Добрев, 1998, с. 94 - 95] призывает нас искать иранские корни и в их основах.

Правда, на данный момент мы не можем уверенно говорить об арифметическом значении каждого из названных числительных, но уже выявленные языковые сопоставления отдельных из них не вызывают сомнений в принадлежности их к иранской языковой группе.

Анализ некоторых названий порядковых числительных "Именника"

1. Твирем.

П. Добрев определил числительное твирем как "четвертый", сравнив его основу с памирским числительным mwir - "четыре" (ср.: др.-иран. tuirya - "четвертый"). С этим сравнением можно согласиться, но, по мнению ученых-языковедов, при четверично-восьмеричной системе счета, распространенной в древние времена, числительное "четыре" у многих индоевропейских народов стало прообразом числительного "восемь", как двойственного числа от "4" [ВЯ, 1989, с. 6]. Поэтому в слове "твирем", на наш взгляд, было бы правильнее видеть числительное "восьмой", а не "четвертый". А. Куник верно подметил, что в "Именнике" имя 8-го кагана заменено болгарским числительным "Твирем", т.е. "Восьмой" [Куник, 1878, с. 126].

Твирем - "восьмой".

2. Шехтем.

Так же как и П. Добрев, мы пришли к выводу, что числительное "шехтем" имеет иранскую и индоевропейскую основу и должно читаться как "шестой" (ср.: рус. шесть, нем. sexi). Данному числительному созвучен древнеиранский глагол saxtay (saxta), значение которого связано с течением, движением времени: "миновать, проходить", "идти к концу" [Bartholomae, 1904, S. 1553, 1554] (видимо, поэтому в курдском языке слово sehet означает "час", "часы" [КРС, 1960, с. 655 - 656]). Семантически же числительное шехтем можно определить как "миновавший, прошедший (середину счетного ряда)" и "идущий к концу".

Шехтем - "шестой".

стр. 36
3. Алем.

П. Добрев связал основу числительного алем с иранским словом ала - "наилучший, отменный, превосходный" [КРС, 1960, с. 43]. Но мы полагаем, что в слове "алем" "Именника" может быть заключено числительное "третий", а не "первый" (как считает П. Добрев и др.). Ведь первым числом в целом ряде традиций считается 3 ("3 есть первое совершенное число" [Эккартсгаузен, 1815, с. 5]). Оно открывает числовой ряд и квалифицируется как совершенное число (ср.: д.-в.-н. allem - "полный, совершенный", а также архаичный показатель превосходства в русском языке: трисветлый, треклятый и т.д.).

Алем - "третий".

4. Вечем.

Основа числительного вечем созвучна курдскому wek (weke) - "тождественный, идентичный; равный, одинаковый; подобный, соответствующий" [КРС, 1960, с. 785]. Поскольку 2 носит на себе отпечаток 1 [Эккартсгаузен, 1815, с. 4], то вечем нам представляется как числительное "второй".

Вечем - "второй".

Обнаруженный в составе памятника ряд иранских по происхождению слов не заканчивается порядковыми числительными. Подтверждение тому - разбор слов "лет" ("алет") и "рад".

Болгарский филолог Ст. Стоянов в своей работе "Именник на българските ханове" показал, что форму "лет" нельзя воспринимать как "год принятия власти", поскольку по правилам старославянской грамматики в данном случае должно быть "лето ему (его)", а не "леть ему (его)" [Език и литература, 1971, с. 27]. Историк П. Добрев предположил, что слово "лет", сопровождающее календарные определения, "есть древний восточный термин".

Нам же хотелось бы обратить внимание на одну неприметную, но весьма важную деталь: в "Именнике", возможно, присутствует сочетание не "леть ему", а "алеть ему (его)". Исходя из гипотезы о наличии в источнике ирано-германского языкового слоя, нетрудно определить значение слова "алет". В иранских языках оно означает "орудие, инструмент", а также "детородный член" [ПРС, 1985, т. I, с. 115]. Полагаем, что таким "алетом" у некоторых степных народов, и прежде всего ираноязычных аланов, сарматов, савроматов, мог быть могильный столб, воздвигаемый на вершине кургана. В пользу этого предположения говорит сохранившееся в русском языке слово халеть - "умирать" [Даль, 1991, т. IV, с. 541].

По данным археологии, подобные столбы существовали как у русов, так и у восточных славян. Д. Я. Самоквасов, например, раскапывая в 1872 - 1873 гг. знаменитую "Черную Могилу" в Чернигове, обнаружил на вершине кургана остатки древнего столба [Труды III археологического съезда..., 1878, с. 188; Самоквасов, 1916, с. 5 - 7]. Остатки вертикальных столбов в одном из курганных кладбищ обнаружил и археолог В. В. Завиткевич [Чтение в..., 1892, с. 19, 21 - 23]. О фаллическом образе этих столбов можно судить по знаменитому Збручскому идолу, найденному в Прикарпатье [Рыбаков, 1987, с. 245].

Сведения об упомянутых могильных навершиях содержатся и в письменных источниках. Арабский путешественник Ибн Фадлан, посетивший Волжскую Булгарию в 922 г., оставил подробное описание похорон знатного руса на берегу Волги. В нем говорится, что после сожжения русы "соорудили на месте этого корабля, который они (когда-то) вытащили из реки, нечто вроде круглого холма и водрузили в середине его большое бревно хаданга, написали на нем имя (этого) мужа и имя царя русов и удалились" [Ковалевский, 1956, с. 146].

В русских летописях могильный столб, по мнению Б. А. Рыбакова, назывался "бдыном" [Рыбаков, 1987, с. 389]. Данное слово лингвист О. Н. Трубачев толкует как "толстый древесный ствол, столб" [Трубачев, 1976, с. 112]. Думается, что воздвижение фаллосо-образного столба (своеобразного "древа жизни") над могильным курганом имело для язычников большое сакральное значение и символизировало не столько окончание жизни, сколь ее продолжение в будущем, "перерождение" умершего через определенный срок в новом поколении. О существовании подобных представлений, например, у древних русов

стр. 37
свидетельствуют строки из летописного договора князя-язычника Игоря с греками: "...да приимут месть от Бога Вседержителя, осужение и на погибель, и в сий век и в будущий"; "...и да будут раби в сий век и в будущий..." [Ипатьевская летопись, 1998, стб. 36, 41].

О том, что "Именник" мог быть составлен с использованием "алетных", "бдынных" (столбовых) записей княжеских особ, на наш взгляд, свидетельствует как "четырехгранность" структуры памятника: имя, род, срок правления, дата смерти (согласно четырем сторонам столба и света), так и отсутствие слова "алет" во всех трех списках перечня, в заключительной записи об Уморе - последнем из князей "Именника" ("а ему дилом тутом"). Если бы слово "алет" означало год принятия власти, то оно непременно присутствовало бы в тексте, ведь Умор находился у власти 40 дней.

К иранским языкам в "Именнике" мы относим и не совсем понятное слово "рад", в предложении "И сий иного рад" (запись о правлении Тельца). Ст. Стоянов, опираясь на замечание М. Н. Тихомирова ("...читать текст - "сии иного рода" весьма затруднительно") [ВДИ, 1946, с. 90], пришел к выводу, что предложение "И сий иного рад" нельзя воспринимать в форме "И сий иного рода" ("И этот другого рода"). Он предположил, что в оригинале "Именника" и в более старых списках вместо слова "рад" стояло старославянское - "ради" (вместо, заради, за), и все предложение, таким образом, читалось как "И этот вместо другого" [Език и литература, 1971, с. 40 - 41 ].

Вариант прочтения записи как "И этот другого рода", действительно, кажется неуместным, поскольку из текста и так следует, что Телец принадлежал к другому роду ("а род ему Угаин"). Поэтому версия Ст. Стоянова выглядит вполне логичной, но относительно толкования слова "рад" возникают сомнения, поскольку в "Именнике" все же присутствует слово "рад", а не "ради". Мы считаем, что в приводимой записи следует видеть не славянское - ради, а иранское (осетинское) - рад, означающее "очередь, порядок" [ОРС, 1970, с. 342]. Тогда предложение "И сий иного рад" читалось бы следующим образом: "И этот другого очередь", что, впрочем, совпадает по смыслу с вариантом прочтения Ст. Стоянова "И этот вместо другого".

Подводя итог предпринятому в данном исследовании поиску ирано-германского языкового следа в источнике, отметим еще раз те слова, происхождение которых, как нам видится, может быть связано с германской и иранской языковой средой. Германские имена: Витохол, Курт, Безмер, Есперих, Севар. Иранские имена и родовые наименования: Ирник, Гостунь, Тервель, Кормисош, Вихтунь, Винех, Умор, Ерми, Дуло, Вокил. Иранские названия календарных животных: дохе, шегор, верени, теку, дван, тох, има, сомор, дилом; иранские порядковые числительные: твирем, шехтем, алем, вечем; иранские слова: алет, рад.

К какой из подгрупп иранских языков должны быть отнесены выявленные слова, сказать пока трудно. П. Добрев предположил принадлежность некоторых из них к восточноиранским языкам, в том числе к аланскому. В определенной степени это мнение подтверждает присутствие в "Именнике" северо-восточноиранских (скифских) мифологических мотивов, которые просматриваются в противостоянии и единении двух главных его "родов": Дуло и Вокил3.

В произведении древнегреческого писателя Лукиана Самосатского (II в.) "Токсарид, или Дружба" содержится любопытный фрагмент, раскрывающий философскую основу скифских верований: "Токсарид. ...Мы же, всякий раз как клянемся Ветром и Мечом, призываем Ветер как виновника жизни, а Меч - поскольку он приносит смерть" [Лукиан из Самосаты, 1962, с. 275]. Допустимо предположить, что в качестве упомянутых божеств Ветра и Меча в "Именнике" выступают мифологические дуалистические антиподы: Дуло - образ Ветра (ср.: перс, дуле - "вихрь" [ПРС, 1985, т. I, с. 683] и Вокил - образ Меча (ср.:

3 В "Именнике" князья разделены на 4 "рода" (Дуло, Ерми, Вокил, Угаин), но фактически именниковая модель мира состоит из двух основных "родов": Дуло и Вокил. Представители "родов" Ерми и Угаин размещены среди князей вышеназванных "родов" (Гостунь между Ирником и Куртом из "рода" Дуло, а Телец между Винехом и Умором из "рода" Вокил).

стр. 38
афг. вакэл - "колоть, резать, убивать; рубить (саблей, мечом)" [ПуРС, 1985, с. 958 - 959]; караим, окала - "вонзать, втыкать, погружать" [КРПС, 1974, с. 426]). Согласно Аммиану Марцеллину (IX в.), мечу как символу воинственного бога, подобному римскому Марсу или греческому Арею, поклонялись также аланы [Кулаковский, 2000, с. 76].

На связь перечня князей с древнеиранской, но уже мидийской, исторической традицией указывают некоторые его параллели со списком кутийских царей (кутии - четвертая племенная группа Мидии). В частности, упомянутый список, как и "Именник", заканчивается властителем ("Тирикан"), срок правления которого отмечен 40 днями [Дьяконов, 1956, с. 113] (ср. с 40 днями Умора). Данный факт, несомненно, свидетельствует в пользу того, что перечень князей, обнаруженный А. Н. Поповым, представляет собой не "обрывочное", а законченное, цельное произведение.

Таким образом, обобщая высказанные выше идеи, мы приходим к заключению, что в языковом отношении "Именник" следует рассматривать как древнеславянский письменный памятник, основу которого составляет не тюркская, а иранская языковая база с привлечением ряда германских имен-прозвищ. Полученный результат, однако, влечет за собой постановку новых, довольно серьезных вопросов. Как согласовать факт наличия в источнике обширного ирано-германского языкового слоя с тюркоязычностью протоболгар и не мог ли перечень древних княжеских особ принадлежать к племенному образованию, отличному от протоболгарской орды, образованию, в которое бы входил как германский, так и иранский этнос (например, вандало-аланское объединение)?

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

Riese A. Geographi latini minores. Collegit, recensuit, prolegomenis instruxit Alexander Riese. Heilbronnae, 1878.

Гръцки извори за българската история. Т. II. София, 1959. Т. II.

Иордан. О происхождении и деяниях гетов (Getika). СПб., 2000.

Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. II. М., 1998.

Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921 - 922 гг. Харьков, 1956.

Кулаковский Ю. А. Избранные труды по истории аланов и Сарматии. СПб., 2000.

Лукиан из Самосаты. Избранное. М., 1962.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Амхарско-русский словарь (АРС). М., 1969.

Бешевлиев В. Първобългарски надписи // Годишник на Софийский университет, Историко-филологически факултет. София, 1934. XXXI.

Буданова В. П. Готы в эпоху Великого переселения народов. СПб., 2001.

Вълчев И. Календар и слово. София, 1986.

Гильфердинг А. Ф. История сербов и болгар // Собрание сочинений. Т. I. СПб., 1868.

Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I-IV. М., 1989 - 1991.

Джонов Б. За имената на първобългарските ханове // Филология. София, 1977. N 1.

Добрев П. Заимствуван ли е прабългарският календар? // Проблечи на културата. София, 1986. N 2.

Добрев П. Каменната книга на прабългарите. София, 1992.

Добрев П. Стопанската култура на прабългарите. София, 1986.

Добрев П. Царственик на българското достопепие: Изследване върху прабългарския Именник и календар. София, 1998.

Древнетюркский словарь (ДС). Л., 1969.

Древний восток: этнокультурные связи. М., 1988.

Дьяконов И. М. История Мидии. М.-Л., 1956.

Завиткевич В. З. Вторая археологическая экскурсия в Припетское Полесье // Чтение в Обществе Нестора летописца. Кн. VI. Киев, 1892.

Иловайский Д. И. Начало Руси ("Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю ") / Под ред. Д. И. Иловайского. М., 2004.

Исландско-русский словарь / Сост. В. П. Берков. М., 1962.

Караимско-русско-польский словарь (КРПС). М., 1974.

Карасик А. Древнейшая болгарская летопись // Вопросы истории. М., 1950. N 5.

стр. 39
Куник А., Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов оруси и славянах. СПб., 1878. Т. I.

Курдско-русский словарь (КРС) / Сост. К. К. Курдоев. М., 1960.

Миккола И. Ю. Тюркско-болгарское летосчисление. Отд. огг. СПб., 1913.

Миккола И. Ю. Хронология дунайских болгар (тюркского племени). Казань, 1915.

Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. М., 1991.

Москов М. Именник на бьлгарските ханов (ново тълкуване). София, 1988.

Осетинско-русский словарь (ОРС). Орджоникидзе, 1970.

Персидско-русский словарь (ПРС). В 2-х т. 3-е изд. М., 1985.

Попов А. Н. Обзор хронографов русской редакции. Вып. 1. М., 1866.

Пушту-русский словарь (ПРС) / Сост. М. Г. Асланов. М., 1985.

Радлов В. Анализ болгарских числительных имен // Куник А., Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах. СПб., 1878. Т. I. С. 138 - 143.

Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987.

Самоквасов Д. Я. Могильные древности Северянской Черниговщины. М., 1916.

Самоквасов Д. Я. Северянские курганы и их значение для истории // Труды III археологического съезда в Киеве. Киев, 1878. Т. 1.

Санскритско-русский словарь (СРС) / Сост. В. А. Кочергина. М., 1996.

Соболевский А. И. История русского литературного языка. Л., 1980.

Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. Т. III. Ч. 1. М., 1986.

Степанов Ю. С. Счет, имена чисел, алфавитные знаки чисел в индоевропейских языках // Вопросы языкознания. М., 1989. N5.

Стоянов Ст. Към четенето и гьлкуването на някои места от Именника на българските ханове // Език и литература. София, 1971. N 4.

Тихомиров М. Н. Именник болгарских князей // Вестник древней истории. М., 1946. N 3.

Трубачев О. Н. Этимологический словарь славянских языков. Вып. 3. М., 1976.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1987.

Чивилихин В. А. Память. М., 1982.

Чурмаева Н. В. Описание наречий в историческом словаре // Древнерусский язык (лексикология и лексикография. М., 1980.

Эккартсгаузен К. Наука чисеч. Ч. 2. СПб., 1815.

Altheim F., Haussig H.-W. Die Hunnen in Osteuropa. Ein Forschungsbericht. Baden-Baden, 1958.

Bartholomae Chr. Altiranisches Worterbuch. Strassburg, 1904.

Bazin L. Les Calendriers Turks anciens et medievaux. Lille, 1974.

Dahn F. Die Konige der Germanen. Bd. I. Munchen. 1861.

Elamisches Worterbuch (in 2 Teilen) von Walther Hinz undHeidemarie Koch. I. Berlin, 1987.

Haumann H. Das kleine Vornamenbuch. Leipzig, 1982.

Justy F. Iranisches Namenbuch. Marburg, 1895.

Marmier X. Lettres sur le Nord. Paris, 1857.

Marquart J. Die altbulgarischen Ausdriicke in der Inschrift von Catalar und der altbulgarischen Fiirstenliste // Известия русского археологического института в Константинополе. Т. XV. 1911.

Mikkola J. Die Chronologie der rurkischen Donaubulgaren // Journal de la Societe Finno-Ougrienne. XXX. Helsingsfors, 1914.

Pritsak O. Die bulgarische Furstenliste und die Sprache der Protobu/garen (Uralo-altaische Bib/iotek). Wiesbaden, 1955.

Schmidt L. Geschichte der Wandalen. Munchen, 1942.

SchonfeldM. Worterbuch der altgermanischen Personennamen und Volkernamen. Heidelberg, 1911.

Vambery A. Der Ursprung der Magyaren. Leipzig, 1882.

Zeitschrift fur die osterreichischen Gymnasien. Jg. XXVIII. Wien, 1877.

Permanent link to this publication: