10 апреля 2003 г. на 79-м году жизни скончалась Светлана Николаевна Гурвич.

Как ученый-историк она внесла немаловажный вклад в исследование рабочего и социалистического движения во Франции в первой половине XX в.

С. Н. Гурвич начала свою научную деятельность с изучения истории рабочих и буржуазных партий во Франции начала XX в. Она сохранила верность этой теме и впоследствии. Ей была посвящена кандидатская диссертация и написанная на ее основе первая монография Светланы Николаевны ¹ . История рабочего движения и развития сотрудничества рабочих партий с левореспубликанскими силами рассматривалась в этой книге как этап борьбы за общедемократические цели, завершившейся созданием в 30-х годах Народного фронта во Франции. Во второй своей монографии С. Н. Гурвич ² исследовала историю партии радикалов и радикал-социалистов в соотношении с рабочим движением в начале XX в.

С. Н. Гурвич следовала лучшим традициям своих учителей - А. З. Манфреда и В. М. Далина. О связи методов ее работы с методами В. М. Далина свидетельствует, к примеру, ее небольшая, но очень интересная статья "Был ли Клемансо членом партии радикалов?" ³ . Подобно В. М. Далину, который часто, исходя из анализа счастливо найденного архивного документа, разрабатывал большие и важные проблемы, С. Н. Гурвич, обратив внимание на небольшую заметку во французском журнале 1957 г., разворачивает перед читателем неизвестную и запутанную историю отношения лидера радикалов Ж. Клеманско к членству в этой партии, делает оригинальные заключения о яркой, своеобразной личности Клемансо и его отношении к институту партий вообще, а также о характере французских буржуазных партий того периода.

С. Н. Гурвич была, как и многие советские историки, "невыездной". Занимаясь историей Франции, она была лишена возможности работать в библиотеках и архивах этой страны. Между тем, уместно вспомнить любимые слова В. М. Далина: историк, не нашедший и не использовавший ни одного архивного документа, подобен футболисту, не забившему в своей жизни ни одного гола. Приходилось искать материалы в архивах собственной страны. Темы соотношения истории западных

¹ Гурвич С. Н. Рабочее движение и левый блок во Франции (1921 - 1926 гг.). М., 1966.

² Гурвич С. Н. Радикал-социалисты и рабочее движение во Франции в начале XX в. М., 1976.

³ Гурвич С. Н. Был ли Клемансо членом партии радикалов? - Французский ежегодник 1980. М., 1982.

стр. 251

стран с историей России приобретали особую популярность. Так, и С. Н. Гурвич привлекла тема влияния событий во Франции на российскую действительность; ее интересная статья о восприятии французскими радикалами революции 1905 - 1907 гг. в России в значительной части основана на материалах московских и петербургских архивов ⁴ .

"Невыездной" Светлана Николаевна была отнюдь не случайно. Жестокие испытания 30-х и 40-х годов, выпавшие на долю тех, кто подвергся сталинским репрессиям, коснулись ее в полной мере, потому что отцом С. Н. Гурвич был Н. И. Бухарин, судьба и роль которого в истории Советского государства широко известны. Ей удалось благополучно окончить школу и в 1944 г. поступить на исторический факультет Московского университета, однако в 1949 г., в разгар послевоенной репрессивной сталинской кампании, она была исключена из университета, вскоре арестована и выслана в Новосибирскую область. Помню, на мой вопрос о том, чем ей приходилось заниматься, Светлана Николаевна ответила: "Чем только не занимались мы там! Вот я была членом группы, ездившей по дальним деревням и выяснявшей распространение трахомы".

Только осенью 1953 г. она смогла покинуть ссылку и через год завершить высшее образование в Горьковском университете. Два года по распределению работала преподавателем истории и политэкономии в Карталинском железнодорожном техникуме, а в 1956 г. вернулась в Москву и поступила в аспирантуру Института истории. Окончив ее, в 1960 г. стала младшим научным сотрудником, в 1977 г. - старшим научным сотрудником Института всеобщей истории. В 1963 г. она защитила кандидатскую диссертацию, и лишь в 1989 г. позволили ей, наконец, защитить давно написанную докторскую. Ею были опубликованы две монографии и несколько десятков статей, затрагивающих различные проблемы новейшей истории Франции.

Важную роль сыграл в ее судьбе А. З. Манфред, ее научный руководитель и настоящий друг, поддержавший ее тогда и внимательно следивший за ее работой и вообще за ее жизнью все последующие годы.

В секторе новой истории и в группе по истории Франции, которыми руководил А. З. Манфред, я и познакомилась со Светланой Николаевной. Пережитые испытания наложили на ее характер свой отпечаток. Она была не простым человеком; казалось, оберегала свой богатый внутренний мир от неосторожных вторжений со стороны окружающих и не готова была раскрыть его тем, кто не был ей близок. Но в любом ее поступке и даже слове чувствовалось непоказное благородство и доброжелательность. Я помню, как однажды она рассказала, что в ссылке ей приходилось общаться с людьми, для которых грубость речи была нормой. Но их нецензурная лексика в ее присутствии исчезла тотчас же. При ней это было немыслимо.

При ней и дурные поступки были немыслимы. С. Н. Гурвич была в числе тех, кто определял высокую планку сектора новой истории - как научный его уровень, так и человеческие отношения; она вызывала всеобщее уважение, ее мнение было всегда весомым. Светлана Николаевна была скромным человеком и не слишком часто выступала на наших заседаниях. Но когда это происходило, слушая ее несколько замедленную речь, я всегда думала: как интересно следить за тем, как на наших глазах рождается глубокая мысль. Никаких пустых фраз и ненужных красивостей, точно так же, как и в работах и во всей ее жизни.

Последние годы Светлана Николаевна посвятила памяти своего отца. Это было стержнем ее жизни. Она собирала материалы о нем, давала интервью, выступала по телевидению, приложила много сил к публикации его неоконченного автобиографического сочинения, написанного в тюрьме, делала все, что было в ее силах, для восстановления истинного образа Н. И. Бухарина как выдающегося деятеля первых лет Советской власти.

Светлана Николаевна Гурвич пережила вместе со своей страной тягчайшие события ее истории и не сломилась под тяжестью испытаний, выпавших на ее долю. Ее образ как историка, внесшего в науку свой вклад, и как человека, благородного и стойкого, надолго сохранится в нашей памяти.

Permanent link to this publication: