М.: Институт археологии РАН, 2014. 164 с., ил. ISBN 978-5-94375-165-3

"Распалась связь времен". Перевод А. И. Кронебергом гениального шекспировского "Time is out of joint" ("Время бессвязно") вспоминается сразу, когда читаешь книгу археологов-востоковедов Геннадия Андреевича Кошеленко, Рауфа Магомедовича Мунчаева и Васифа Абидовича Гаибова. Главный посыл авторов - на трагическом примере Афганистана в годы гражданской войны напомнить читателям, "как хрупко прошлое, как легко уничтожить историю народа" (с. 162).

Коллективная монография состоит из введения, трех частей - "Открытия", "Трагедия", "Проблемы" - и заключения. К этому прилагается список сокращений. Книга богато иллюстрирована цветными фотографиями и схемами городищ, жилищ и храмов.

Во введении авторы определяют задачу книги - "рассказать об археологии Афганистана, о памятниках, обнаруженных здесь, о людях, которые совершили эти открытия. Но это также будет рассказ о том, как гибли и памятники, и произведения искусства в огне гражданской войны" (с. 7). При такой постановке задачи логично признание авторов, что их труд - не учебное пособие по археологии Афганистана. Но, надо сказать сразу, их труд - первое на русском языке подробное историографическое исследование археологии страны.

Первая часть открывается главой I "Странное начало". В ней рассказывается о деятельности английского разведчика и археолога Чарльза Массона (настоящее имя - Джеймс Льюис), который по праву считается пионером археологии Афганистана. Он предпринял первые исследования буддийского пещерного комплекса в Бамиане, включавшего две колоссальные статуи Будды, которые в 2001 г. были взорваны талибами, несмотря на протесты мирового сообщества. Массой собрал большую коллекцию монет. Он делал описи всех находок, полученных при раскопках ряда буддийских ступ Афганистана. Им были составлены топографические планы с локализацией выявленных памятников. Благодаря трудам Элизабет Эррингтон выяснилось, что с легкой руки корифеев британской историографии Джеймса Принсепа и Горацио Вильсона роль Массона сильно преуменьшалась. Неопубликованное рукописное наследие археолога показывает, что он намного опередил свое время.

Глава II "Эпоха DAFA" рассказывает о деятельности французских археологов. Именно Французская археологическая делегация в Афганистане (Délégation archéologique française en Afghanistan) внесла наибольший вклад в изучение его археологии. Авторы подчеркивают, что "создание DAFA было продиктовано в первую очередь политическими мотивами" (с. 25). Довольно странно, что в главе не указан год основания Делегации - 1922-й. Она подчинялась Министерству иностранных дел Франции. Ее первым директором стал знаток искусства Гандхары Альфред Фуше¹. Обстоятельства возникновения Делегации, неудачные раскопки города Бал-ха (древних Бактр) и причины их провала рассматриваются в § 1 "Греко-бактрийский мираж". Фуше не удалось найти памятники Греко-Бактрии, поскольку у него не было ни опыта раскопок, ни сотрудников (кроме его жены), ни сравнительных данных с других памятников. Такие данные были получены уже после того, как Фуше закончил работу в Балхе. Неудача вынудила его назвать греко-бактрийское искусство "миражом".

§ 2 "Переходный период (от А. Фуше до Д. Шлюмберже)" описывает время с 1925 (времени отъезда первого директора Делегации на родину) до 1945 г., когда по окончании Второй мировой войны новым директором был назначен Даниэль Шлюмберже. К основным достижениям периода относятся находки скульптуры в Хадде, сделанные Жюлем Барту, и предметы средиземноморского, индийского и китайского импорта в Беграме, раскопанные Жозефом Акэном, вторым директором Делегации. В Беграме Акэн нашел стеклянные сосуды из Средиземноморья, индийские изделия из слоновой кости и китайские лаки. Авторы отмечают и деятельность Романа Гиршмана, опубликовавшего в серии Записок Делегации отчет о раскопках в Беграме (Акэн погиб во время войны) [Ghirshman, 1946]. Афганское правительство воспротивилось участию Гиршмана в политической, а точнее - разведывательной, деятельности в стране и запретило ему возвращение в Афганистан. Поэтому Гиршман так и не стал директором Делегации.

§ 3 "Д. Шлюмберже: от Мундигака до Лашкари Базара" посвящен деятельности послевоенной Делегации. Именно при Шлюмберже началось археологическое изучение мусульманской культуры Афганистана. Были раскопаны дворцы резиденции Газневидов и Гуридов с замечательными фресками, изображающими гвардию султана (с. 44, рис. 14). Шлюмберже обнаружил кушанское династическое святилище в Сурх-Котале. Найденные там надписи написаны на бактрийском языке, до того времени неизвестном науке.

§ 4 "Поль Бернар и открытие центральноазиатского эллинизма" повествует о сенсационных раскопках городища Ай-Ханум, располагавшегося у впадения р. Кокчи в Амударью. В Средней Азии был обнаружен и подробно исследован греческий город, основанный ок. 300 г. до н.э. и погибший под ударами кочевников ок. 145 г. до н.э. В раскопках принимали участие советские археологи Г. А. Кошеленко и Р. М. Мунчаев (в 1965), И. Т. Кругликова и Б. А. Литвинский (в 1967 г.). Археологическое изучение Ай-Ханум продолжалось до 1978 г. - начала гражданской войны. Были раскопаны дворец, арсенал, гимнасий, сокровищница, героон основателя города, главный городской храм (храм с уступчатыми нишами), ряд жилищ, храм за пределами города. В архитектуре города видно восточное влияние, но греческий характер города не подлежит сомнению.

В § 5 "Последние дни" рассказывается о разведочном изучении археологических памятников Восточной Бактрии группой Жан-Клода Гардена, директора DAFA в 1980-1982 гг.². По его инициативе МИД Франции прекратил финансирование раскопок Ай-Ханум в пользу разведочных исследований. В ходе гражданской войны Ай-Ханум был практически уничтожен. Поэтому авторы полагают, что французские чиновники под влиянием Гардена "совершили огромную ошибку", поскольку разведку памятников можно проводить в любое время, а "раскопки же Ай Ханум, если они когда-нибудь возобновятся, уже никогда не дадут той информации, которую они могли бы дать" (с. 63).

¹ Интересно, что Фуше в 1905-1907 гг. был директором, а ранее, в 1901-1902 гг. - исполняющим обязанности директора Французской школы Дальнего Востока (Écolу française d'Extrême-Orient). Эта прославленная школа была создана в 1898-1901 гг. и находилась в двойном подчинении - генерал-губернатора Индокитая (в то время им был будущий президент Франции Поль Думер) и Академии надписей и изящной словесности [Clémentin-Ojha, Manguin, 2007, p. 18; http://www.efeo.fr/biographies/notices/foucher.htm]. Об участии и этой французской организации в политических событиях говорит, например, такой факт, что ставший директором после Фуше Клод-Эжен Мэтр опубликовал уже в 1904 г. подробную заметку "Истоки русско-японского конфликта" [Maitre, 1904, р. 499-522]. См.: [www.persee.fr; http://www.efeo.fr/biographies/notices/maitre.htm].

² Ж. К. Гарден был теоретиком археологии. См.: [Гарден, 1983].

Основными итогами деятельности Делегации под руководством Гардена стали составление археологической карты Афганистана и реконструкция истории ирригации Восточной Бактрии с 3-го тыс. до н.э. до монгольского завоевания XIII в.

§ 6 "Некоторый итог и попытки возрождения" рассказывает о возобновлении работы Делегации в 2002 г. "Новая DAFA" сосредоточивается на изучении района Балха.

Глава III "Свои и чужие" состоит из трех параграфов. § 1 "Собственные силы" описывает историю Национального музея и Института археологии в Кабуле. К сожалению, Музей больше напоминал склад, а руководили им непрофессионалы. Институту повезло чуть больше, но и он не стал "кузницей кадров". В XX в. лишь два афганца были археологами - Ш. Мустаминди и З. Тарзи. § 2 "Другие" рассказывает о деятельности немногочисленных американских, британских, немецких, японских археологов и о раскопках экспедиции Итальянского института Среднего и Дальнего Востока (Istituto italiano per il Medio ed Estremo Oriente) под руководством Дж. Туччи. Туччи раскапывал средневековые памятники Газни и буддийское святилище Тепе Сардар.

§ 3 посвящен "Советско-Афганской экспедиции", работавшей под руководством Ирины Тимофеевны Кругликовой в 1969-1979 гг. Из раскопок экспедиции наиболее известен открытый в 1978 г. группой В. И. Сарианиди некрополь Тилля-тепе - семь царских захоронений, давших более 20 тыс. золотых предметов ("бактрийское золото"), которые датируются I в. н.э. По решению тогдашнего директора Института археологии СССР Б. А. Рыбакова все права на публикацию раскопок Тилля-тепе были отданы В. И. Сарианиди, несмотря на просьбы И. Т. Кругликовой привлечь к изданию и ее как руководителя всей экспедиции. Это, по мнению авторов, "недостаточно взвешенное решение" (с. 89) привело к множеству ошибок при интерпретации захоронений некрополя - памятника центральноазиатской античности, переработанной под воздействием вкусов наследников Греко-бактрийского царства - кочевников, и к фактической утрате прав на материалы Тилля-тепе финансировавшим его раскопки Институтом археологии, так как во всех зарубежных каталогах выставок "бактрийского золота" его открытие приписывается исключительно В. И. Сарианиди.

Наряду с раскопками Тилля-тепе Советско-Афганская экспедиция изучала городища Диль-берджин, Джагат-тепе, Емши-тепе и проводила разведки северо-западной территории Афганистана от Герата до Мазари-Шарифа. Многие из учтенных ею памятников не были включены в археологическую карту Афганистана У. Болла-Ж.-К. Гардена [Ball, Gardin, 1982; Крутикова, 2005, с. 309-437]. В результате работ И. Т. Кругликовой и ее коллег были получены данные о городе Бактрии кушанской эпохи.

К сожалению, "основная масса [полученной экспедицией] информации оказалась невостребованной" из-за отсутствия итогового отчета - монографии, излагающей основные результаты в сжатой и наглядной форме (с. 87). Авторы видят причину этого в психологическом настрое участников экспедиции, для которых "работа в Афганистане не стала... "делом жизни"" (там же). Думаю, что споры о правах на сенсационные находки из Тилля-Тепе много способствовали нежеланию И. Т. Кругликовой и В. И. Сарианиди объединять усилия для обобщения всех полученных материалов.

Часть вторая "Трагедия" начинается главой IV "Судьбы музеев и памятников". Авторы рассказывают о разграблении Кабульского и Гератского музеев в годы гражданской войны, о варварских раскопках и разрушении всех известных памятников - Ай-Ханум, Хадды, Тепе Сардара, династийного храма кугаанских царей в Сурх-Котале, Бактр (Балха), Тилля-тепе. Уже упоминался расстрел по приказу Талибана (лично Муллы Омара) статуй Будд в Бамиане. Антикварный рынок в соседнем Пакистане был наводнен памятниками культурного наследия афганского народа. Чудом уцелели укрытые в подвалах Национального банка Афганистана клад из Фулола и золото Тилля-тепе. Несмотря на некоторое возрождение Кабульского музея в 2003 г. и организацию ряда международных выставок с находками из Тилля-тепе и Фулола, "огромное число произведений древнего искусства" погибло безвозвратно, значительная часть осела в частных коллекциях, и "нет полной уверенности, что трагедия не повторится" (с. 103).

В главе V "Сокровища богини" рассказывается о современном антикварном рынке на примере клада золотых, серебряных и бронзовых монет из Мир-Заках - местности к югу от Кабула недалеко от Гардеза. Соперничество "полевых командиров" Афганистана, "серый кардинал" антикварного рынка Найджел Маркхэм, его японский коллега Норийоши Хориучи, продажа клада из Мир-Заках японской миллиардерше Михоко Кояма, "богине" собственной секты, создание ею Музея Михо, в фондах которого осели клад из Мир-Заках и приобретенные на антикварных

рынках предметы из разграбленных Кабульского музея и других памятников Афганистана, новое имя для сокровищ Мир-Заках - "Сокровища древней Бактрианы" - действительность века чистогана и всевластия денежных мешков.

Часть третья "Проблемы" содержит три исследовательские главы. В главе VI "Бактрийский город кушанского времени" на основании материалов, полученных Советско-Афганской экспедицией, реконструируется история урбанизации Бактрии в древности (см. также: [Мунчаев, Кошеленко, Гаибов, 2014, с. 24-45]). Все исследованные советскими археологами города возникли не позднее ахеменидской эпохи (VI-IV вв. до н.э.) и достигли расцвета в кушанское время (первые века н.э.). Исходная форма организации всех раскопанных городищ: Дильберджи-на, Емши-тепе и Джагат-тепе - круг, имеющий сакральное значение (с. 131). Квадратный план цитадели Дильберджина - результат греческого влияния. Кушанский город определенно был центром ремесла и торговли и выполнял религиозные функции, но связь его с администрацией на имеющихся материалах не прослеживается.

Вероятно, в Средней Азии существовали и "храмовые образования, имеющие практически государственный статус" (с. 133). Авторы ссылаются на данные памятника Тахти-Сангин, или Храма Окса, исследованного Б. А. Литвинским и И. Р. Пичикяном [Литвинский, Пичикян, 2000; Литвинский, 2001; Литвинский, 2010], и на сведения Ибн ал-Факиха о владениях верховных жрецов из рода Бармака/Бармека в области Балха (там же).

Со своей стороны отмечу некоторые сложности сформулированного авторами вопроса. Во-первых, насколько правомочно объединение столь хронологически разных явлений? Бармакиды были наследственными жрецами храма Наубехар (из санскр. navavihāra "новый монастырь", буддийский по характеру), который появляется в источниках не ранее VII в. [Бартольд, 1966, с. 670]³. Жизнь на городище Тахти-Сангин прекратилась в позднекушанское время - IV-V вв. Во-вторых, что имеется в виду под "практически государственным характером" храмовых образований? Наличие у их правителей/верховных жрецов самостоятельности или автономии? Где доказательства того, что Храм Окса обладал политической автономией в рамках Греко-бактрийского или Кушанского царств? Можно ли доверять Ибн ал-Факиху, указывавшему на то, что "все жители этой волости [подвластной Бармаку] были его рабами"? Какой именно была зависимость населения от Бармакидов? Поземельной или личной? Жители волости были прикреплены к ней или только к верховному жрецу? Существовали ли гражданско-храмовые общины, известные в древней Малой Азии и Армении, в Средней Азии?

Эти вопросы означают лишь то, что сформулированная Г. А. Кошеленко, Р. М. Мунчаевым и В. А. Гаибовым гипотеза нуждается в дальнейшей проверке. Пока в ее пользу говорят только разрозненные и разнородные данные - истолкование материалов раскопок одного городища и сообщение арабского географа, которое ни в коей мере не может считаться документальным источником.

Глава VII "Некрополь Тилля-тепе: индийская уникальная монета" посвящена анализу уникального предмета из погребения N 4 (с. 137, рис. 1). По форме это монета, как первоначально считали издавшие ее Г. А. Кошеленко и В. И. Сарианиди, или медаль, по мнению В. Шильц. Авторы рецензируемой монографии признают, что этот артефакт может быть и монетой, и медалью (с. 139), и датируют его временем от 50 г. до н.э. до 50 г. н.э. На нем, как полагал Ж. Фюссман [Fussman, 1982], впервые встречается антропоморфный образ Будды, "вращающего колесо дхармы". На аверсе монеты изображен человек, вращающий обычный буддийский символ - колесо дхармы, на реверсе - лев и триратна (знак трех сокровищ - Будды, дхармы и сангхи/буддийской общины, который авторы называют пандипада - "крут, увенчанный трезубцем" - опечатка вместо нандипада, с. 136). Лев - один из символов Будды, поэтому, по мнению авторов, на монете Будда представлен дважды.

Авторы помещают вопрос о генезисе образа Будды в общий контекст эволюции искусства Индостана и Средней Азии и влияний на него античного искусства. Описав историографические споры о приоритете в разработке антропоморфного образа Будды между сторонниками школы Гандхары и Матхуры, авторы отдают предпочтение Гандхаре, как и автор единственного в отечественной историографии монографического исследования ее искусства Г. А. Пугаченкова

³ В. В. Бартольд цитирует сообщение Балазури о разрушении Наубехара при Муавии в 663-664 гг. и на "Записки о западных странах" Сюань-цзана (Дай Тан си юй цзи) (на предыдущей странице). Согласно переводу и комментарию Н. В. Александровой, в стране Фохэ (Бактрии) находился монастырь Навасангхарама/Нафосэнцзялань, но в его описании нет упоминаний о наследственных настоятелях [Александрова, 2008, с. 161-162, 280, прим. 312], что неудивительно для буддистов.

[Пугаченкова, 1982, с. 38-39]⁴. Образ Будды на монете из Тилля-тепе "возник в греко-индийской среде" (с. 146).

Глава VIII "Бактрийский царь в кочевнической трактовке" посвящена интерпретации другого артефакта из Тилля-тепе - золотых пряжек с изображением воина из погребения N 3 (с. 151, рис. 1) (см. также: [Кошеленко, Гаибов, 2008, с. 86-98]). Доказывается, что "типичный греческий воин эллинистической эпохи" (с. 156) изображает царя, которому птицы несут диадему (ленту) и который держит копье - символ царской власти. Это победоносный царь. Изображенное рядом с ним дерево с птицами на его верху и "драконами" у его корней - образ мирового древа. Царь представлен равным дереву, что, по мысли авторов, указывает на его обожествление⁵ (с. 160). При этом авторы видят истоки образа птиц, несущих диадему, в "иранских зороастрийских концепциях"⁶, в Парфии (там же).

Коллективная монография почти не содержит неточностей. Ей, на мой взгляд, не хватает единого списка литературы (после каждой главы приводится свой), указателей и более насыщенного выводами заключения. Крайне желательно было бы резюме на английском языке: его отсутствие делает книгу почти недоступной для не знающих русского языка читателей. Бронзовое китайское зеркало из Тилля-тепе в тексте названо серебряным (с. 153, ср. рис. 5).

В целом предназначенный широкой аудитории труд Г. А. Кошеленко, Р. М. Мунчаева и В. А. Гаибова представляет собой фундаментальное исследование проблем истории археологического изучения и собственно прошлого Афганистана. Авторы предложили свое понимание феномена бактрийского города кушанской эпохи, артефактов из Тилля-тепе и показали уязвимость исторической и культурной памяти народа на примере Афганистана. Они выявили связь между археологией и политикой, о которой за блеском находок можно легко забыть.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Александрова Н. В. Путь и текст: китайские паломники в Индии. М.: Вост. лит., 2008.

Бартольд В. В. Сочинения. Т. VI. Работы по истории ислама и Арабского Халифата. М.: Наука, ГРВЛ, 1966.

Вигасин А. А. Индийская монета, найденная при раскопках Тилля-тепе // Вестник древней истории. 2014. N 2.

Гарден Ж.-К. Теоретическая археология / пер. с фр. М.: Прогресс, 1983 (Общественные науки за рубежом. История). 296 с.

Кошеленко Г. А., Гаибов В. А. Бактрийский царь в кочевнической трактовке // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. XXII. Москва-Магнитогорск-Новосибирск, 2008.

Мунчаев P. M., Кошеленко Г. А., Гаибов В. А. Кушанский город Бактрии. (По результатам работ Советско-Афганской археологической экспедиции) // Вестник древней истории. 2014. N 1.

Крутикова И. Т. Разведка археологических памятников, проводившаяся сотрудниками Советско-Афганской археологической экспедиции (САЭ) на севере и северо-западе Афганистана в 1969-1976 гг. // Проблемы истории, филологии, культуры. Т. XV. 2005.

⁴ В ее монографии сеть фотография рельефа с изображением первой проповеди, где встречается колесо дхармы на триратне, из Центрального музея Лахора [Пугаченкова. 1982, с. 126, ил. 132], по-видимому близкая приводимым авторами рельефам из Таксилы (комплекс Дхармараджика), из Гандхары в Музее Пешавара, из долины Свата в лондонском Музее Виктории и Альберта и в Музее Лакнау (с. 142-145, рис. 2-5). На всех этих рельефах перед троном Будды изображаются два оленя (указание на Оленью рощу в Варанаси, где Будда произнес первую проповедь), но знак триратны отсутствует на рельефах из долины Свата и из Музея Лакнау. На аверсе монеты из Тилля-тепе Ж. Фюссман видел бородатого персонажа [Fussman, 1982, р. 166]. Борода в гандхарском искусстве стала со временем признаком бодхисаттвы Ваджрапани [Пугаченкова, 1982. с. 59-60, ил. 57-58]. Можно ли считать "утолщение" у лица персонажа бородой и каково ее символическое значение у Будды, вращающего колесо дхармы, авторы рецензируемого издания не поясняют. Недавно А. А. Вигасин предположил, что здесь изображен царь-чакравартин "вращающий колесо дхармы") в образе обнаженного Геракла со шкурой Немейского льва на плечах [Вигасин, 2014, с. 109-117].

⁵ Интересно было бы проследить связь между обожествлением греко-бактрийского царя Антимаха Теоса ("Бога") и представлениями о божественности правителей у кочевников - завоевателей Бактрии (иранско-тохарского происхождения) и Кушанов.

⁶ Соглашаясь с тем, что это иранская традиция, я бы не рискнул называть се именно зороастрийской. Ссылка на "Замийяд-яшт" (Яшт 19, "Замйад-Яшт") Авесты (с. 159) едва ли достаточна для обоснования такого определения, так как время и место создания этого текста далеко не ясны. Указанный авторами мифологический мотив мирового древа на пряжке из Тилля-тепе не встречается в "Замйад-Яште", но он слишком широко распространен, чтобы быть маркером конкретной религиозной системы.

Литвинский Б. А. Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 2. Бактрийское вооружение в древневосточном и греческом контексте. М.: Вост. лит., 2001.

Литвинский Б. А. Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 3: Искусство, художественное ремесло, музыкальные инструменты. М.: Вост. лит., 2010.

Литвинский Б. А., Пичикян И. Р. Эллинистический храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 1. Раскопки. Архитектура. Религиозная жизнь. М.: Вост. лит., 2000.

Пугаченкова Г. А. Искусство Гандхары. М.: Искусство, 1982 (Из истории мирового искусства; Комиссия СССР по делам ЮНЕСКО).

Ball W., avec la collaboration de J.-CI. Gardin. Archaeological Gazetteer of Afghanistan: Catalogue des sites archéologiques d'Afghanistan. T. I-II. P., 1982.

Clémentin-Ojha C, Manguin P.-Y. A Century in Asia: The History of the École Française d'Extrême-Orient, 1898-2006. P.: Editions Didiet Millet-École Française d'Extrême-Orient, 2007.

Fussman G. Monnaie d'or de Kaniska inédite, au type du Buddha // Revue numismatique. 6^e série. T. 24. 1982.

Ghirshman R. Bégram: Recherches archéologiques et historiques sur les Kouchans. Le Caire, 1946 (Mémoires de la Délégation archéologique française en Afghanistan, vol. XII).

Maitre Cl.-E. Chroniques: Les origines du conflit russo-japonais // Bulletin de l'École Française d'Extrême-Orient. T.4. 1904.

Постоянный адрес данной публикации: